Роберт Хайнлайн - Красная планета. Астронавт Джонс

— Как-то я служил на корабле, — сказал Максу Сэм, — где Первый прикрыл это хозяйство: расшиб аппарат, послал эконома мести палубу и вообще устроил скандал. — Он сделал паузу, чтобы затянуться от сигары, подарка какого-то пассажира; они гужевались у Макса на скотном дворе, приятно сочетая болтовню и отдых. — Ничего не вышло.

— Как так?

— А ты сам подумай. Все должно уравновешиваться. Любой спрос рождает предложение. В этом простом факте все и заключено. Уже через месяц считай что в каждом более-менее укромном уголке корабля стоял аппарат, и команда едва держалась на ногах. Так что капитан имел серьезный разговор с первым, после чего все опять пошло нормальным ходом.

Макс обдумал этот рассказ.

— Сэм? Ты что, был корабельным экономом?

— Как? С чего это ты взял?

— Ну… Ты бывал в космосе и раньше, теперь ты от этого больше не отказываешься. И я подумал — ну вот, ты же мне так и не сказал, к какой гильдии ты принадлежал, и как оказался на мели, и почему тебе пришлось заниматься этими подделками, чтобы снова попасть в космос. Конечно, это все не мое дело.

Обычная Сэмова циничная улыбка сменилась выражением печали.

— Макс, с человеком, решившим, что он поймал судьбу за хвост, может случиться все что угодно. Взять хотя бы то, что произошло с одним моим дружком по фамилии Робертс. Сержант Имперской морской пехоты, хороший послужной список, полдюжины звездных прыжков, пара боевых наград. Неглупый парень, почитывал книжки для экзамена на младшего офицера. Так вот, он как-то опоздал к старту — попал на Землю первый раз за не знаю сколько времени и малость перестарался, отмечая это дело. Надо было ему, конечно, сразу же явиться с повинной, сняли бы с него лычки и жил бы дальше, не так это и страшно. Беда была в том, что у него еще не кончилась капуста, а к тому времени, как он был уже без гроша и трезвый, как стеклышко, стало поздно. У него не хватило духу явиться, пройти через трибунал и отмотать срок. У каждого есть свой предел.

Подумав, Макс спросил:

— Ты хочешь сказать, что служил в морской пехоте?

— Я? Да ты что, конечно, нет, я просто рассказал про этого Робертса, чтобы ты видел, что может быть, если расслабишься. Поговорим лучше о чем-нибудь более приятном. Что ты собираешься делать дальше?

— В каком смысле?

— Ну что ты собираешься предпринять после этого прыжка?

— А… Думаю, что опять то же самое. Мне нравится в космосе. Постараюсь ни во что такое не ввязываться и постепенно дослужиться до старшего эконома или старшего делопроизводителя.

Сэм отрицательно потряс головой.

— Думай, сынок, лучше. Как ты это себе представляешь, что случится, когда отзыв о твоей службе на этом корабле придет в гильдию? А копия будет послана в Департамент Труда и Гильдий?

— Что?

— Я же тебе говорю. Может, сначала ничего такого и не произойдет, может, ты сможешь совершить еще один рейс. Но в конце концов все эти бюрократические шестеренки повернутся, они сравнят документы и с удивлением увидят, что в то время, как этот корабль держит тебя за опытного помощника эконома, их картотеки знать не знают никакого Макса Джонса. Наступит такой день, когда после посадки на Землю внизу, у лифта, тебя будет ждать пара придурков с пушками в карманах, и эти придурки прямиком отправят тебя в каталажку.

— Но как же, Сэм? Я думал, что все устроено!

— Не булькай. Гляди на меня, я же совершенно спокоен, а меня все это касается не меньше, чем тебя. А точнее говоря, по причинам, в которые мы не станем здесь вдаваться, — больше. Как говорится, кто старое помянет — вылетит, не поймаешь. А что касается до «все устроено», то все, как я и обещал. Ты же здесь, правда? А картотеки… извини, старик, но чтобы малость подправить картотеку гильдии, потребовалось бы раз в десять больше денег. А что касается того, как выяснить, где в Новом Вашингтоне лежит некий конкретный микрофильм, и как заменить его липовым, в котором был бы этот самый твой послужной список, я, по правде говоря, даже не знаю, с чего тут и начать. Хотя и не сомневаюсь, что сделать это можно, имея достаточно времени, денег и сообразительности.

Ощущения Макса по осознании этой новости были почти идентичны тем, которые он испытал, когда Монтгомери объявил, что ферма продана. Несмотря на ту работу, которой ему приходилось заниматься на корабле, ему здесь нравилось, и у него и помыслов не было менять что-нибудь. Он хорошо ладил с начальником, понемногу сходился с товарищами по работе и чувствовал себя вполне уютно и безопасно, как птичка в гнездышке. А вот теперь гнездышко это было грубо порушено. Да что там, оказалось, что ни в каком он не в гнездышке, а в самой настоящей мышеловке.

Макс побледнел. Сэм успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Не мельтеши, парень. Не думай, что мы влипли.

— Тюрьма…

— Какая еще тюрьма?! Ты в самой что ни на есть безопасности, пока не вернешься на Землю. В Земпорте ты спокойно можешь сделать «Асгарду» ручкой, имея притом в кармане всю свою получку. У тебя будет в запасе несколько дней или недель, а то и месяцев, прежде чем кто-нибудь устроит шухер — или в центре этой твоей гильдии, или в Новом Вашингтоне. Ты сможешь затеряться среди четырех миллиардов людей. Твое положение будет ничем не хуже, чем тогда, когда ты первый раз на меня наткнулся — ты же помнишь, ты хотел тогда затеряться, помнишь? И у тебя в запасе будет один полет к звездам, о котором ты сможешь рассказывать внукам долгими зимними вечерами. А может, они никогда и не вспомнят о тебе; какая-нибудь канцелярская крыса засунет твой отзыв в ящик и будет он там лежать до скончания века. Или ты сумеешь убедить какого-нибудь клерка в конторе мистера Куйпера нечаянно потерять копии этого отзыва и никуда их не посылать. Например, Нельсона, у него всегда какой-то голодный вид. — Говоря все это, Сэм внимательно глядел на Макса. Потом он добавил: — А то ты можешь сделать то же самое, что собираюсь сделать я.

Сперва до Макса дошла только часть того, о чем говорил Сэм. Потом он по второму разу проиграл в голове все услышанное и понемногу успокоился, начиная понимать, что положение его совсем не такое безнадежное. В том, что касается Нельсона, Сэм, похоже, был прав. Нельсон намекал уже обиняками, что совсем не обязательно оценки эффективности, стоящие в корабельных журналах, совпадают с теми, которые попадают в отчеты, — при определенных, ясное дело, обстоятельствах. Но тогда Макс об этом и не подумал, не имея ни малейшего представления, как давать взятку.

Когда прокручивание пленки в его голове дошло до последней ремарки Сэма, он встрепенулся:

— А что такое ты собираешься сделать?