Кристофер Сташеф - Волшебник в Мидгарде

— Да, — с видимой неохотой кивнул Бекко. — Он сказал, что пока еще это единственное средство, которым он может излечить духовный недуг нашего народа. Но не объяснил, почему из Мидгарда начнут убегать, причем явно вопреки собственной воле.

— Это будут такие же жители Мидгарда, как и мы, — бесстрастно произнесла Алеа. — Слишком высокие или слишком маленькие. К этому времени их всех уже превратят в рабов.

Если они прибегут сюда, в ваши края, значит, им не останется другого выхода. Но за ними по следам придут те, кто любит охотиться за беглецами...

Бекко изумленно посмотрел на нее.

— Твои слова относятся к тебе самой?

— Да, — ответила Алеа.

Лицо ее приняло бесстрастное выражение.

Из этого самого отсутствия эмоций во внешнем облике девушки Бекко, видимо, понял многое. Тон его голоса смягчился.

— Ты сильно пострадала от них?

— Да, — коротко ответила Алеа.

— Достаточно сильно, если ты решилась подвергнуть себя риску получить наказание за побег, — прокомментировал ее ответ Бекко.

Девушка кивнула.

— Да... — почесал в затылке Бекко. — Я думаю, что мы могли бы дать убежище этим несчастным. Возможно, нам даже придется построить для них деревни и защищать их при помощи нашего войска.

После этих слов Бекко пожал плечами и отвернулся в сторону.

— Конечно, я всего лишь обычный карлик, а это — всего лишь одна из деревень, но мне кажется, что все, кому приснился такой же сон, обязательно согласятся со мной.

— Если он приснился всем вам, — произнес Гар, — то, видимо, то же самое случилось и со всеми жителями Нифльхейма.

— Или он еще когда-нибудь приснится, — усмехнулся Бекко. — Все может быть.

— Что ж, у нас еще будет время обсудить это на Совете. Вот, смотрите, уже и день начинается. Посмотрим, что ли, чем можно с утра заморить червячка?

Они вышли из деревни по той же самой извилистой дороге, по которой прибыли в гости к карликам, несколько раз останавливаясь, чтобы на прощание помахать рукой милому народцу, чьи представители стояли у ворот своих домов...

Наконец дорога свернула, и путешественники оказались под сенью леса. На глазах растроганной девушки блестели слезы.

— Почему мне легче и приятнее среди карликов, чем среди моих соотечественников?

— Ты имеешь в виду разбойников, в гостях у которых мы побывали? — улыбнулся Гар. — Да, они были невыносимо гостеприимны, верно? Кроме того, мы с тобой увидели, как гиганты уважают своих женщин, а разбойники, напротив, не слишком.

— Нет, — проговорила Алеа. В ее голосе прозвучала непривычная твердость. — Нет, конечно же, все не так, как ты говоришь.

Она посмотрела по сторонам на окружавшие их деревья, на пустынную тропинку, лежавшую впереди, и неожиданно ощутила, как ее начинает охватывать отчаяние.

Желая избавиться от этого чувства, девушка сказала:

— Ну, что ж, мы многое с тобой повидали — и Етунхейм, и Нифльхейм, не говоря уже о Мидгарде. Куда мы теперь отправимся?

— Нам нужно вернуться на ту самую поляну, где мы с тобой встретили карликов, — ответил ей Гар.

Алеа удивленно посмотрела на него.

— Зачем?

— Потому что нас там кое-что ждет, — не терпящим возражений тоном ответил Гар.

Алеа хитро прищурилась.

— Что это за «кое-что»? Какое-нибудь очередное волшебство?

— Откуда тебе это известно? — настала очередь удивиться Гару.

Алеа ничего не знала сюрпризе, который поджидал их на далекой поляне. Она просто захотела подначить Гара, но решила не выдавать ему своего истинного неведения. Пускай подумает, что она вдруг заделалась ясновидящей, способной читать чужие мысли!

Алеа намеренно придала лицу невозмутимое выражение и сказала:

— А откуда ты знаешь, что находится на той поляне?

— А-а-а, значит, ты просто догадалась, — улыбнулся Гар. Взгляд его потеплел. — Впрочем, я понимаю, это была не просто догадка, а верно сделанное предположение — правильный вывод на основе нескольких фактов!

В его взгляде читалось такое искреннее восхищение логикой девушки, что той пришлось даже отвести взгляд в сторону — настолько удивляла ее реакция Гара. Любой другой мужчина на его месте просто раздевал бы ее глазами. Этого же удивительного великана восхищал ее ум, что, конечно же, здорово польстило ее самолюбию: ей сделалось приятно, что Гар не думает о ее фигуре и женских прелестях.

Однако Алеа почувствовала, что необходимо срочно сменить тему разговора. Стараясь не смотреть на своего спутника, она спросила:

— Но как карлики могут любить своих детей, которые выше их самих в два раза? Разве их отпрыски внешне не напоминают им своих притеснителей?

— Я понял, что ты имеешь в виду. Может быть, ты и права! — согласился Гар. — Хотя, возможно, первые карлики относились к своим детям иначе, чем их предки. Их дети вполне могли — после того как повзрослели — даже не думать о том, что кто-то способен не любить своих детей, какого бы роста они ни были.

— Пожалуй, ты прав, — с легким сомнением в голосе проговорила Алеа. — Но мне кажется, что лично я выросла слишком равнодушной и черствой, неспособной верить в то, что поступками людей может и должна двигать только любовь или решимость не отвечать жестокостью на жестокость. Разве может существовать другая причина?

— Конечно, не может, — сказал Гар.

Глаза его вновь потеплели.

Алеа продолжала смотреть мимо Гара, устремив взгляд вперед. Спустя какое-то время до нее дошло — и повергло в состояние растерянности, — что они идут по тропинке вперед, а она ни на секунду не испытала страха. Интересно, сколько времени такое может продолжаться?

— Возможно, это как-то связано с постоянной опасностью существования в те первые годы изгнания? — высказал предположение Гар.

— Со всеми этими дикими свиньями, разбойниками и одичавшими собаками? — Алеа кивнула. — Да, теперь я понимаю, что людям маленького роста приходилось жить в действительно суровых условиях. Единственный способ защитить себя от житейских невзгод состоял в том, чтобы сплотиться воедино. Так?

— Да, именно так. Ты права, — произнес Гар. — В таком случае смерть каждого отдельного карлика ослабляла бы мощь всего коллектива. Вот тогда-то цена жизни одного человека становилась действительно высокой.

— Причем высокой настолько, что стали дорожить жизнью и каждого ребенка, — продолжила его мысль Алеа. — Поэтому-то мужчины-карлики научились уважать своих женщин.

— А для того чтобы выжить, нужна была каждая пара рабочих рук, — согласился Гар. — Пол человека значил меньше, чем наличие трудовых умений и навыков. Интересно, насколько важнее и могущественнее были богини в здешней версии Кольца Нибелунгов? Как ты считаешь?..