Обратный отсчет: Синтез - Токацин
— Чего ты не в бараке? — спросил, подозрительно сощурившись, Линкен. — Седьмой час. Иди спать.
— Спать да спать, — проворчала сарматка, входя в лабораторию. — Куда это вы, а? И что за штука? На станции говорят, вы испытываете ядерную бомбу в лесу. А как макаки это разрешили? А можно на неё посмотреть?
Гедимин фыркнул, сердито посмотрел на Линкена — тот только развёл руками. «Верно. Он не мог,» — одёрнул себя ремонтник. «Кто опять разносит бред⁈»
— Нет никаких бомб, — ровным голосом сказал он. — Мы работаем. А ты — иди отдыхать.
Хильда не двинулась с места.
— А я видела, что ты держал в руках плутоний. У тебя теперь будут ожоги, да? Как ты работаешь со всей этой дрянью и не умираешь?
Линкен хмыкнул.
— Вот и я об этом думаю, — он крепко сжал плечо ремонтника. — Ладно, теска. Это всё не нашего ума дело. Наш атомщик учился в Лос-Аламосе — там полторы сотни лет работают со всякой дрянью и не умирают. Пойдём, нам ещё бункер готовить.
— Бункер? — изумлённо мигнула им вслед Хильда. Гедимину хотелось обернуться, но Линкен крепко держал его за плечо, пока они не вышли к лестнице. Из-за приоткрывшейся двери выглянул Константин.
— Опять на полигон? А ты куда? — он смотрел на что-то за спиной Гедимина. Оглянувшись, сармат увидел Хильду. Она остановилась и засунула руки в карманы.
— В барак иду. Смена кончилась.
— В барак? — переспросил Константин, недоверчиво глядя на неё. — Твоя смена кончилась полчаса назад. И что ты делала в «грязной» лаборатории?
— Отстань от неё, — вмешался Гедимин. — Опять натыкал всюду камер?
— Моя обязанность — знать, что происходит в этом здании, — холодно ответил командир. — Хильда, ты помнишь, что я тебе сказал в первый день работы? Все условия по-прежнему в силе. Здесь ты — оператор. Изучать ядерную физику будешь в другом месте. Найти тебе замену — дело пары дней.
— И ты эти дни будешь следить за реактором, — недобро сощурился Гедимин. — Идём уже. Работу за нас никто не сделает.
Последняя фраза была обращена к Линкену, и взрывник, согласно кивнув, пошёл за Гедимином. Следом в двери, ведущие на верхний ярус, проскочила Хильда. Ремонтник хотел заговорить с ней, но она, едва выйдя за ворота, быстро зашагала к проходной. Гедимин растерянно мигнул.
— Тянет же к тебе всех самок… — покачал головой Линкен. — Куда тебе столько⁈
…Гедимин сидел на дне воронки уже десять минут и не слышал ничего, кроме собственного дыхания, шума ветра над лесом и размеренных шагов Линкена — от края до края самодельного «бункера» и обратно.
— Атомщик, ты заметил что-нибудь? — без особой надежды спросил взрывник. Гедимин качнул головой и поднялся во весь рост, по пути сдёргивая с воронки завесу защитного поля.
— Хватит тут сидеть. Ничего не будет.
Очистка полигона от защитных экранов заняла меньше времени, чем их расстановка, — всего полчаса спустя Гедимин смог подойти к месту испытаний, отключить излучатели и посадить уцелевший дрон к себе на ладонь. Плутониевый шарик ничуть не изменился, даже нагрелся не сильнее обычного; ничего странного не было и на экране сигма-сканера, — прибор исправно распознавал плутоний, продукты его распада, химический состав креплений, удерживающих ядро, и атмосферы вокруг него.
— Опять ничего? — спросил Линкен, разглядывая экран сканера. — Даже фон не вырос?
— Нет, — отозвался Гедимин, резким движением засовывая прибор в карман. Он, как мог, старался скрыть досаду. «Даже плутоний…» — сармат отогнал от себя мысли о том, что было бы, если бы излучение всё же повлияло на радиоактивный металл. «Осталось попробовать на ирренции — и можно будет опыты сворачивать. Бесполезное излучение.»
…Иногда Гедимин жалел, что не сделал запасной вход в научный ангар. Особенно сильные сожаления он испытывал, когда у лестницы его ждал Константин, и по лицу сармата было видно, что о плутонии он уже знает.
— Двое полоумных, — бросил командир «научников», складывая руки на груди. — Как говорят в Канске — дуракам везёт. Взрыва, как я понимаю, не было?
Гедимин молча кивнул и прошёл мимо него, осторожно отодвинув протянутую наперерез руку. Толкать Константина он не хотел, но тот на ногах удержался с трудом и руку отдёрнул.
— Придётся сообщить Ведомству о ваших опытах, — сказал вслед сарматам командир. — И я совсем не уверен, что оно их одобрит!
Гедимин пожал плечами. Одобрение или неодобрение Ведомства интересовало его сейчас в последнюю очередь. Куда важнее было понять, что представляют из себя сигма-кванты, и почему они так надёжно скрывают свою природу…
15 июня 43 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин лежал в примятой траве, положив руки под голову и закрыв глаза. Солнце приятно согревало кожу, слегка посиневшую от долгого плавания в холодной воде, углубление в земле скрывало от охлаждающего ветра, — и сармат лениво думал, что он достаточно прогрелся, и можно было бы нырнуть ещё раз. Из форта и лесного посёлка доносился приглушённый расстоянием гимн Атлантиса, то и дело сменяющийся быстрыми ритмичными мелодиями, а над аэродромом хлопали на ветру флаги. Если прислушаться, можно было услышать плеск воды и отдалённый гул насосной станции… точнее, можно было бы, если бы не настойчивые звуки с двух сторон.
— Тьфу! Маккензи, твоя гадость с каждым годом всё хуже на вкус, — плевался Линкен, устроившийся слева от Гедимина. Послышалось хлюпание сдувающегося контейнера из-под питья.
— Хватит уже совать туда всякую дрянь!
— Пора бы выучить её название, — со смешком отозвался Кенен. — Это обыкновенная полынь. Чем это тебе не нравится её вкус? Вполне подходит для дня всеобщего траура!
— Мало нам было потерять Марс и попасть в рабство к мартышкам, так тут ещё ты со своей отравой! — Линкен шумно прополоскал рот
