Никита Андреев - Пирамиды богов

Волк сплюнул на пол красный желеобразный сгусток.

— Жаль, что коренные зубы больше не отрастают.

Бетонные стены резонировали гулким эхом.

В помещение вошел Нойманн, за ним Гюнтер. Автоматчики расступились, продолжая держать цели на мушке.

Нойманн вытащил платок, протер стол и аккуратно положил сверху кейс, отстегнув при этом наручник. Далее он уселся на стул с облегченным выдохом, поддерживая больное колено.

Лис самопроизвольно дернулся в сторону заветного кейса, однако скованное в наручниках тело отпружинило обратно. Он внезапно подумал, что готов отгрызть себе руки, лишь бы высвободиться. От этой мысли стало по-настоящему страшно.

— Я знаю, что ты чувствуешь. Ты уже видишь их глазами?

Лис поднял взгляд на фиолетовую физиономию Нойманна.

— Что со мной происходит?

— Ключ выбрал тебя хранителем. Хочешь ты этого или нет. Я долго думал, почему это произошло, а потом обнаружил древние записи, в которых сказано, что от богов разило смертью. Возможно, ключ принял тебя за одного из них.

— Эй, парни, простите, что отвлекаю, вы явно что-то перепутали. Мы простые туристы. Взгляните в наши паспорта, и, кстати, вы нам должны деньги за пропащие билеты, — сказал Волк.

Нойманн смотрел на Лиса, не моргая.

— Я бы все отдал, чтобы поменяться с тобой местами.

Лис слышал слова, но не понимал их смысла. Сквозь толстые стены кейса к нему взывали черные глаза идола. Он вновь слышал музыку. Она заполнила все вокруг. На душе стало спокойно и тепло.

— Все, что ты говорил про письмо — ложь. Карл Смит все эти годы сидел у тебя в психушке, — сказал Рамон.

Нойманн облокотился на сидение и закинул ногу на ногу. Солнечный зайчик мелькнул Рамону в лицо, отражаясь от начищенных до блеска туфель.

— Карла Смита придумал я.

— Это не правда. Он был другом моего отца!

— Джеймса Гаррисона мне прислало в помощь мои друзья из МИ6. Я придумал ему легенду и назвал в честь Карлайла Смита, одного из исследователей острова Пасхи. Это имя помогло Джеймсу в Чили обнаружить записи настоящего Карла Смита, которые тот сделал во время экспедиции в пятидесятых. Он много месяцев рисовал карту подземных пещер. А для того чтобы отыскать самого идола и не привлечь внимание мне требовался археолог с репутацией бездарного неудачника. Рауль Весге оказался идеален.

— Не смей так говорить о нем!

— Ты, правда, веришь, что твой глупый папаша сам обнаружил величайшую находку тысячелетия? Я двадцать лет изучал древние записи, чтобы найти ключ. Передал все Джеймсу. Остальной было делом техники британского шпиона. Стать другом того, у кого никогда не было друзей, оказалось не сложно. Но твой глупый отец не послушал предупреждений Джеймса, вцепился в ключ своими руками, подписав себе смертный приговор.

Рамон был в отчаянии.

— Это не правда…

— Я не желал ему смерти. Мы пытались ему помочь. Я даже приказал Джеймсу организовать подставное похищение, но для Рауля было уже поздно. Кстати, наш дорогой друг из России чуть все не испортил.

По щеке Рамона прокатилась слеза.

— Единственной моей ошибкой стало, то, что я недооценил этого напыщенного англичанина. Он вечно твердил про своих дочерей близняшек. Хотел больше денег. Когда я потребовал вернуть мою законную собственность, он прикинулся сумасшедшим. Я решил, что они с Раулем заодно и тогда…, — Нойманн прервался. — Мне стыдно, что я так поступил с твоей семьей, мальчик мой. Когда Джеймса задержали, он сказал что продал идола и записи, но я знал, что он врет и поместил его в психушку. Он замолчал и больше никогда не заговорил. Я должен был это сделать. Если бы идол попал не в те руки, могла произойти трагедия. Потом я нашел это письмо и понял, что документы Рауля Весге — это шифр.

Нойманн подал сигнал. В дверь вошел высокий чилиец. Впереди себя он вел Анну. Увидев брата, девушка попыталась вырваться.

— Что ты с ней сделал, ублюдок! — гаркнул Рамон.

— Еп-твою мать! — гневно сказал Волк. — Ты что реально псих!? Девушку то зачем заковали в кандалы?

Нойманн упрямо не реагировал на Волка.

— Если ты ей что-нибудь сделаешь, я тебе голову прострелю. Ты меня слышишь?

Гюнтер сделал шаг по направлению к Волку. Из ниоткуда он вытащил пистолет. Взял его за дуло подобно молотку, размашисто ударил в область огнестрельной раны на плече Волка. Далее, подобно машине, убийца продолжал колотить в одно и то же место.

— Пожалуйста, не бейте его, — взмолилась Анна.

Все что мог закованный в цепи Волк — это панически кричать. Ошметки мяса и крови с каждым ударом летели по комнате.

— Ты чертов садист! Прекрати это! — сказал Рамон.

Лис вглядывался в глаза идолу. Вот он. Совсем рядом. Его магнитом тянуло к свинцовому кейсу. Разум, кажется, отключился от реальности. Где-то вдалеке звучали крики, в лицо плеснули какой-то жидкостью. Разве что-то может быть важнее идола? Теперь он хранитель. Его миссия — вернуться туда, где настоящий дом.

В конце концов, Волк замолчал. Глаза закатились. Гюнтер толкнул ногой парня в грудь и тот вместе со стулом свалился на пол. Рана на плече напоминала разорванное осиное гнездо.

В помещении повисла тишина, которую прерывал плач девушки.

— Теперь, когда нам ничего не мешает, я продолжу, — заговорил Нойманн. — Ты же не хочешь, чтобы тоже самое произошло с ней. Не так ли?

Рамон исподлобья сверлил взглядом Нойманна.

— Оказывается, мой непутевый подчинённый тоже прилетел в Чили. Как сообщила сеньора Весге, он существенно продвинулся в поисках карты. Мои люди не застали его в президентском дворце. Мне бы очень не хотелось, чтобы он нашел карту первым. Он наверняка узнал ее местонахождение у тебя мальчик мой. Я чую ложь за много миль. А теперь скажи мне, где спрятана карта, или Гюнтер превратит ее голову в бублик.

Убийца по команде поднял пистолет, нацелившись четко в голову девушке.

— Я не знаю. Клянусь памятью отца. Если дашь мне еще время, я расшифрую.

— Три…

Анна заметалась в стороны, но могучие руки чилийца сковали ее подобно цепям.

— Нет, прошу не надо… — умолял Рамон.

— Два…

— Лис прошу, сделай что-нибудь, — Рамон толкнул его в плечо. — Да очнись же, он сейчас ее убьет!

Рамон сжал кулаки, вдавил в кресло и подпрыгивал вместе со стулом, стараясь разорвать стальные оковы.

Идол звал Лиса. Он уже рядом. Осталось только протянуть руку. Еще не много. Еще чуть-чуть и они снова будут вместе. Навсегда.

— Один…

— Нет!

Выстрела не последовало. Гюнтер не шевелился, держа на прицеле узкую ложбинку между глаз Анны.

Рамон надрывисто дышал, переводя испуганный взгляд с убийцы на его хозяина.