Ларри Нивен - Мир вне времени (Сборник)

— Итак, дикта кланяются, но это просто жест, пустая формальность. Через секунду они выпрямляются, как будто никогда не клонились к земле. Мальчики тоже кланяются друг другу. Я думаю, дикта ни разу не восстали за миллион лет, потому что у них не было шансов. Теперь они появились.

Норна молчала и хмурилась.

— Чего ты надеялась достичь, передвинув Землю с помощью Пирссы?

— Я думала… Мы последние граждане Государства, Корбелл. Я думала, что мы сможем возродить человеческую расу.

— Адам и Ева, причем Ева будет главной? Мирелли-Лира, нам надо надеяться, что мы сможем скрещиваться с дикта, потому что тебя я, откровенно говоря, боюсь. И думаю, что у нас ничего не получится.

— Низкое сексуальное влечение?

— Да. Может, тебе больше подойдут дикта? И вот еще что тебе надо помнить: ты правишь небом. Это место снова принадлежит Девочке, женщине.

Джером увидел, что она начинает улыбаться («Корбелл забыл, что я могу править с помощью красоты!»), и закончил:

— А теперь ты должна отдать Пирссе новый приказ. Он уже начал торможение. Если Земля сдвинется с места, настанет конец мира.

Она помедлила, явно издеваясь:

— Мне стоит заставить тебя подождать.

— Но Пирсса уже начал…

— Дай мне шлем.

— К черту торможение! Стоп. Погоди секунду. — Шлем он так и не отпустил.

— Корбелл, ты же этого хотел?

— Мне пришла в голову одна мысль.

— Только не испорти все! Судьба мира…

— Все, хватит! Мне нужна минута на размышления. — Когда человек повелевает джинном, ему приходится высказывать свои желания осторожно. — Ладно. Пирсса, сейчас я расскажу тебе, чего хочу добиться. Ты посмотришь, сможешь ли изменить курс, и рассчитаешь побочные эффекты. Потом Мирелли-Лира примет решение. А хочу я вот чего: пусть на мысе Горн и вокруг него станет на пятнадцать градусов Цельсия прохладнее.

II

Они наблюдали за проходом Урана с крыши офисного здания.

Планета явно стала меньше, чем была при рождении Корбелла, и атмосферный двигатель был уже не так эффективен: за тысячи лет маневрирования он переработал многие мегатонны атмосферы. Тем не менее газовый гигант проходил сейчас в двух миллионах миль от Земли. Зрелище было потрясающее: над горизонтом висел белый полукруг, чуть подкрашенный розовым, со следами бурь, а ночная сторона планеты казалась черным провалом среди звезд. На черной кромке горела крохотная яркая искорка бело-фиолетового пламени, она освещала часть ночной стороны, ее свет краснел и рассеивался.

Мирелли-Лира произнесла что-то музыкальным голосом. Неудивительно, что мужчины всегда уступали ее уговорам! (Переводчик произнес: «Великолепно» голосом старика.) Белые одеяния норны казались в темноте бесформенной бледной тенью. Корбелл старался стоять подальше от нее: с тех пор как она перестала быть старухой, он начал бояться ее еще больше. Сейчас норна держала судьбу мира в своих руках.

Весь сегодняшний вечер Джером дергался.

— Как идут дела, Пирсса? — спросил он, обращаясь к шлему, который держал в руках, и начал ждать ответа. Тишина, тишина…

— Лучше некуда. — Спокойствие автопилота казалось просто неприличным. — Рассчитать новый курс так, чтобы он не пересекся с луной, было трудно, но я справился. Новая орбита земли станет несколько эксцентрической, и средняя температура снизится примерно на десять градусов.

— Отлично, — Корбелл опустил шлем. На самом деле он хотел выходить на связь с Пирссой каждые две минуты. Гигантская планета, пролетающая так близко, — это вовсе не великолепно, это страшно.

— Великолепно, — снова произнесла женщина. — Подумать только, Государство достигло таких высот, а теперь от него остались только дикари!

— Мы еще вернемся, — ответил он и засмеялся, возможно, слишком громко. — Гординг этого не знает, но он готовит почву для демографического взрыва в Городе Дикта. Через три тысячи лет нам снова придется строить межзвездные корабли — земля к этому времени будет перенаселена.

— Об этом я не подумала. Возможно, Гординг это понимает. Ты правда думаешь, что дикта придут? Миллион лет в рабстве…

— Им придется прийти, — Корбелл уже все обдумал, вплоть до мельчайших и самых сложных деталей. — Через несколько месяцев мыс Горн и Четвертый Город окажутся в зоне оптимальной температуры. Деревья и злаки, которые хорошо росли в Антарктике, будут расти хорошо и здесь, надо только обеспечить перевозку. А в Антарктике тем временем станет холоднее, чем думали Мальчики. Они забьются в Сараш-Зиллиш на шесть земных лет, во время которых будет темно. За это время дикта смогут неплохо устроиться здесь.

— Это возможно, только если Мальчики будут ждать. Ты говорил, что они очень умны. Они могут напасть на нас сразу.

— Всего несколько месяцев — и у нас найдется чем их удивить! К этому времени Пирсса будет на орбите над Землей. Разве он тебе не говорил? У него есть оружие, способное разнести их в клочья прямо из космоса, пока они пытаются пересечь океан. Мальчики решат, что это оружие Девочек, и примутся уничтожать долины в Гималаях и земли вокруг Охотского моря. Если они промедлят нужное нам время, то Земля начнет охлаждаться и пойдут сильные дожди. Они затопят Город Дикта, и Мальчики решат, что все утонули.

Уран снова выбросил бело-фиолетовое пламя: Пирсса проложил сложную траекторию движения между лунами Юпитера. В ночи светилось множество огней: дневная сторона Урана, пламя выхлопа двигателя на его ночной стороне, Юпитер и множество лун. Теплый воздух был насыщен влагой и каким-то редким запахом: мускус, цветочная нота и что-то еще. Корбелл задумался о том, откуда он взялся. Неужто у китов в океане начался брачный сезон? Запах мягко ударял в голову.

— Корбелл… — Да?

— А что, если дикта предпочтут красиво постареть? В темноте шаловливая улыбка Мирелли-Лиры была едва видна (Шаловливая? Ту же улыбку, только в окружении морщин, он считал злорадной!)

— У них все равно не будет выбора. — Тут ему в голову пришла одна неприятная мысль, и он поправился: — У них не будет выбора, переезжать сюда или нет. А от бессмертия они могут и отказаться.

И все же он манипулировал дикта — правда, ради их собственного блага. Но то же самое Пирсса говорил Корбеллу! Не дай мне бог ошибиться, подумал он. Ведь если через сто лет они начнут жаловаться, мне придется все это выслушивать.

Мирелли-Лира — тень в темноте — спросила:

— А будут дикта считать меня красивой?

— Да. И красивой, и экзотической. Раз я понравился их женщинам, ты точно понравишься мужчинам.