Джеймс Типтри-мл. - «Если», 2000 № 08

Конечно же, никаких настоящих гаражей тут не было. На таких улочках патрулировали псевдо-«мустанги» и автобусы фирмы «Фольксваген». Автомозги их готовы в любое мгновение принять вызов от Барбары Чидли, живущей рядом, в 142-ом, или от Гольцев, соседей напротив, собравшихся то ли на Пенни-лейнс сыграть в кегли, то ли в госпиталь — помирать.

На веранде 144-го стоял шезлонг, покрытый голубым нейлоном. К дому вела кирпичная дорожка, разделявшая две полоски коврового мха, зеленого, словно во сне. На всех соседних дверях адреса и имена владельцев были выведены крупными светящимися буквами; вне сомнения в Строберри-Филдс случалось много путаницы. Этот дом принадлежал Питеру Фэнси. Родился-то он Питером Фанелли, но официально принял в качестве фамилии свой сценический псевдоним вскоре после первого успеха в роли принца в «Генрихе IV», часть 1. Я тоже Фэнси, имя оказалось среди того немногого, что досталось мне от отца.

Я остановилась перед дверью, позволяя ей с ног до головы оглядеть гостью.

— Ты Джен, — сказала дверь.

— Да. — Я умолкла, дожидаясь, пока дверь что-нибудь скажет или откроется, но так и не получила ответа. — Дело в том, что мне хотелось бы повидать мистера Фэнси.

Ну и манеры у этого дома, хуже, чем у самого старика!

— Он знает о моем визите. Я послала ему несколько писем.

Отец не ответил ни на одно из них, но я не стала упоминать об этом.

— Минутку, — ответила дверь. — Она сейчас выйдет.

Она? Мысль о том, что здесь может оказаться другая женщина, просто не приходила мне в голову. Я давно потеряла следы своего отца… и вполне сознательно. Последний визит, занявший целый вечер, состоялся, когда мне исполнилось двадцать. Мама купила мне билет в порт Джемини, где он играл Шекспира в космической программе. Орбитальная станция — штука великолепная, однако находиться с моим родителем рядом — все равно что сидеть под водой. Кажется, я задержала дыхание на целую неделю. После этого было несколько случайных визитов, пара неловких обедов, все по его инициативе. А потом молчание — целых двадцать три года.

В общем-то я никогда не испытывала ненависти к отцу. Когда он ушел от нас, я решила проявить солидарность с мамой, порвав с ним. Если Питеру Фэнси театр дороже семьи, то пусть он катится к черту. Когда я выложила свои чувства, мама пришла в ужас. Она расплакалась и заявила, что виновата в разводе не меньше его. Я решила, что это уж слишком: в конце концов, когда они расстались, мне едва исполнилось одиннадцать. В этом возрасте просто необходимо оказаться на чьей-то стороне, и я выбрала мать. Она все время пыталась уговорить «общую дочь» отыскать его, хотя подобные разговоры вскоре начали бесить меня. Последние несколько лет она убеждала меня в том, что я неправильно воспринимаю мужчин.

Впрочем, моя матушка была умной женщиной. Победительницей. Конечно, и у нее случались неприятности, однако она основала три компании и к тридцати пяти годам сделалась миллионершей. Мне очень не хватало ее.

Звякнул замок, и дверь отворилась. В полумраке жилья обнаружилась крохотная девчушка в клетчатом — белом с золотом — платьице. Темные кудряшки перехватывала лента. На ней были короткие белые носочки и черные туфельки от «Мэри Джейн», сверкавшие так, как может сверкать только пластик. На левой коленке красовалась полоска пластыря.

— Привет, Джен. Я надеялась, что ты и в самом деле придешь.

Голос малышки удивил меня — звучный, почти взрослый. С первого взгляда мне показалось, что ей три года, ну, может быть, четыре — я не слишком хорошо разбираюсь в этом.

Тут я сразу поняла, что передо мной андроид.

— Ты совершенно такая, какой я предполагала тебя увидеть. — Она привстала на цыпочки и протянула вверх тоненькую ручонку. Мне пришлось нагнуться, чтобы пожать ее. Ладошка оказалась теплой, чуть влажной и весьма правдоподобной — должно быть, собственность Строберри-Филдс. Мой отец просто не мог позволить себе анда со столь натуральной кожей.

— Пожалуйста, входи. — Взмахом руки она включила свет. — Мы так рады видеть тебя!

Дверь за моей спиной закрылась.

Игровая комната занимала едва ли не половину крохотного домика. Возле одной из стен была устроена миниатюрная кухня. У раковины сушились игрушечные тарелки, розовый холодильник едва доставал мне до груди. Возле обыкновенного стола находились два стула, третий оказался складным. Напротив располагалась кровать, укрытая смявшимся покрывалом с изображенной на нем Тыковкой Патти. Возле дальнего края матраса пристроилось несколько кукол и зверюшек. Я узнала почти всех: Винни-Пуха, Лунного человечка, Соню, Фанка. Обои тоже оказались знакомыми: Тотошка, Волшебник, Трусливый Лев на фоне синих Жевунов.

— Пришлось внести кое-какие изменения, — заметил анд. — Тебе нравится?

Тут комната словно накренилась. Я неловко шагнула вперед, и все вдруг встало на свои места. Мои куклы, мои обои, шкаф с ящичками из дома бабули Фанелли в Хайаннисе. Уставившись на хозяйку, я наконец узнала ее.

Это была я сама.

Мне показалось, что я получила пощечину.

— Что-то не так? — осведомился анд. — Скажи, исправим.

Я бросилась к ней, и девчонка отпрыгнула подальше. Не знаю, что бы я сделала, поймав ее. Может быть, выбросила через разрисованное окошко на клочок лужайки перед домом или же трясла и трясла, пока из нее не посыпались шестеренки. Но анд ни в чем не виноват — в отличие от отца. Мама никогда не стала бы защищать его, узнай она об этом. Сукин сын. Я просто не могла поверить: неужели я трясусь от гнева после стольких лет безразличия.

Внутренняя дверь находилась как раз за полками, уставленными старомодными бумажными книгами. Пройдя мимо, я не стала смотреть на них, понимая, что обнаружу там Милна, Баума, Лагерлеф. На двери не было ручки.

— Открой, — закричала я. Девчонка не отреагировала, поэтому я толкнулась в дверь. — Эй!

— Дженифер, — анд потянул меня за рукав. — Я должна попросить тебя кое о чем…

— Отстань! — Я прижала ухо к двери. Тишина.

Я вновь толкнула дверь.

В соседней комнате заголосил динамик:

…В центр Расселу, который переводит мяч Гавличку, который находится в полном одиночестве прямо перед щитом, он бросает… И мяч отскакивает к Бэйлору…

Эта идиотка решила заглушить меня.

— Если ты немедленно не отойдешь от двери, — пригрозил анд, — я вызову полицию.

— И что она будет здесь делать? — спросила я. — Давно не видевшая своего отца дочь навестила его. Кстати, а какого черта ты тут делаешь?

— Меня приставили к нему, Джен. Твой отец больше не способен самостоятельно справляться со своими делами. Я его официальный опекун.