Алекс Орлов - Тютюнин против инопланетян

– Тогда вам придется поработать еще, агент Гадючиха. Необходимо доставить Тютюнину и Окуркину приглашения на этот прием.

– Вручить лично я не могу. Ребята они неожиданные, особенно Сережка. Он меня чево-то не жалует, хотя я к нему всей душой.

– Лично не нужно. Достаточно просто забросить в окно…

– Это на седьмой этаж? – поразилась Живолупова. – А по почте нельзя?

– А как это по почте? – Ища ответа, Яндкван посмотрел на своих агентов, однако те лишь пожали плечами.

– Ой, ребята, – покачала головой Живолупова. – Ой не радоваете вы меня. Ой не радоваете. Зачем же бабушку на веревке подвешивать, если почтальон или посыльный может эту самую приглашению запросто доставить.

– Ловлю вас на слове, агент Гадючиха, – сразу ухватился Яндкван. – Вы сможете выполнить эту миссию по доставке пригласительных?

– Могу, конечно… но за отдельную плату. – Живолупова сделала пальцами характерный жест.

– С этим все в порядке.

Неожиданно один из стоявших у дверей агентов закашлялся. Он кашлял так сильно, что напарник стал хлопать коллегу по спине.

– В чем дело, Турукван? – строго спросил Яндкван, когда агент откашлялся.

– Я… подавился… лягушечкой… – признался тот.

– Я же запретил вам есть во время работы!

– Поэтому я и хотел по-быстрому, сэр.

– Ну что же вы за скоты такие, а? Агенты опустили головы. Им было стыдно.

– Не далее как позавчера… – тут Яндкван обратился уже к Живолуповой, – трое агентов пошли в «Детский мир» и наглотались резиновых игрушек «Царевна-лягушка». Посещавшие магазин человеческие люди и их детеныши были в-шоке, наблюдая эту картину.

– Товарищ майор, так вы бы их сводили куда-нибудь к Чистым прудам или вон к Измайловским. Пусть бы уж разок нажралися. Лягушки там, конечно, городом пахнут, но все ж лучше, чем резиновые царевны.

Услышав столь приятные их слуху слова, стоявшие у дверей Турукван и Гамакван приободрились, однако майор повернул к ним свое свирепое лицо, и они сейчас же снова потупились.

– А теперь торжественный момент… – Яндкван поднялся со своего кресла, Живолупова, недоумевая, встала вместе с ним.

– Агент Гадючиха! За мужество, проявленное на службе Его Императорского Величества, вам присваивается звание лейтенанта Имперской разведки.

– А-а… Это… Служу дунтосвиньям и все такое! – бодро отрапортовала Живолупова. – Фуражечку хоть дадите?

– Да мы вам не только фуражечку, мы вам предоставим весь перечень обмундирования из шести комплектов на шесть времен календарного периода и еще тринадцать комплектов для национальных праздников.

– Эвона! А когда? – оживилась Живолупова.

– Как только наши войска займут планету.

– О, это долго ждать придется. Но вы мне хотя бы фуражечку, я ужас как наряжаться люблю.

89

Часов в восемь вечера, когда Сергей Тютюнин лежал на диване и бесцельно щелкал телевизионным пультом, в дверь позвонили.

Кот Афоня сейчас же спрятался под кресло, на котором сидела Люба и вышивала крестиком.

– Чего не открываешь? Я же занята, – сказала она. Тютюнин нехотя поднялся с дивана, подошел к двери и заглянул в глазок. На лестничной площадке стоял какой-то ханурик в бейсболке и с наклеенными усами от Деда Мороза.

– Это по какому поводу? – спросил через дверь Тютюнин – ему не хотелось выслушивать очередную программу торговца медом, картошкой или сахаром в мешках.

– Вам телеграмма! «Молния»! – соврал ханурик и как-то странно дернул головой.

– Покаж!

Ханурик поднес к глазку красочный билет с надписью «Приглашение».

Серегу это заинтересовало. Он приоткрыл дверь и, взяв открытку, стал читать внимательнее.

«Уважаемый Сергей Викторович! – было написано там золотыми буквами. – Комитет по строительству и приобретениям счастлив пригласить вас, как лучшего приемщика Центрального Черноземного района, на бал-концерт, который буквально завтра состоится в отеле „Палас энд Матрас“ в двадцать часов вечера. При себе иметь костюм, который вам и пришлют прямо с шофером лимузина».

– Это чего – мне, что ли? – уточнил Серега, потрясая открыткой.

– Но имя-то ваше?

– Наше.

– Ну тогда все в порядке. Или, может, вы неграмотный? Ханурик хихикнул, и это наглое хихиканье показалось

Сереге знакомым.

– Слушай, а ты случайно не родственник старушки Жи-волуповой будешь?

– Это которой? С сорок четвертой квартиры?

– Ну да.

– Нет. Первый раз слышу. Ну так чего – придешь или нет?

– А я прямо тебе сказать должен?

– Нет, не должен. – Ханурик опять дернул головой. – Но хозяева меня все равно спросят. Им же надо знать, сколько водки закупать…

– Водки? – переспросил Сергей и энергично почесал живот. – Ну, тогда скажи, что приду, раз такое дело. Платить, в смысле, не надо там?

– Не надо.

– Тогда точно приду.

Ханурик кивнул и, прихрамывая, сбежал по лестнице. Сергей захлопнул дверь и вернулся на диван, намеренно демонстрируя красивое приглашение.

– Это чего такое? – сразу поинтересовалась Люба.

– Да, – Серега небрежно махнул рукой, – приглашение принесли от комитета.

– Какого комитета?

– Я не понял. Но завтра костюм приволокут и лимузин подадут к подъезду.

– А что такое лимузин?

– Это машина, Люба. Для очень важных людей.

– Лимузин… – повторила супруга задумчиво. – А я думала, что это на окошки вешать – ну вроде как тюль, лимузин…

В дверь снова позвонили.

– Ой, да что же за вечер такой беспокойный? – покачала головой Люба.

Сергей снова пошел открывать. На этот раз обошлось без сюрпризов. На пороге стоял улыбающийся Окуркин.

– Привет честной компании! – сказал он и шагнул через порог. – Сейчас такое расскажу, рты поразеваете.

Окуркин прошел в комнату и поздоровался с Любой.

– Ну так вот, сижу дома, телик смотрю, и вдруг звонок в дверь ты-ры-рым! И вот вручают приглашение…

С этими словами Леха достал уже согнутую пополам открытку.

– Смотрю я, значит, и читаю: «Уважаемый Алексей Михайлович! Комитет по строительству и приобретениям счастлив пригласить вас, как лучшего квасоболталыцика пищевой отрасли Центрального Черноземного района, на бал-концерт…» – Слышали?!

– А Сережке, между прочим, тоже такую открытку выдали, – тут же ввернула Люба.

– Правда, что ли? – не поверил Леха.

– Правда, – сказал Сергей и показал ему свое приглашение.

– И про костюм там есть?

– И про костюм, и про лимузин… – с готовностью подтвердила Люба.

Окуркин почесал макушку, однако смирился с тем, что не единственный получил такое важное приглашение.