Алексей Васильев - Сингулярность (сборник)

– Сэм Венера, телеканал «Спортекс». Здравствуйте, Григорий, – бодро заговорил он. – Вы не ответите нашим зрителям на несколько…

…Рановато, с удивлением отметил Григорий, всматриваясь в быстро приближающиеся фигуры спортсменов. Потом он подумал, что, наверное, необходимо подвести часы. При этом он ухитрялся что-то невпопад отвечать репортерам.

– …Таким образом, вашим планам не суждено было сбыться, – быстро говорил мужчина с микрофоном. – Кодекс, несмотря на сопротивление профсоюза спортсменов, был принят и…

Григорий не сразу понял, что ему показалось неправильным, но, когда спортсмены приблизились, чуть не ахнул – настолько быстро те двигались.

Неправдоподобно быстро.

Впереди несся канадский спортсмен.

Точно прибойная волна покатилась по трибунам – поднявшись от недоуменного шепота до восторженного крика, и вот ее пенистый гребень достиг его ложи, сбил, смял, закружил в ликующем водовороте.

– Снимайте, – закричал он, – да снимайте же!

Оператор среагировал мгновенно.

Яношев посмотрел на Торгвальда, но тот выглядел невозмутимым. Яношеву показалось, что разъяренный белый медведь с куртки Викинга насмешливо за ним наблюдает.

Торгвальд Лютенсвен тем временем не отрывал взгляда от Паунда.

«Ты забыл попрощаться».

…Стремительной тенью канадец несся по лыжне, и каждый шаг его в ширину был не менее семи метров. Позади шли русский и китайский спортсмены. Они не уступали в скорости лидеру.

Канадец, приблизившись к отметке, неуловимым движением скинул с плеч винтовку и прицелился. Пять выстрелов он произвел молниеносно – и все пули вошли в десятку. Канадец устремился к финишу.

Основная борьба развернулась между русским и китайцем. Второй нагонял, но русский решил оторваться на огневом рубеже. Не останавливаясь, он пять раз выстрелил в воздух, предпочитая бежать штрафные метры, чем вызвал восторженную бурю на трибунах.

Китаец замешкался – встречный ледяной ветер заставлял слезиться глаза, мешал целиться. Потеряв хладнокровие и не желая тратить время, он стал стрелять наугад, но время было упущено, к тому же он заработал столько же штрафных метров, сколько соперник. Но тот преодолел их быстрее, ведь он не мешкал у рубежа.

Трибуны вскипели, и их грохот оглушил Григория.

Он застыл в недоумении. Потом посмотрел на табло.

Яношев не верил глазам.

Только что был установлен новый неофициальный рекорд. Разница составляла…

Григорий протер глаза. Он ничего не понимал. Разница составляла две с половиной минуты! На секунду он даже пожалел, что в биатлоне официальных рекордов не существует.

Торгвальд неотрывно смотрел на Жана-Франсуа. Зуд в пальцах немного стих, и, глядя в растерянное лицо главы ВАА, Лютенсвен облегченно улыбнулся.

– Ну как? – спросил он Яношева. – Неплохо?

Мужчина с женщиной стояли, обнявшись за плечи, глядя на толпу, подбрасывающую спортсменов в воздух. Викинг хмыкнул и взял с пластикового стола пульт. Кликнул, и под навесом зажегся экран огромного телевизора. Оттуда также хлынул восторженный рев.

– Повтор утренней трансляции хоккейного матча. Одна шестнадцатая финала, – сказал Торгвальд. – Вы пропустили, потому, верно, и были расстроены. А Олимпиада меж тем становится сенсацией…

Через несколько секунд просмотра Яношев вскрикнул.

Сеча была жестокая, а хоккеисты больше походили на каких-то фантастических звездных гладиаторов. Что именно происходит на катке, понять было трудно, настолько быстро носились спортсмены.

Но вот крупным планом в замедленном повторе показали широкий взмах хоккеиста, потом шайбу, летящую в ворота, вратаря, невыносимо медленным движением тянущегося перчаткой в правый угол ворот… Вот черный диск ударяется в штангу и опрокидывает ворота. Вратарь стягивает маску, под ней – бледное, испуганное лицо. В кадр попадает табло, на нем счет – 19:23.

– Кажется, немного переборщили, Кайяна, – озабоченно сказал мужчина, внимательно глядя на экран.

– А по мне, в самый раз! – усмехается она.

– Да, гении, и это только начало работы, – сказал Торгвальд.

– Но что это? – вопросил недоумевающий Яношев. – Это…

– Все спортсмены абсолютно чисты перед комиссией. В их организмах ничего не найдут.

Торгвальд смотрел с усмешкой.

– Но как? Что это? Из-за чего?

– Благодарите своего сексуального ученика-штангиста. Он натолкнул меня на любопытную мысль. Вон ученые-маги объяснят.

– В сущности, для нашей методики нет разницы, какие гормоны-нейромедиаторы активировать в организме. Любое чувство, любая эмоция сопровождается определенной комбинацией химических веществ. Они неразрывно связаны, а первичность-вторичность заменяема. Например, если вколоть адреналин, человек получит мощный стресс сродни сильному испугу. Но при достаточно ярком воспоминании какого-то страшного события также происходит выброс адреналина. Похожий механизм срабатывает и с любыми другими чувствами и эмоциями. Гнев, ненависть, радость, экстаз, восхищение, умиление, нежность… Люди не умеют концентрировать внимание на воображаемом или вспоминаемом настолько сильно, чтобы химия эмоций активировалась по максимуму. Мы помогаем под гипнозом вспомнить нужное и привязываем к кодовому слову. Сознательное произнесение его активирует подсознательное воспоминание. В результате получаем выработку нужной дозы соответствующих веществ. Вы видели у спортсменов результат простых кодов-заклинаний, активировавших адреналин, норадреналин, дофамин. Но в дальнейшем поищем, как работают различные комбинации одновременно активирующихся эмоций. Можно будет придумывать новые и…

– Да, да, милый. – Кайяна ухватила профессора-мага за руку и прижалась всем телом.

– Вы создали допинги, которые нельзя обнаружить? Естественные допинги? – спросил Яношев.

– Да, но предпочитаю действовать шире. Если уж взялся. Я объясню, давайте сначала дослушаем… уважаемого мага.

Тот, смущенно закашлявшись, продолжил:

– В сущности, у нас была огромная проблема – отсутствовали добровольные подопытные. А уважаемый Торгвальд предложил попробовать на спортсменах. Они готовы сутками на ушах стоять и спать на гвоздях, лишь бы поставить очередной рекорд.

– Отныне моя компания – инвестор «Школы магии», – сказал довольно Торгвальд Лютенсвен. – Но главное, тренер, впереди. Эти факиры активируют ребят по максимуму, но у организма очень ограниченные ресурсы. Слышал я рассуждения всяких… мсье о безжалостно-потребительском к ним, спортсменам, отношении. Но «Школа магии» идет в правильном направлении. Я подключусь позже. Рано или поздно разговор зайдет и о химии – это даст бóльшие результаты. А потом будет то, о чем я вам говорил в нашу первую встречу: армирование костей и жил, чтоб не рвались от нагрузок. Я займусь непосредственно этим. Дальше – больше… Может, и ты еще выступишь? – Торгвальд рассмеялся. – Думаю, пора тебе, Григорий, создать и возглавить некое новое движение, – понизив голос, сказал он. – Для начала стоит изменить отношение обывателя. Я и название придумал.