Владимир Контровский - Саракш: Тень Странников

– А ты повзрослел, мой мальчик, – медленно произнёс Сикорски, – это хорошо. Что ж, давай поговорим начистоту: тебе необходимо кое-что узнать, Святой Мак, раз уж ты, как преданный оруженосец, хочешь последовать за своим старым лысым паладином.

– О Саракше?

– Не столько о Саракше, сколько о Земле.

– Я слушаю вас, Рудольф.

Сикорски встал из-за стола и подошел к окну. За окном его кабинета был виден парк – густой, буйно разросшийся и окружавший здания института – специального Департамента Странника – подобием настоящего леса (вроде тех, которыми славилась Пандея). Здесь легко дышалось, легко думалось, и шелест листвы действовал умиротворяюще: институтский парк казался частицей другого мира – светлого мира без войны, – перенесённого в искалеченный мир Саракша волей всесильных богов (или с помощью нуль-транспортировки). Экселенц стоял у окна и молчал, и Максим молчал тоже: он чувствовал, что Сикорски хочет сообщить ему что-то очень важное, и ждал, пока Рудольф заговорит. И Странник заговорил.

– Тогда, на берегу, после отражения десанта Островной Империи, ты спросил меня, зачем мы, земляне, явились на Саракш. Помнишь?

– Помню. Но с тех прошло много времени, и теперь, после обучения на Земле, я знаю о нашем прогрессорстве, о его целях и задачах. Я и тогда уже кое-что знал, и мой вопрос мне самому кажется странным – ответ на него напрашивается.

– Твой вопрос не был странным, Максим, и ответ на него не так прост, как кажется. Вероятно, ты будешь удивлён, но наша прогрессорская миссия работает на Саракше не ради саракшиан, а ради землян. Это наша первая и основная задача, а помощь «младшим братьям по разуму» – это уже вторично.

– Не понимаю…

– Объясняю. Кто у нас на Земле занимается контактами с иными цивилизациями?

– КОМКОН – Комиссия по контактам.

– Правильно. А что такое Комитет Галактической безопасности?

– Это подразделение КОМКОНа, созданное для специфических задач.

– Верно. И специфическая задача у Галбеза всего одна: противостоять возможному влиянию на Землю мощной инопланетной цивилизации…

– …Странников.

– Да. Странников, неведомых, незримых и вездесущих, – Сикорски отошёл от окна, вернулся к своему рабочему столу и сел. – А теперь вопрос: почему Саракшем занимается не КОМКОН, а Галбез?

– Потому что Саракш предположительно находился или даже продолжает находиться под контролем Странников. Версия о том, что излучатели являются их творением, считается рабочей гипотезой, и пока никто ещё не доказал обратного.

– Хорошо тебя учили, и ты был прилежным учеником. Однако это ещё не весь ответ. Борьба со Странниками – это поставленная задача, для решения которой нужны методы и инструменты. И люди, специально подготовленные люди.

– И наши прогрессоры здесь, на Саракше, они…

– Молодец, соображаешь, – Рудольф усмехнулся, причём не с иронией, как он обычно это делал, а по-доброму. – Саракш для нас – это своеобразный полигон, где проходят боевую подготовку будущие защитники Земли. И Лев Абалкин, общение с которым произвело на тебе такое сильное впечатление, – один из них. В год твоего рождения, Максим, состоялись грандиозные космические учения «Зеркало».

– Я кое-что слышал об этом, но детали…

– Детали были засекречены, да и самом факте проведения этих учений стараются не упоминать. Но тебе я скажу: после этих учений мы поняли, что Земля абсолютно беззащитна перед любым мало-мальски серьёзным вторжением извне. И основная причина этой нашей беззащитности – полное отсутствие у нас профессионалов соответствующего профиля, то есть военных. Мы чересчур гуманистичны, Максим, и это наша ахиллесова пята.

Так вот что он имел в виду, подумал Каммерер, когда сказал «Как бы твои хорошие ученики, Святой Мак, не стали слишком хорошими». Здоровая агрессивность как иммунитет, как способность адекватно реагировать на внешнюю угрозу… Ну да, конечно, мы дети мира без войны – вежливые и добрые, но беззащитные.

– И после этих учений я выдвинул свой план, – продолжал Экселенц, – и изложил его Горбовскому. Леонид Андреевич этот план одобрил, и началась подготовка прогрессоров, которые могли бы – в случае необходимости – встать на защиту Земли. Пройдя Саракш или Гиганду – это недавно открытый мир, по уровню развития очень близкий к Саракшу, – наши прогрессоры будут готовы воевать, прежде всего – психологически. И если Странники или какие другие инопланетные визитёры заявятся к нам с не самыми добрыми намерениями, мы, земляне уже не будем абсолютно беззащитными.

– Подождите, Рудольф, но ведь гуманизм принято считать основой общения разумных существ, достигших уровня развития, позволяющего выйти в космос! Какие могут быть «не самые добрые намерения»?

– Могут, – очень серьёзно произнёс Сикорски. – Лет тридцать назад об этом много спорили, и учения «Зеркало» состоялись только потому, что вывод был именно таким: могут. Только вывод этот не вошёл в школьные программы, – Каммерер уловил в голосе шефа злой сарказм и ещё что-то, чего Максим не понял. – Корпорация Учителей воспротивилась – они сочли ненужным смущать неокрепшие юные умы картинами звёздных войн и бросать тень на величественное здание общегалактического светлого будущего. Ты говорил, помнится, что дикие пещерные времена прошли, и что сейчас нас никто не ест. Да, это так: на Земле мы покончили с противостоянием человек-человек, которое было причиной беспощадных войн в прошлом. Человечество стало единым целым, и общество наше не антагонистично. Но это на Земле, а в космосе? Гипотеза о всегалактическом миролюбии – это всего лишь гипотеза, никем пока не опровергнутая. Не хотелось бы, чтобы она была опровергнута «весомо, грубо, зримо», как говорил один поэт двадцатого века, – цена такого грубого опровержения может быть слишком высокой, особенно если мы не будем к нему готовы… Мы вышли на другой уровень, Максим, – на галактический, – и на этом уровне могут быть другие противостояния. Есть и такая гипотеза, и тоже пока никем не опровергнутая.

– Хорошо, – сказал Максим, помолчав. – Но каким образом это связано с вашей отставкой, Экселенц? Неужели вы, ко всем вашим прочим прегрешениям, плохо готовили здесь, на Саракше, будущих защитников Земли?

– Наоборот, – сумрачно произнёс Сикорски, и Максим вдруг понял, что Экселенц, человек без нервов, очень и очень устал, и что Саракш отнял у Рудольфа куда меньше сил, чем не слишком понятные Каммереру хитросплетения взаимоотношений между Галбезом, КОМКОНом, Мировым Советом и Корпорацией Учителей. – Похоже, мне ставят в вину, что я слишком хорошо их готовил.