Павел Данилов - Власть будущего (сборник)

Из микротехнологий, казалось, выжали все. Теперь прогресс за нано. А Коля работает как раз в наиболее развитом по этой ветке исследовательском институте.

Я набрал номер шефа старого знакомого.

– Алло, – послышался голос.

– Здравствуйте, мне ваш работник…

– А-а, Никита Андреевич! У меня предложение. Вы ведь работали с помощью лазеров в области микротехнологий?

– Приходилось, – ответил я, немного удивленный моментальным напором.

– Не желаете уменьшить квалификацию на три порядка?

– С микро на нано? – улыбнулся я. – С удовольствием.

– Приезжайте в институт в любое время, я в нем круглосуточно.

По прошествии семи лет бесконечного научного труда мы наконец-то достигли новой вершины прогресса. Использование на новом качественном уровне моих умений прибавило энтузиазма в работе. Первый наноробот был сконструирован в нашем институте. Поступавшие инвестиции повергали в шок. Одной из главных проблем в создании наноробота была задача подачи энергии для его работы. Преодолев и этот барьер, мы показали, что природа очень медлительна и консервативна.

Так и появился на свет «философский камень». Двадцать литров воды за несколько минут работы тысячи нанороботов превращались в килограмм золота.

Золото – всего лишь металл. Эликсир бессмертия – вот главная функция «философского камня». И я с фанатизмом окунулся в воплощение этой затаенной, не разглашаемой мечты всего человечества – обретения бессмертия. Я не побоялся вызваться первым подопытным.

На подготовку сложнейшего эксперимента понадобилось много лет, но наконец-то все было рассчитано до мелочей и перепроверено на компьютерной модели не один десяток раз.

Небольшой самолет закончил посадку. Соскочив на землю, я оглядел пустынную местность, на которой выделялось небольшое каменное строение.

Несколько минут мы спускались на скоростном лифте в бункер. Створки плавно разошлись. В глаза ударил яркий, но не слепящий свет газовых ламп, освещавших бесконечные ряды аппаратуры. В середине огромного помещения, в металлической оправе, лежала капсула из сверхпрочного стекла, в которой я должен был находиться во время эксперимента, пока сотни нанороботов будут перестраивать мое тело и мозг.

Сердце слегка кольнуло. В мозг билась чужеродная мысль, словно муха в пуленепробиваемое стекло. Она будто хотела о чем-то сообщить…

Перестройка должна была занять несколько часов, но уже через двадцать минут я начал сам отдавать приказы нанороботам, где и как изменить мою же материю. Мысли становились в тысячи, миллионы, миллиарды раз быстрее, глубже, обширнее.

Осознание бесполезности, ненужности человечества, его низкое и беспросветное существование повергло в шок. Знание о том, как появилась Вселенная и как её уничтожить пришли почти сразу. И я её уничтожил, сам оставшись в вакууме.

Перестраивая себя, я убрал все инстинкты, включая инстинкт жажды жизни. Поразмыслив несколько наносекунд, я уничтожил и себя, распавшись на элементарные частицы.

Произошел большой взрыв от слияния элементарных частиц…

Один газовый сгусток столкнулся с другим…

Появились первые одноклеточные…

Люди убили первого мамонта…

Эльф походил на памятник древнему герою…

Наконец-то мы достигли одной из вершин прогресса…

Несколько минут спускались на скоростном лифте в бункер.

Сердце закололо нестерпимой болью.

Интуиция подсказывала про какой-то повтор… Откуда это ощущение, что я это делаю не в первый раз?

Мысль, бившаяся много миллиардов лет, наконец-то пробила стекло непонимания.

Я поднял руку и произнес:

– Не сегодня. Нужно перестраховаться.

Жизнь за жизнь

Одна из трех лампочек дневного света мерцала. Андрей, темноволосый стройный парень, оторвался от книги и зевнул. За окном давно царствовала летняя ночь, приносящая легкое облегчение после обжигающего дня. Из распахнутой форточки веял ветерок. Андрей посмотрел на мобильник и перевел восхищенно-тревожный взгляд на книгу, с которой сел в кресло пять часов назад, в десять вечера. Бросив закладку в середину томика, парень начал готовиться ко сну. За окном, где у дороги стояли мусорные баки, беспокойно залаяли собаки. Послышались звуки грызни. Андрей выглянул в окно, но ничего не рассмотрел. Парень начал разбирать постель, но через мгновенье застыл. По стене, над его кроватью, быстро-быстро перебирая многочисленными лапами, бежала длинная темно-коричневая с зеленым отливом отвратительная двухвостка. Андрея передернуло. Насекомое наткнулось на провод, который тянулся от розетки к висевшему над кроватью бра, и остановилось.

Андрей выхватил листок из принтера и с небольшого размаха саданул рукой через бумагу по гадкому тельцу двухвостки. Охота на непрошеного гостя прошла удачно. Аккуратно подвернув край листка, чтобы насекомое не свалилось за кровать, парень отодвинул орудие убийства. На обоях красовалась одна скрюченная лапка в маленьком зеленоватом ореоле. Двухвостка, прилипшая к листку, едва шевелила члениками. Андрея еще раз передернуло, он смял бумагу в неопрятный комок и бросил его на стол. Парень захлопнул форточку, хотя слабо представлял, как насекомое, любящее теплую влажность подвалов, оказалось в комнате на четвертом этаже.

«Надо ложиться», – вспомнив о времени, подумал Андрей. Он закончил разбирать постель и выключил свет. Сон не шел. Мысли о проникшей двухвостке не давали покоя. Вокруг стояла абсолютная тишина. Лишь легкий редкий хруст разворачивающегося комка бумаги нарушал звенящее безмолвие.

«Что-то я распереживался из-за какой-то фигни. Фу, ненавижу насекомых», – подумал Андрей четверть часа спустя и провалился в сон.

Бумага продолжала хрустеть…

Андрей проснулся от жуткой духоты. Левое предплечье руки зудело. Парень почесался. На руке красовалась маленькая красная шишка в розовом ореоле обожженной кожи. Андрей с недовольством, как на не сделавшего свою работу человека, посмотрел на фумигатор. Затем сладко потянувшись, парень резко встал. В глазах на миг потемнело, но потом все прояснилось, и сон покинул Андрея до следующей ночи. Парень распахнул форточку, включил вентилятор и неожиданно замер. На столе лежал слегка помятый и абсолютно чистый листок. Андрей схватил его, покрутил, но на бумаге не было ни единого пятнышка. Парень перевел взгляд на обои и вздохнул, как над тяжелой задачей по математике. Возле шнура тоже было совершенно чисто. «Это не сон, – подумал Андрей, – не дурак я, чтобы грезы с явью путать. Тем более смятый листок валяется».