Наталия Мазова - Исповедь травы

Сульвас молча кивает Лоти. Та поднимается из-за стола и выходит. Возвращается она минут через пять, а то и семь, и в руках ее - плоская шкатулка из резной пожелтевшей кости.

- Корона Королевы Адельхайд упала к ногам Аньес, - говорит Лоти. - Оттого и хранить ее доверено моему роду, что берет начало от Аньес и Оливера. Возьми ее, Лигнор.

Удивленная, я принимаю в руки шкатулку, надавливаю на язычок запора... Передо мной на черном атласе пылает золотой обруч шириной в два моих пальца, сплошь усаженный изумрудами и рубинами. В центре его - светлая розетка из сплава золота с серебром, а в розетке - большой сапфир цвета вечернего неба. А та роковая трещина расколола корону аккурат с противоположной стороны - получился обруч с незамкнутыми концами. Я смотрю на эту вещь, от которой так и веет запредельной древностью, все еще не сознавая...

- Неужели мы ошиблись? - это голос Тэль-Арно, впервые за весь вечер, и голос этот вслух произносит то, во что я до последней секунды не желала верить. - Ты боишься принять эту корону, потому что ты тоже - не истинная Королева? Надень ее и докажи, что все, что с нами было - не зря!

Я вскидываю на них глаза. Тэль-Арно, мальчишка не старше двадцати, совсем не похожий на брата - смуглый, черные брови срослись на переносице, скулы вот-вот прорвут кожу... Снэйкр, в черном с золотом, как и брат... а "мечевластитель" - это чин воинского наставника - всплывает откуда-то... Иниана - лед и Сульвас - огонь... и впереди всех, светлая и чистая, как роса, Лотиа-Изар Серид, темно-серые ждущие глаза распахнуты на пол-лица. "Я крещу вас Водой, а тот, что придет за мной..."

Они слишком долго ждали, они примут любой ответ - и "да", и "нет" - но не "и да, и нет", не истину! Как объяснить им, что я - всего лишь одна пятая той, кого они называют Королевой, а мы - Скиталицей?

- Я крещу вас Огнем, - срывается с моих губ. - А та, что придет за мной, будет крестить вас... Радостью.

И, окончательно перестав понимать, что и зачем делаю, я беру в руки венец Адалль-Фианны и надеваю его на голову Лоти.

Вспышка - или это мне почудилось? - Лоти тянет руку к голове, пытаясь избавиться от того, что легло на нее не по рангу, но ее останавливает крик Снэйкра:

- Не смей!!!

Теперь все видят то же, что и я, кроме самой Лоти, а точнее, не видят - не видят трещины в золоте. Потому что ее больше нет. Корона сверкает, словно только что вышла из рук ювелира.

А на меня накатывает, и я уже не понимаю, где я и что со мной... пыльный камень и цветное стекло - зеленое, желтое, белое... витраж... ну да, витраж в древнем соборе Ковнаса, очертания стрельчатой арки... да, арка, но теперь это дверной проем, до краев залитый пурпуром заката, и Лоти, в белом рыцарском облачении, встав на одно колено, протягивает меч над огнем... Лоти... Лота-стар, Азора Лотастар. О боги мои, я что, превратилась в выездную версию Круга Света?

- О небо, что ты говоришь? - снова совсем близко глаза Лоти, и в них пляшет отсвет того пурпурного заката. - Меч, арка... и имя... Мое имя?

- Да, - я с трудом перевожу дыхание. - Азора Лотастар, рыцарь света. Оруженосец Ярри, Жрицы Воительницы.

- Значит, это она...? - Тэль-Арно так и не решается произнести вслух, и я ясно угадываю из этой заминки, что Лоти он предан не меньше, чем Снэйкр - своей Сульвас.

И тогда я окончательно прихожу в себя.

- Что там говорилось в вашем предсказании? Что корона станет целой, будучи возложена на голову истинной владелицы! И не сказано, что этой владелицей должна быть именно Королева! Может, потому и упало это сокровище под ноги Аньес, что было предназначено ее потомку?

- А ведь правда... - растерянно произносит Сульвас. - Но кто же тогда ты?

- Обычная ведьма, - роняю я легко и устало, зная, что теперь они верят каждому моему слову. - Ну может, не совсем обычная - я Видящая. В общем, то, чем так и не стали все вы, и чем не так уж трудно стать там, по ту сторону Тени.

Полчаса спустя мы все еще сидим за столом, но теперь на нем жареное мясо с чесноком и горошек в подливе, ячменные лепешки и прекрасный нежный сыр, а также совершенно потрясающее вино, лилово-алое на просвет и почти не дурманящее голову.

- Пей, Лигнор, - приговаривает Снэйкр, подливая мне. Такого тебе нигде в Каэр Мэйле не нальют - мы с Ниххатом снабжаемся из одних погребов.

Вино, безусловно, роскошное, но я больше налегаю на еду. Не скажу, что я так уж привередлива, но едим мы с Лугхадом много меньше, чем мне хотелось бы, а поскольку кулинар из меня тот еще, то порой едим такую дрянь... И слава всем богам, какие только есть, что за этим столом я могу не вспоминать ни о каких изысканных манерах и насыщаться, не отвлекаясь!

Сульвас зажгла свечи, и венец Адалль-Фианны на голове Лоти поблескивает как-то очень значительно. Она так и не сняла его и правильно, он очень идет к ее алому камзолу и длинным черным волосам. Подозреваю, кстати, что после рук Райнэи эта вещица утратила немалую часть заложенной в нее силы, так что никакой Королеве она уже власти не добавит. А вот чтобы выявить и усилить полускрытые способности такой, как Лоти - в самый раз.

- Слушай, Лоти, - спрашиваю я негромко, одну ее, а не всех, кто за столом, - почему же вы тогда продолжаете служить Райнэе, если знаете ей цену?

- А что, у нас есть какой-то выбор? - Лоти аккуратно намазывает лепешку маслом. - Сама же видела сегодня на лестнице. Так что все наше несогласие не выходит за пределы этого дома.

- Лоти верно говорит, - вмешивается Снэйкр, - но пожалуй, не только поэтому. Леди Сульвас, конечно, уважают в городе, но особым влиянием она не пользуется. Мы трое - совсем другое дело: Лоти и Тэль - Рыцари Залов, а я готовлю им смену из молодых щенят. Поэтому и возможностей, и информации у нас куда больше. И если вдруг, паче чаяния, что-то случится... - он подмигивает мне, - скажем, объявится-таки истинная Королева...

Я внимательнее вглядываюсь в Снэйкра. А ведь умен мечевластитель, ох как умен... Что бы там ни говорила Сульвас, но и она живет только прошлым - а вот любимый ее не забывает и о будущем, и обоих младшеньких, похоже, так же воспитал. Будь я тем, чего они все так ждут, честное слово, не пожелала бы себе иного лорда-правителя. Тем более, что, если я ничего не забыла, лорд-правитель и Лорд Избранный вовсе не обязаны быть одним лицом.

Сульвас тем временем достает откуда-то из-за кресла гитару - тоже старую, как и все здесь, и более округлых очертаний, чем у того же Лугхада. Голос у инструмента низкий, глуховатый Сульвас перебирает струны, и аккорды звучат, словно мерные шаги:

Здравствуй, путник! Слышишь, ветер свищет?

Нас с тобой давно никто не ищет,

Нас с тобой уже никто не помнит...

Ночь темней - усталый мир огромен...

Она не поет, а словно тихонько приговаривает над струнами, и песня такая же, как весь ее рассказ - спокойная и печальная. Я слушаю, затаив дыхание, и похоже, не только я...