Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский
Девушку в растерзанной одежде за руки держал один мужчина в крахмальной манишке, а за ноги – двое других, одетых менее нарядно. Четвертый был готов приступить к действию – он только-что разорвал тоненькие чисто декоративные кружевные трусики девушки и уже наклонялся, нацеливаясь своим орудием …
«Хватит секунд тридцать?» подумал Свиридов и все изменилось, сдвинулось назад по времени.
Девушка извивалась, ее хватали, расстилая на ковре, хозяин с толстым затылком ножом разрезал ее одежду, отложив нож он расстегивал брюки и спускал их, а тот, который в манишке, все твердил «а я второй, а я второй».
Девушка молчала – рот ей заклеили скотчем.
Неприметный толок дал знать Свиридову, что пошло уже реальное время.
Загривок попробовал сунуть свое орудие, но девушка дернулась, в связи с чем полились потоки отборного мата.
Загривок одной рукой раздвинул волосы у девушки, а другой …
Тут раздался звук, с которым разрубают свиные туши – Свиридов достал из-за плеча свой мачете и разрубил им лежащего мужика вдоль позвоночника на две части.
И спихнул «это» с девушки.
Помощнички застыли.
Тот, который с манишкой, получил прямой удар концом мачете под подбородок. Голова его дернулась и пока он падал, свесилась набок.
Двое затравлено молчали, так и не выпустив из рук лодыжки ног девушки.
– Накройте ее чем-нибудь, – приказал Свиридов. – и оба ко мне.
Они так и подползли на коленях.
А от разрубленного пошел такой запах, какой бывает, видимо, только на бойнях.
– Что же здесь, все таки, произошло,.. – произнес Свиридов и положил ладонь на лоб более прилично одетого.
Он получил достаточно связную информацию, и даже намного шире данного происшествия.
– Принеси стул, – приказал Свиридов и тот торопливо бросился в соседнюю комнату за стулом.
И окаменел, дотронувшись до стула.
Второй, бомжеватого вида, знал мало, интересного в его информационном поле Свиридов не обнаружил, и умер он прямо здесь, не вставая с колен.
Теперь пришла очередь девушки.
Аккуратно отдирая скотч с ее лица Свиридов приговаривал.
– Вот и все, драгоценная Леокадия!
Девушка очнулась, огляделась, испугалась – но ее испуг погасил Свиридов.
– Попробуйте одеться. А не выйдет – просто завернитесь во что-нибудь. И подождите меня.
Первым, кто знал все, был непосредственный начальник разрубленного. Он важно сидел за столом, у него было совещание.
Оценив информационные поля присутствующих, Свиридов несколько мгновений раздумывал.
Но потом легким движением мачете по очереди перерубил позвоночники у всех.
А Свиридов вернулся к Леокадии.
– Отошла немного? Говорить можешь?
– Могу …
– Они что-либо требовали от тебя?
– Звонить отцу и требовать денег …
– Не очень тебя помяли?
– Кажется, он не успел …
– Тогда посиди на стуле с закрытыми глазами, а я немного приберусь тут.
Сейф открылся даже без прикосновения пальцев Свиридова.
Не разбирая он выгреб все в сумку, а содержимое атласных футляров разбросал по полу. Собрал личное оружие. Вынул диск из камеры слежения.
Вставил ключи в замочные скважины входной двери и обломал их.
– Кажется, все.
Вылив на ковер содержимое маленького пузырька поджег ковер. Тот стал лениво разгораться.
– Все. Домой. Придется взять тебя на руки.
– Но я могу стоять!
– Это хорошо.
Он легонько придержал закутанную девушку, а потом толкнул ее – и она оказалась на своей кровати. Рот ее широко раскрылся, но Свиридов не дал ей произнести ни звука.
– Ничего не было. Ты не выходила отсюда. Быстро переоденься и отнеси матери воды и анальгин. Все! – и он щелкнул ее по лбу.
Девушка пошла к матери, а Свиридов оказался в кабинете хорошо знакомого генерала Ефремова.
Кратенько рассказав Николаю Константиновичу о происшествии Свиридов сказал задумчиво:
– Я, пожалуй, буду стирать память у всех, кому она не по делу ….
ЮБИЛЕЙ АЛЬМА МАТЕР
– Слушай, Толя, а наш институт решил юбилей отметить. Ты как?
– Обязательно, если буду в Москве.
– Как думаешь, что-нибудь из продукции им подбросить для выставки?
– Это требует серьезного раздумья …
– Вот, вот. Забегай, подумаем.
А на другой день появилось объявление: «Всем, кто кончал наш дорогой институт как бы он теперь не назывался. Шею мыть и думать, чем хвастаться сбудем на юбилее!»
Свиридов ограничился модным костюмом и скромным институтским «поплавком», Дементьев не удержался и щеголял в генеральской форме с золотой звездой. Но в форме выпускников было немного …
Но зато отыгрались дамы. Такого великолепия и разнообразия даже ожидать было сложно!
– А ты еще стеснялась надевать украшения, – шепнул Свиридов Тоне. – Давай, отправляйся в туалет и прихорашивайся.
Тоню помнили. Но среди горжеток и муфт, гипюра и умопомрачительных разрезов Тоня сразу выделилась. Короткое черное платье – но как сшито! А на скромной шелковой ленточке на шее отбрасывал черные искры крупный бриллиант.
И как она держалась! Чуть подкрашены волосы, величавая поступь рядом с Толей.
И такие неожиданные пять орденов на груди.
Модные дамы срочно разыскали реликтового старика – специалиста по драгоценным камням. Его разыскали, притащили, он обрадовался Тонечке, и его долго пришлось ориентировать на интересующий всех дам объект.
Старик всмотрелся, даже попросил разрешения взять на руку, поворачивая к свету…
А потом зашептался со Свиридовым.
Когда дамам удалось отцепить старика от Свиридова и прижать его к уголке, то он сказал.
– А вы что, сами спросить не могли? Это редчайший черный алмаз, тридцать карат. Огранка уникальная, я такой никогда не видел …
А выпускники сруппировались по годам, и кто-то съехидничал.
– Смотри, Дема хоть звездочку заслужил. А что же ты, Свиридов, один поплавок нацепил?
Многие смолкли, а Дементьев без всякого почтения взял болтуна за воротник.
– Ты как был обсевком, так и остался! Да если он все свои звезды, ордена да премии наденет, то носильщик понадобиться!
– Носильщик – не носильщик, – негромко добавила Тоня, – но звону было бы много.
Но зато отсутствие «иконостаса» позволяло Свиридову общаться с любым из выпускников запросто. Не нахватал звезд человек – что делать, но зато Свиридов находил то, что интересовало этого уже немолодого специалиста – неважно, пусть рыбки, цветы, попугаи, фотография или еще что-нибудь …
И обязательно находил интереснейшие мелочи для обсуждения ….
Женщин было мало – всего две. Одна стала переводчицей, а другая риелтером.
Обе были упакованы по полной программе, но посмотрев на Тоню они даже подойти к Свиридову побоялись …
СВЕТИ
Свиридов очень медленно шел с гитарой в руке к Дому культуры.
И то, как задумчиво он шел, останавливало людей.
