Юрий Никитин - Я – сингуляр

К неудовольствию и непониманию вась пупкиных, человек создал каменный топор, паровую машину, компьютер, а теперь создает… и создаст!.. наноагрегаты, что позволят менять уже самого человека, сперва тело, а затем уже убирать кое-какие инстинкты, так усложняющие жизнь мыслящей обезьяны с дипломом университета.

Новый звонок, я спросил сквозь зубы:

– Алло?

– Славик, – прощебетала Лариска, – как ты там, милый?

– Терпимо, – ответил я.

– Давно не виделись, – пропела она намекающе.

– Давно, – согласился я, но не сказал, что за рулем разговаривать опасно, перед женщинами мы стараемся выглядеть круче некуда, да и брякни такое, она без всяких прелюдий сообщит, что щас приедет. – Жаль, что взял работу на дом…

– То-то тебя неделю не видела, – сказала она щебечуще. – Ничего, я сама к тебе загляну, милый. Пока!

Прозвучал сигнал отсоединения, я ругнулся, подумал с подозрением, не ощутила ли по моему голосу, что хочу отделаться, женщины очень чувствительны в этих вопросах, потому так взяла меня за рога.

– Ладно, – пробормотал я, убирая мобильник, – че-нить придумаю…

Конечно, сейчас даже мне дико представить, что еще до перехода в сингулярность, где-то в фазе трансчеловека, я уже начну терять половые инстинкты, как и сами половые органы. То есть я готов без борьбы с собой принять идею о вмонтировании разных технических приспособлений, благодаря которым стану сильнее, быстрее, выше, дальше и чаще, но вот отказаться от пениса как-то совсем уж стремно.

С другой стороны, пенис как-то совсем уж не к месту в теле из кремнийорганики. Да и само тело вряд ли будет телом нынешней прямоходящей обезьяны, коровы или даже насекомого. А потом, когда перейдем на управляемые силовые поля, смешно будет сохранять подобие прежних тел животного происхождения. Вот мне музеи древностей уже сейчас по фигу!

Правда, это экстремизьм, как говаривают ныне, а такое экстремное лучше держать при себе. И про музеи, и про отсутствие пенисов. В смысле, о добровольном отказе от пенисов: такое сказать вслух – как на тебя посмотрят все окружающие мужчины? Так что промолчим и будем делать вид, что с гордо поднятым пенисом пройдем через все галактики, как же без него, родимого!

Во всех наших романах космонавты, прилетая на какую-нибудь дальнюю планету, тут же находили что-нить для половых нужд. Благородный инженер Лосев – принцессу Аэлиту, простой красноармеец Гусев – ее служанку. И так на всех планетах, звездах, в туманностях, галактиках и параллельных или четырехмерных. А если людей не оказывалось, трахали насекомых, как у Казанцева в «Фаэтах».

Так что будет еще тот бунт… Многие только из-за пенисов и останутся в обезьяннике, политкорректно именуемом человечеством.

Машина у меня, к счастью, не мерс, без страха припарковываю под окнами. Таких, и получше, море, потому сплю без страха, что угонят. Если уж и появятся угонщики, то явно сопрут машину соседа справа или соседа слева.

Консьержка, повернувшись спиной ко входу, смотрит телевизор, ну хоть не спит. Я прошел мимо, не здороваясь и не топая, а то потеряет сюжетную нить и не поймет, почему в сто сороковой серии герои развелись, а в сто семидесятой опять вместе, но только поменяли ориентацию.

Люша как чувствовал, мобильник затрясся в тот момент, как я перешагнул порог квартиры и зажигал свет.

– Да, – ответил я обреченно, – уже приехал.

– Так вот, у меня щас…

Он пустился в подробные объяснения, что у него тормозит и почему тормозит, как он полагает, я сходил в ванную, прижимая мобильник ухом к плечу, а когда вышел и врубил свой комп, он все еще объяснял и объяснял.

– Люша, – сказал я проникновенно, – я отсюда не могу видеть, что у тебя не так. Но и приехать не могу, ко мне уже выехала Лариска…

– Так приезжайте оба! – завопил он зычно.

– Не пойдет, – отверг я. – Твою квартиру знаем вдоль и поперек, как свою. Никакой романтики не будет. Так что проверь еще другим антивирем, только не держи их оба активными, а то они дерутся…

– Вот как? – удивился он. – А у меня бдят сразу три: Касперский, доктор Вэб и Нортон!

– Отключи, – посоветовал я. – Проверяй по одному. Что один не выловит, то другой поймает… может быть. Если не получится, то на днях заскочу, посмотрю сам… Ох, извини, в дверь уже звонят! Пойду открывать, пока!

В дверь еще не звонят, но способ хорош, Люша сразу отключил связь. Пока Лариска едет, я врубил комп, засветился обновленный десктоп: в надежде на визит Габриэллы я убрал с экрана всех голых баб.

В холодильнике блестят металлические прутья решетки, в самом низу пара сморщенных пакетов с готовыми котлетами и блинчиками. Магазины подсуетились: таких ленивых и одиноких, как я, все больше и больше, на них можно подзаработать.

Пока комп ловит вирусы и удаляет трояны, я на сковороду выложил блинчики: трансчеловек не должен жрать, аки свинья бескрылая. Пока плита греется, начал прыгать по сайтам, вылавливая по ключевым словам «трансчеловек», «нанотехнологии», «биоинженерия»…

В дополнение к закону Мура, о котором все знают, хорошо звучит менее известное замечание Курцвейла, что все формы инженерных решений уменьшаются за десятилетие в размерах в пять-шесть раз. А это значит, чего многие не понимают, что молекулярная нанотехнология грянет примерно в двадцатом году, а то и быстрее, ведь даже закон Мура начал из-за тенденции к ускорению выдавать уже не привычные восемнадцать месяцев, а шестнадцать, четырнадцать, десять, а в прошлом году вообще уложился в девять!

Вообще, мне кажется, на Курцвейла должны ссылаться чаще, чем на Мура. Мощность мощностью, но именно уменьшение размеров приведет к сингулярности. Это и создание наноботов, и биотехнология, и вообще все-все, что изменит наш мир.

Прыгая, как блоха, с одной гиперссылки на другую, попал с технологической сингулярности на астрономическую, а это для меня значит: «Попал, Вован!», начал читать, хоть не то, что искал, но это ж моя астрономия, звезды, галактики…

Лариски все нет, я начал тихо надеяться, что ее по дороге заметил какой-нибудь олигарх и предложил проехаться в его бентли, от чего Лариска отказаться ну никак не сможет, однако как раз в этот момент в прихожей и прозвенел звонок.

Я потащился открывать, Лариска, свежая и румяная, словно не отработала двадцать часов в студии, а прямо с утренней прогулки по легкому морозцу, протянула мне два объемистых пакета.

– Держи!

– Эт че? – спросил я с подозрением.

– Почему-то подумала, – сказала она мило и улыбнулась, чтобы я не заподозрил, что она вообще думает, – что у тебя в холодильнике пусто. А я хочу жрать, как стадо слонов!

Я покачал головой:

– Нет, ты не блондинка точно.