Джон Уиндем - Миры Джона Уиндема, том 3

Если честно, положение с запасами меня всегда беспокоило. Пока все в порядке – только потому, что кроме нас никто тертиусом не интересуется. Но стоит возникнуть каким-нибудь неприятностям в тех местах, и мы будем полностью отрезаны от всех поставок. Более того, дело не только в том, что китайцы контролируют территорию, где растет наш лишайник. Русские могут о нем узнать и начать исследовать: это место в Маньчжурии находится совсем недалеко от русской границы, до нее не более двухсот миль.

Я рассказываю тебе все это, поскольку считаю, что кто-то должен знать. У меня такое ощущение, что нам не удастся хранить тайну долго, а когда все выяснится, ни в коем случае не следует разглашать местонахождение источника лишанина. Не сомневаюсь, что твой отец тоже это понимает, но все же я бы хотела, чтобы ты еще раз это ему повторила. Я сама сделала все, чтобы направить поиски по ложному следу, и, надеюсь, он тоже. Что касается тебя, ты всего лишь один из пациентов, получивших препарат. Если тебе когда-нибудь станут задавать вопросы, ты должна, во-первых, сказать, что ничего не знаешь ни про какие лишайники, во-вторых, что не имеешь ни малейшего представления, где их берут. Тайна источника должна быть сохранена – это жизненно необходимо; но так же важно, чтобы это знание не пропало. Я, или твой отец, или мы оба станем, естественно, главными мишенями – как дело обернется, никто не ведает. Возможно, речь пойдет о жизни и смерти.

– Кажется, я начинаю понимать, – произнесла Стефани.

– Так вот, когда проблема добычи была решена, – продолжала Диана, – я вернулась сюда и занялась делом. И, – добавила она, оглядывая комнату и сад, видневшийся за окном, – я неплохо справилась. Как по-твоему?

Стефани молчала. Девушка сидела, глубоко задумавшись, остановив невидящий взгляд на картине, висевшей на стене. Затем она повернулась и посмотрела на Диану.

– Зря ты мне это сказала – про источник лишайника.

– Если б только ты знала, как часто я жалела о том, что этот лишайник вообще попался мне на глаза, – горько произнесла Диана.

– Нет, просто мне нельзя доверять, – призналась Стефани и рассказала про Ричарда.

Диана задумчиво посмотрела на нее:

– Ты пережила потрясение, и немалое. Не думаю, что подобное может повториться.

– Да, пожалуй. Теперь я понимаю ситуацию гораздо лучше. Раньше у меня в голове была полнейшая путаница. Мне казалось, что я осталась совсем одна. Одна лицом к лицу со всеми сомнениями. Но сейчас, когда я знаю, что нас много, все совсем по-другому. И все же меня это не извиняет, мне не следовало так поступать.

– А он тебе поверил или просто посчитал, что ты говоришь глупости?

– Я… я не уверена. Он, наверное, подумал: что-то в этом есть.

Диана задумалась.

– Этот молодой человек, Ричард, что он из себя представляет? Ум или сила?

– И то и другое, – ответила Стефани.

– Повезло парню. Ты ему доверяешь?

– Я собираюсь за него замуж, – резко ответила Стефани.

– Это не ответ. Женщины частенько выходят за мужчин, которым не доверяют. Чем он занимается?

– Он адвокат.

– Ну, тогда он должен уметь хранить тайны. Если ты в нем уверена, приведи его к отцу и поговорите начистоту. Если же у тебя есть сомнения, скажи мне об этом сейчас…

– Я в нем уверена, – твердо заявила Стефани.

– Вот и отлично. Тогда не жди, что он начнет сам интересоваться этим вопросом.

– Но…

– А какие еще есть варианты? Ты можешь либо рассказать ему все, либо попытаться заставить его молчать.

– Да, – кротко согласилась Стефани.

– Прекрасно, – вздохнула Диана, давая понять, что допрос решен. – Теперь я хочу побольше узнать о тебе Какой коэффициент использует для тебя отец?

– Какой что?

– Коэффициент. Он увеличивает твое время в три, четыре или пять раз?

– А-а, понятно. Он сказал, в три раза, для Пола и для меня.

– Ясно. Осторожничает… ну, с вами он не мог поступить иначе. Могу спорить, что для себя он использует куда больший коэффициент.

– Ты хочешь сказать, что можно жить еще дольше? Я об этом не знала.

– Я использую коэффициент пять. Это достаточно надежно, но более заметно. Для моих клиентов эта цифра изменяется от двух до трех.

– Как тебе удается сделать это без их ведома?

– О, совсем просто. Ради сохранения красоты они с готовностью подвергаются самым разнообразным процедурам – и кто может знать, что именно дает искомый результат… Да и потом, кого это интересует, если все довольны? – Диана нахмурилась. – Меня беспокоят только те женщины, которые не сообщают о своей беременности, чтобы мы вовремя успели прекратить делать инъекции лишанина. Я всегда опасалась, что настанет день, когда доктора сообразят: клиенты «Нефертити» почти всегда дольше вынашивают детей. Это может привести к неприятностям, будет довольно трудно все объяснить. К счастью, до сих пор ничего подобного не случалось…

Все шло отлично, пока мы не связались с миссис Уилберри и ее проклятой аллергией. Тут и нам, и ей не повезло, бедняжке крепко досталось. Ее раздуло, вдобавок вся она покрылась ярко-красной сыпью; из-за астматических явлений затруднилось дыхание. Несомненно, ей пришлось несладко, но она вполне согласилась бы на компенсацию в несколько сотен фунтов и была бы даже этим довольна, если бы в дело не вмешался ее адвокат. Он убедил миссис Уилберри потребовать компенсацию в десять тысяч фунтов! Десять тысяч – и это из-за того, что всякий раз, когда она поест грибов, возникают те же симптомы, хотя и в не ярко выраженной форме. Разве можно было такое предположить! И этот тип уперся на пяти тысячах, как настоящий мул – а у нас могли возникнуть серьезные неприятности, если бы в дело вмешалась пресса. Грибы, черт бы их побрал!..

Диана помрачнела, потом решительно тряхнула головой.

– Может быть, нам удастся с этим справиться, – сказала она. – А если нет – что ж, нельзя же убегать до бесконечности…

ГЛАВА 7

Секретарша остановила Пола, когда он уже собирался уйти из офиса.

– Вас просит к телефону доктор Саксовер, сэр.

Пол вернулся и взял трубку.

– Это ты. Пол? – голос Френсиса звучал холодно.

– Да, отец.

– Меня сегодня утром навестила твоя жена, Пол. Мне кажется, ты мог бы сообщить мне, что все ей рассказал.

– Я же тебе говорил, что должен поставить ее в известность, отец. И объяснил, как понимаю сложившуюся ситуацию. Я не изменил своего мнения.

– Ты когда ей сказал?

– На следующее утро.

– Пять дней назад, да? А она говорила, что собирается меня навестить?