Сергей Гатаулин - Вирусапиенс

«Что с ним?» – повис в воздухе невысказанный вопрос.

– Это ты пока на диване лежал и себя слушал, сообразил? – положив руку на плечо друга, встрял в разговор Жора. Повернулся к аудитории, вымученно улыбаясь. – Сейчас он уже в норме! Ходит, размышляет.

Бейрут дернулся всем телом, как бы заново включаясь.

– Смотрю, драйвера установлены, но работают криво, – пробормотал и замолчал.

– А дальше? – поинтересовался профессор.

– Дальше? Напряг извилины, переписал программу, изолировал вирус, перезагрузился, – после каждой фразы Бейрут замирал, как если бы периодически впадал в спящий режим. Взгляд его терялся в бесконечности, пусто касаясь окружающих.

– Видели бы вы эту перезагрузку! Брр! – Жора содрогнулся всем телом.

– Поначалу то, что было Бейрутом, начало распадаться. Осыпаться, как если бы каждая клетка организма вдруг оказалась независимой от соседей, а силы, которые удерживали её на своём месте, внезапно исчезли. Рыхлое, рассыпающееся тело. Уфф! – Жора перевёл дух, оглядел слушателей и продолжил. – Я решил, что всё, гейм овэр – нет больше Бейрута! – в голосе молодого человека зазвучало отчаяние. – А потом… система явно заглючила! Пространство задышало – стены заходили ходуном, время задергалось, Бейрут пульсировал, как сломанная неоновая лампа. Он то появлялся, то исчезал! Чуть погодя глюки закончились. Дружище Бей открыл глаза. Встал и исчез. – Жора замолчал, ожидая вопросов.

– Как исчез? Куда исчез? – загалдела молодёжь.

Лишь профессор молчал, потому что для него подобные фокусы были уже не в новинку. Он почти привык к тому, что у людей (благо не у всех) есть такая странная особенность – исчезать и появляться.

– Телом исчез! – пояснил Жора. – Я позвонил вам.

– А где он сейчас? – спросил Медведев, приближаясь к Бейруту.

Осторожно коснулся плеча, словно боясь, что хакер начнёт рассыпаться. Трогая лоб молодого человека, профессор вздрогнул, отдёргивая руку. Лоб пылал жаром.

– Думаю, оттачивает работу операционной системы, – произнёс Жора не очень уверенно. – Уж что-что, а это он умеет.

– Или перестраивает тело, – предположил Медведев. Жора пожал плечами и виновато кивнул.

– Вначале исчезал каждую минуту, словно уходил на поиски чего-то, но потом перестал. Только выключается. Такое впечатление, что сознание уходит, а тело остается. И греется.

Медведев кивнул.

– Потёмкин на начальном этапе тоже грелся как утюг.

– Нужно умереть, чтобы стать Хомо Либерис! – проскрипел оживший хакер, нервно дергая головой, как паралитик или механическая игрушка-робот. – Ничего не напоминает? – продолжил он. – И откуда они об этом знают?

Сказал и отключился, вновь превращаясь в статую.

– О чём это он? – прошептал Алик Ванидзе.

– О верующих, нехристь! – зашипел Мелехов, прикрывая рот пальцем. – Тш-ш!

Призыв к молчанию не возымел на программиста никакого действия. Гневно вскинув худые руки, словно призывая в свидетели Бога, тот заявил:

– Сам ты нехристь! Я, между прочим, православный! И родился в Москве!

– У всех свои недостатки, – буркнул Мелехов беззлобно.

– Потёмкин? – Бейрут временно пришел в себя, возобновляя сеанс связи с внешним миром, и исчез.

Присутствующие в лаборатории почувствовали, как воздух устремился в образовавшуюся на месте хакера пустоту.

– Вот тебе и… – не успел договорить Саша Мелехов. В центре зала возникли два человека: неподвижный Бейрут и улыбающийся Потёмкин.

Улыбка сползла с загорелого лица, едва молодой человек взглянул на «роботизированного» хакера: тот неприятно повернул голову – так, что затылок оказался на месте лица, – и застыл.

– Ну брат, ты и намудрил, – удивился Дмитрий, отстраняясь от хакера, тряхнул выгоревшей до пшеничного цвета шевелюрой.

– Как бы его к Сети подключить? – поинтересовался он.

– Как к Сети? – опешил Жора. – Он же шевелится через раз и клаву руками не почувствует: координация на нуле.

– Да и сети у нас, – начал было Алик, но Потёмкин остановил его движением руки. Он качнул головой, указывая на лежавший перед Семёном яркий ноутбук: – Этот в сети?

Семён хлопнул глазами, коротко кивнул, подвигая любимый «Ламборджини» навстречу.

– Только сети у нас, – повторил он слова Алика, но и они не достигли адресата.

Дмитрий прикрыл глаза, и тотчас на панели компьютера замигал индикатор беспроводной связи.

– Кто-нибудь знает, где Тромб? – спросил он. Никто не ответил.

– Ёлки-палки! – хлопая ресницами, завопил удивленный Потёмкин через секунду. – Что это? – кивнул он в сторону гудящего вентиляторами компьютера.

– Такие у нас нынче сети! – в один голос воскликнули Семён и Алик.

– Если бы ты вчера не исчез со Светланой, я бы тебе много чего рассказал, – укоризненно произнёс Медведев.

– Простите, профессор – соскучился, – извинился Потёмкин, однако улыбка его при этом никуда не исчезла. – Надеюсь, ещё не поздно узнать, что здесь происходит? На Земле, я имею в виду.

Маленькая досказка вывела обыденный вопрос на космический уровень: в лабораторию заглянула бесконечная Вселенная, коснулась присутствующих холодным взглядом.

– Судя по Бейруту, – проговорил Потёмкин, кивая в сторону неподвижного хакера, – у вас есть чем меня удивить!

«И всё-таки мальчишки! – мысленно воскликнул Медведев, всматриваясь в лица молодых людей. – С каким бы удовольствием они послушали Потемкина? Но ничего, подождут, послушают очевидные для нынешних пользователей Сети факты. Рассказ Потемкина никуда не убежит».

– Надеюсь, и наш друг Бейрут может подождать некоторое время? – обратился он к Димке, а про себя подумал: «Скоро сеть станет похожа на большой профилакторий».

Глава двенадцатая

Война в «Тутанхамоне»

Война закончилась, да здравствует война, или могут ли виртуальные войны привести к реальным жертвам, а эксперименты Вирусапиенса к переселению человечества в Сеть.

«Санаторий, – улыбнулся Тромб, перемещаясь из компьютера в компьютер, – непривычно: тихо и спокойно».

Война закончилась. Друзья в последнее время совсем перестали заглядывать в виртуальный мир, и поэтому боец решил путешествовать в Сети, наблюдая за набирающим обороты строительством.

Виртуальная Вселенная менялась на глазах, преображаясь и приближаясь к миру реальному. Пустынные, но очень красивые города заполнили электронные просторы. Вместо миллионов однотипных майкрософтовских «миров безмятежности» возникли архитектурные ансамбли из лучших строений, когда-либо созданных человеческим гением. Великолепные парки замерли в ожидании посетителей.