Валентин Русаков - Потерянный берег – 1

— Согласен, завтра с рассветом выходим.

Вернулись к Лидии Васильевне, которая в принудительном порядке загнала нас в уже натопленную баню. Судя по довольным и распаренным физиономиям Александра и Володи, они уже сходили по первому парку и восседали за небольшим столиком на веранде и неторопливо потягивали домашний квас. После бани, мы остаток вечера проторчали на веранде, а Виктор травил нам старые охотничьи байки.

Дом Савельевых проснулся рано. Судя по всему раньше всех встала Лидия Васильевна и уже успела состряпать полную миску оладьев, которая стояла на столе «в компании» варенья, сметаны и горячего чайника. Лидия Васильевна находилась в очень приподнятом настроении и все как то многозначительно переглядывалась с Иванычем.

Мы умылись, поливая друг другу из ведра у колодца во дворе, позавтракали и стали собираться. Виктора с Володей уже не было, они засветло укатили к цехам. Попрощались с хозяйкой и собрав весь свой нехитрый скарб мы уже было вышли за калитку, но услышали голос Лидии Васильевны.

— Ваня подожди!

Мы остановились. Лидия Васильевна торопливо вышла из дома неся в руках сверток.

— Вот Ванечка, возьми, в море перекусите.

— Спасибо Лида, — ответил Иваныч, немного стесняясь нас, и взял кулек.

Мы еще раз попрощались, и пошли к пирсам.

— Ванечка? — спросил я пихнув под руку Иваныча, когда мы удалились от дома Савельевых.

— Так все! Тема закрыта! — отрезал Иваныч краснея.

— Ну значит все серьезно, — подытожил я.

— Да хрен его знает Серый, как оно все серьезно, будем посмотреть. Только это, не доставай меня с этим, хорошо?

— Да понял… закрыта тема, так закрыта, — согласился я, порадовавшись за Иваныча.

А на пирсах уже была суета, торговцы открывали свои лавки, меж пирсами сновали подростки, разнося за небольшое вознаграждение экипажам различных плотов и шлюпок завтраки. Нарастал стук топоров и молотков, завывали пилы. Забрали в ломбарде оставшееся золото, отметились у охраны пирсов и направились к «мандарину», где встретили взъерошенного и еще сонного Фиму. Он сидел на штабеле досок и уплетал пирожки, запивая их молоком из пол-литровой банки.

— Добгое утро, — радостно поприветствовал он нас пирожком в руке.

— И тебе привет. Ну, какие новости? — поинтересовался я поднимаясь на палубу, — залазь расскажешь.

Фима поведал нам, что уже договорился на счет места в торговых рядах и на счет строительства. Так же обрадовал нас новостью о трех квасных бочках.

— Надо только за них оставить задаток.

— Так мы же тебе дали денег…

— Вот я и интегисуюсь, можно ли из них оставить задаток?

— Мля Фима… Нужно!!! — сказал Иваныч, — это считай три тонны почти!

— 2700 литгов! — уточнил Фима.

— Поумничай, — хмыкнул Иваныч, — в каком состоянии хоть?

— Ну… желтые такие на колесах.

— Фима, не зли меня! Бочки сами целые?

— А, да. Целые. В них молоко ездили собирали по поселкам.

— Хорошо, жди нас через пару дней, что бы бочки уже здесь у пирсов стояли, за охрану заплатишь.

— Понял.

— Все, молодец… теперь дуй с палубы и за работу! Мы отходим уже сейчас, — сказал Иваныч и завел двигатель…

Мы с Сашей прошли по катамарану, проверили крепление бочек, малолетние «помогайки» отдали швартовые и «мандарин» ровно урча дизелем, плавно отошел от пирса.

— Вот тут стоит проверить, — сказал Иваныч, обведя на карте два места, — Саня право тридцать возьми.

— Понял, — кивнул он в ответ.

Иваныч настоял на «экпресс-курсе мореходства» для Александра, и теперь тот с сосредоточенным лицом стоял в рубке у штурвала, а мы с Иванычем разлеглись на верху с картой и биноклем, пытаясь вычислить местонахождение траулера «сынков».

Через четыре часа хода показался остров, со стороны он походил на огромного крокодила, хребет которого был усыпан большими валунами, и только часть береговой линии, шириной не более полукилометра была в густой растительности. Высота была не большая, не более двухсот метров.

— Дай-ка порулить, — сказал Иваныч оттесняя Сашу от штурвала, — а ты вот, на… в бинокль смотри.

«Мандарин» обогнул справа «хвост крокодила» и нам открылся обрывистый скальный берег, из моря торчали несколько острых скал, на которых и раскорячило немного на боку искомую нами посудину.

— Серег давай на нос, смотри чтобы не наскочить ни на что, — выкрикнул Иваныч из рубки.

— Хорошо, — кивнул я и перешел на нос, где уселся свесив ноги.

Подошли к траулеру метров на двадцать и решили пока отцепить катамаран, чтобы не мешал маневрировать меж скал. Я перебрался на катамаран, а Иваныч чуть сдав назад пододвинулся почти вплотную к одному из камней невысоко торчащему из воды, и просто опустив на него трап катамарана удалось пришвартоваться. Имея теперь свободу маневра, мы на «мандарине» обошли эту уже цветущую ржавчиной и пометом чаек посудину. Нашли место, где можно забраться на борт. Подтянулись багром, и привязались к свисающему с борта рыболова большому кранцу.

— Я пока здесь покараулю, а вы лезьте, — сказал Иваныч, — фонари возьмите.

Мы с Александром отцепили с борта «манадарина» лестницу, приставили ее к борту траулера.

Облазили все судно, так, просто быстро прошли с осмотром. Никого не обнаружили, нет, конечно следы присутствия людей были, но давнишние. Вернулись на «мандарин».

— Ну что там? — спросил Иваныч закуривая.

— Кое что есть, — ответил я, — наверное надо цеплять обратно катамаран и начинать с топлива.

— А силовая установка?

— Машинное отделение затоплено почти полностью и вообще по трюму везде вода.

— Жаль… А сколько вообще топлива там?

— Ну я простучал баки, думаю не много, но хоть что то.

— Что еще есть?

— Ну инструмент всякий, сетей много и тралов, вообще такелажа всякого дохрена, шмотки кое какие. О! Радиорубка в нормальном состоянии, визуально вроде цело все, да и в ходовой рубке относительный порядок. Бочки кстати есть несколько штук.

— Ясно, ну… тогда за работу, чувствую, заночевать тут придется, — решительно ответил Иваныч, щелчком отправив окурок в воду.

Работали мы до темноты, только прервавшись несколько раз на чай с оладьями, вспомнив добрым словом Лидию Васильевну. На катамаране уже были расставлены бочки с залитым топливом, растянули шланги, и ручной помпой, как сказал Иваныч «нацедили» три с половиной тонны — и то дело. Натаскали и сложили вдоль борта траулера целую кучу всего и на утро запланировали это все грузить на катамаран, ну и в «мандарине» было еще место. Разбили на ночь дежурства и разошлись, кто спать, а кто на вахту.