Геннадий Ерофеев - Прокол

Я знаю, минет ночь; румяный и прекрасный, Рассвет моё окно лучами озарит, И голос чёрных дум и истины бесстрастной, Как бред, безумный бред, замрет и замолчит.

- Ты в своём амплуа, бродяга! - Эдди не скрывал радости по поводу моего "воскрешения". Но пока я не разделял его энтузиазма. Наверное, я легко отделался, но предпочел бы вспомнить выброшенные из головы фрагменты работы по заданию, которые, по прошлому опыту, часто стоили всей прежней жизни. Лучше бы я начал сначала, как тот парень. Закончив массаж, Эдди послал меня в ванную. Когда я, совершив омовение и облачившись в чистое, вышел к нему, он, немного посерьёзневший, сказал мне: - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Со временем мы постараемся, насколько это возможно, снабдить тебя информацией, так сказать, о самом себе. Было бы обидно и несправедливо, если бы ты лишился принадлежащих тебе воспоминаний. Шеф уже приказал создать специальную группу, которая будет собирать всю информацию о твоей работе по заданию. Конечно, ей никогда не удастся узнать, что происходило с тобой в то время, когда никто не мог видеть тебя, или когда свидетель был, а потом, - Эдди быстро вскинул и тут же опустил глаза, - его не стало. - Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, Эдди. - Думай, что хочешь, но сейчас Шеф просто хочет посмотреть на тебя такого, каков ты есть в данный момент, "беспамятного", - извини за глупую шутку, Айвэн. Мы полетим к Шефу с неофициальным визитом. Для настоящего разбора время ещё не настало. Если Шеф и будет говорить о деле, то лишь в общих чертах. Тебе будет всё понятно: перед выходом на задание ты получил информацию от него и от Хаббла, - Эдди опять вскинул и опустил глаза. Нас ожидают и сюрпризы. Но пока тебе придется смириться с тем, что Шеф поручил мне понаблюдать за твоим самочувствием. Мы полетим к нему на Луну в моём звездолёте, и поведу его я сам, бродяга. В общем, это я посоветовал Шефу не оберегать тебя, а наоборот. Скажу по секрету: на эту встречу я сам его подбил. Считаю, что тебе нужно погружаться в дела, в жизнь, полезно встряхнуться, даже испытать какой-нибудь стресс или шок. - Эдди ласково посмотрел на меня. - Видишь ли, клин иногда вышибают клином. Я всё ещё надеюсь, что ты вспомнишь... Это было бы лучше, чем кормиться с ложечки у сотрудников информационной спецгруппы. Ты в состоянии лететь к Шефу прямо сейчас? - спросил Эдди. - Если мы действительно захотим жить, лучше попытаться начать, не откладывая; если нет - это не имеет значения, но всё-таки лучше начать умирать... Выбравшись из подземного хозяйства Эдди Лоренса, мы прошли на его личную стоянку, где был припаркован звездолёт марки "олдс", модель "Превосходнейшая абордажная сабля". Вперёд - и выше! Короткий перелёт Лоренс провёл предельно аккуратно. Через двадцать минут Эдди отшлюзовал "олдс" и отшвартовал его на стоянке под прозрачным колпаком лунного городка. Мы вышли на площадку, где негр-уборщик в белоснежном, без пятнышка, комбинезоне изображал на пару с пылесосом кипучую деятельность. Почему-то он страшно мне не понравился, и я сказал об этом Лоренсу. К моему удивлению, он испытывал к уборщику похожие чувства. Мы подошли к лунному филиалу Департамента, поднялись на нужный этаж, возвышавшийся над прозрачным колпаком, и Эдди без стука открыл дверь в кабинет Шефа, пропуская меня вперед. - Шилды-шивалды, Шеф! - сказали мы с Эдди хором. - Шилды-шивалды, парни! - Шеф приветствовал нас, выходя из-за стола и размахивая зажжённой сигаретой. - Шилды-шивалды, Айвэн! - Шеф позволил себе единственный сантимент, встречая меня после долгой разлуки. Мы с Лоренсом, как и полагается, без приглашения, уселись в кресла у стола и оказались лицом к огромному, во всю стену, окну. Шеф, ради меня загасив сигарету, уселся в кресло, как всегда, спиной к Вселенной. На столе у него лежали стандартный портативный лэнгвидж, какой-то лист среднего журнального формата с неровно оторванным краем и потёртостями на местах старых сгибов, целиком занятый фотографией четырех молодых парней с похожими на мою длинными прическами и... сложенный зонтик, который гораздо нужнее рыбе на Земле, чем человеку на Луне. - Айвэн, - обратился ко мне Шеф, - Эдди тебе, наверное, сообщил, что полный разбор состоится ещё не скоро. Сейчас же я хотел бы взглянуть на тебя и переброситься парой слов о нашей старушке Вселенной. Я вижу, ты в порядке. Лоренс сказал, что ты что-то там подзабыл. - Эдди, - подмигнул Шеф Лоренсу, - сейчас впервые я знаю о завершённом деле больше, чем наш Фэгот, наша Гуттаперчевая душа. Ну, дружок, - снова повернувшись ко мне, сказал Шеф, - послушай для начала, что ты сумел записать на свой лэнгвидж. - Эдди, включи через усилитель - не люблю напрягаться. Слух садится старею, парни, - сообщил Шеф. - Старение - это занятие не для слабаков, Шеф, - как всегда, съязвил я. - Никого не минует чаша сия. Но противно всегда играть сильного, ребята. Эдди подключил лэнгвидж и вернулся к столу, высококачественные динамики донесли до нас первую фразу. - Кто вы? - услышал я усталый голос с акцентом, присущим андромедовцам. Я чувствую, вы - не дёртик, хотя и дрожите, как осиновый лист. - Раздался смех. Пауза. А затем я с удивлением узнал себя. - Я Саймон Сайс, землянин. - Снова пауза. И будничный, спокойный мой голос: - Помогите мне. Шеф с Лоренсом напряженно молчали, исподволь наблюдая за мной. Я понял их. Они оба надеялись, что мой голос, эта запись, которую я, наверное, действительно сделал, работая по заданию, сыграют для меня роль сильного раздражителя. Они надеялись, что я вспомню. Но ни чем я ни их, ни тебя не порадовал. В полной тишине мы втроём в течение почти двух часов слушали жуткую, сюрреалистическую запись, - запись кусочка жизни, проведенного мной в обществе некоего Казимира Чаплински. Я не знал, верить мне или нет тому, что услышал. Лэнгвидж, остававшийся включенным и некоторое время после расставания с Казимиром, донес до нас и хлюпанье жижи в коллекторе, по которому я выходил с базы дёртиков, и звук моего финального плевка, что вызвало у нас улыбки. Когда Эдди отсоединил лэнгвидж от усилителя и вернул его на стол, Шеф сказал: - Полагаю, то, что мы услышали - самое основное для понимания сути дела. Услышанное многое объясняет. Некоторые другие существенные эпизоды с твоим участием пересказал нам Мэттью Пепельной. Что-то он видел сам, но большей частью почерпнул из твоего же рассказа и вот из этой записи, какую мы только что прослушали. - Шеф выжидательно посмотрел на меня. Да, наверное он наслаждался, сумев привести меня в недоумение. Действительно, Мэттью Пепельной тихо ушел на своё, неизвестное мне задание месяца за два до того, как меня вызвал Шеф и сообщил о катастрофическом ускорении сжатия нашей Вселенной. Но появившаяся было на лице Шефа самодовольная ухмылка всего лишь через секунду сменилась озабоченностью. - Теперь ты знаешь, кто такой Кэс Чей. А я расскажу тебе что-то такое, чего вы с Мэттом Пепельным не знаете. - Шеф вдруг взял в руки лежавший на столе зонтик. - Когда ты, Айвэн, сидел у Эдвина Хаббла в Институте метагалактики, шел дождь. Когда ты уходил от него, дождь уже кончался. Хаббл вскоре после этого пошел перекусить в свое излюбленное кафе. Сложенные зонтики в руках у людей выглядели естественно, не привлекали внимания. Кэс Чей подкараулил Хаббла на пешеходном мостике по дороге в кафе, - Шеф сделал зонтиком резкое колющее движение, - он как бы нечаянно налетел на него, толкнул и в этот момент ткнул его острием зонтика в левое бедро. Кэс разыграл джентльмена, раза три извинился. Хаббл не обратил внимания на такой пустяк: был обеденный перерыв, на улице и на мостике хватало народа. - Шеф осторожно положил зонтик и достал из ящика стола круглую коробочку и лупу. - Возьми лупу, Айвэн, - он открыл коробочку и указал на крохотный металлический шарик, сиротливо лежавший там. Я взял лупу и стал рассматривать шарик, наклонясь к коробочке, а Шеф бубнил над ухом: - Это не совсем зонтик, а закамуфлированное под него пружинно-духовое ружье. Из него Кэс Чей и выстрелил в момент плотного контакта с Хабблом вот этим шариком ему в бедро. Шарик имеет диаметр не более одной пятнадцатой дюйма, или, если угодно, 1,7 мм. Посмотри, в нём хорошо видны крестообразные сверления. Они были заполнены рицином - это производное от рицинолевой кислоты, проще говоря, вытяжка из касторового масла. Сильный яд, но не мгновенного действия. Вызывает сначала желудочное недомогание и через несколько дней - смерть. - Да, если с касторки лишь пронесёт, - вклинился Эдди Лоренс, - то такое "слабительное" приведет кого угодно к полному финишу, как любит выражаться Айвэн. - Первоначальные симптомы как и после приема касторки, - заметил Шеф, аккуратно закрывая коробочку. Он отобрал у меня лупу и сказал: - Вот так, Айвэн. Хаббл умер. Ты этого теперь не помнишь, но тогда, сразу после "дуршлага", в телефонном разговоре со мной ты правильно догадался, что Хаббла "заболели". А мы прошляпили, поздно спохватились. Шарик обнаружили в бедре Хаббла только после его смерти, и то случайно. Наш прокол, - подытожил Шеф. И поправился: - Мой прокол. Мы помолчали. Шеф, видел я, страшно хотел закурить, но сдерживался. Так и не вытащив сигарету, он задумчиво произнёс: - Подозреваю, мальчики, что Дёрти не простил Хабблу отказ участвовать в преступных авантюрах. Вместо Хаббла ему пришлось привлечь Казимира. Хабблу отомстил уже Кэс Чей по завещанию профессора Дёрти. Кстати, из слов Казимира, зафиксированных в записи, вытекает, что самому Дёрти помогли отойти в мир иной тем же способом... Но что ж, идем дальше. Расставшись с Хабблом, ты, Айвэн, побывал у Эдди, прошел "дуршлаг", переговорил со мной по телефону, взял в Техотделе звездолёт и отбыл на "Платинум сити". То, что случилось с тобой там, ты коротко рассказал Мэтту, а он передал нам. На "Платинум сити" тебя подловил Кэс Чей вместе со своей любовницей Ритой Холдмитайт. Но насчет "подловил" - не ручаюсь. Я тебя знаю, хитреца. Вполне допускаю, что ты подставился сам. Тебя перевезли на планету Паппетстринг, система звезды Дастбин, галактика NGC147, в тренировочный городок, и ты стал "куклой" - обреченным на убийство спарринг-партнером дёртиков. Там уже почти три месяца под именем Джанк дурил дёртикам головы Мэтт Пепельной. Этот отрезок твоей непутевой биографии частично прошел на его глазах. Он видел твое картинное падение от удара Чмыря и догадался, что ты хочешь лечь на дно. Как тебя хоронили, Мэтт не видел, но потом ты рассказал ему, как выбрался из могилы, обзавелся звездолётом, полученным из эмбриотаблетки, изменил внешность и проник на базу дёртиков. Там ты наблюдал казнь Чмыря, а затем, пытаясь не допустить расправы над своим приятелем по камере Роки Рэкуном, выстрелил в сердце Кэсу Чею и убил ещё двоих дёртиков. Уходя из бункера, ты случайно попал к Казимиру. Ну, запись твоей встречи с ним мы только что прослушали. - Шеф перевёл дух. Следующие твои шаги передаю опять со слов Мэттью Пепельного. По совету Казимира ты вновь отправился на "Платинум сити", где захватил "харвестер", отправив при этом на тот свет двоих дёртиков. В его грузовом отсеке ты обнаружил яйцо, "эг", с "консервированным" пространством, поначалу приняв его за внешнее сердце Кэса Чея. Потихоньку возвратился на "Платинум сити" и обнаружил в гирлянде целый склад или, если угодно, арсенал "эгов". Напавшего на тебя в башне "Гарлэнд боллз" бармена и попытавшегося убить тебя в отеле "Сэвой траффл" дежурного клерка ты привёл к полному финишу. Вернулся на "харвестер" с координатами Переходника и направил грузовой звездолёт к одному из наших форпостов в Млечном Пути. Сведений о "харвестере" пока не поступало и к нам он, как понимаете, парни, ещё не дошёл. Отпустив "харвестер", ты скрытно проник на Переходник и быстро понял, что тоннель вот-вот самопроизвольно закроется. Но мысль о том, что вселенная сама ликвидирует прокол, пришла к тебе значительно раньше. Эдди подтвердит, он изучал твою брэйнграмму всё время, пока ты бродил по Метагалактике. - Из неё я узнал также, что "Городок в табакерке" - одна из твоих любимых сказок, бродяга, - ввернул Эдди. - Мэттью Пепельной пришёл к тому же выводу о судьбе тоннеля, одобрительно произнес Шеф. Кстати, чтоб ты знал, он тоже пережил немало. Представляешь, Мэтт продержался среди кукол три месяца, не дав себя убить, и дёртики взяли его к себе. Он даже попал на Переходник, но не знал, что его песенка спета. Его казнили, искалечили, отрубив руки по локоть. - Не может быть! - вырвалось у меня. - Может, - веско сказал Шеф. - Ты ворвался к палачам секундой позже и всех их - а их было шестеро - привёл к полному финишу. Ты спас Мэтта, Айвэн. И даже сохранил его отрубленные руки. - Не может быть, - тупо повторил я. - Спокойно, Айвэн, - Эдди тронул меня рукой, - с Мэттом будет полный порядок. Через два месяца он начнёт раздавать налево и направо плюхи своими новыми граблями. Шеф терпеливо подождал, пока мы с Эдди обменяемся мнениями, и возобновил рассказ о моём пути. - Ты обнаружил на Переходнике множество трупов кукол, служивших пробными шарами перед переброской дёртиков по тоннелю. Среди них была и Рита Холдмитайт. Сгоряча ты пришил человека, принесшего её тело в холодильник. Мэтт уговорил тебя не вывозить труп. На Переходнике ты попытался найти Центральный Пост, но попал в один из Наблюдательных Пунктов. Там на специальном экране увидел Кэса Чея в последние секунды перед переброской в смежную с нашей расширяющуюся Вселенную. Выяснив кое-что у оператора Пункта, ты утвердился во мнении, что вашей с Мэттом первейшей задачей становится поиск внешнего сердца и его уничтожение до того момента, пока не "схлопнется" навсегда тоннель. Никаких идей, где искать яйцо, у тебя не было. Ты решил задержаться на Переходнике, предварительно отправив Мэтта на Землю. Вам повезло. Вы завладели звездолётом Кэса Чея, но я благодарю Бога, что упрямец Мэтт не дал спровадить себя на Землю. Пользуясь данными бортового Мозга звездолёта Кэса Чея, ты установил ограниченную область действия внешнего сердца и с помощью логики пополам с интуицией определил его "порт приписки" - планету Паппетстринг. Таким образом ты как бы нашёл очки у себя на носу. Форма области, напоминавшая яблочко с бочком, навела на мысль о том, что действие внешнего сердца при открытом тоннеле распространяется и на представляющую собой шаровой сегмент часть пространства, находящуюся в смежной, параллельной нашему Миру расширяющейся Вселенной. Полагаю, ты молил Бога, чтобы тоннель оставался открытым до тех пор, пока не будет уничтожено яйцо. Перед тем, как лечь в анабиоз на пути к Паппетстрингу, Мэтт выслушал рассказ о всех ох, не знаю, о всех ли - твоих приключениях. Ты должен быть благодарен Пепельному за то, что он упросил тебя не отправлять его сразу на Землю. Мэтт как в воду глядел, когда предупреждал, что тебе не сносить головы. Но ты, Айвэн, не мог разрешить ему сесть на планету, чтобы подстраховать тебя. Слава Богу, ты рассказал Пепельному, где тебя искать на Паппетстринге, да ещё оставил ему свой лэнгвидж. Пересев в "шевроле", ты пошел на посадку. Мэтт ждал тебя положенные двадцать четыре часа и в своем плачевном состоянии фактически продолжал работу, многократно прослушивая запись вашей с Казимиром беседы и размышляя о деле. Когда прошёл назначенный срок, он пошел на посадку и обнаружил тебя недалеко от дуба. Мэтт быстро сообразил, что с тобой случилось неладное... Сейчас он шутит и не слишком распространяется о том, каких трудов стоило ему вытащить тебя с Паппетстринга, как удалось спастись самому. Но думаю, это был настоящий кошмар... Мэтт повредил несколько зубов, а когда наши ребята выносили его из звездолёта, он был босиком. Так что можешь себе представить. Мэтт, конечно, парень что надо. Этот засранец, - улыбаясь, сказал Шеф, ухитрился отправить к Земле и второй звездолёт. Лэнгвидж мы нашли в "бьюике", а портфель с зонтиком - в твоем "шевроле". Ты же находился в состоянии полной амнезии, остались только рефлексы Эдди не даст соврать - и, когда парни занялись тобой, то увидели, что ты, прости за такие подробности, обмочился и обделался... - В принципе нам все понятно, - вновь заговорил Шеф после некоторого молчания, - неясно лишь два пунктика. Мэттью Пепельному ты о них не сказал, посчитал, наверное, за пустяки. Пожалуй, так оно и есть. И все же интересно, где ты нашел зонтик и откуда переписал на свой лэнгвидж некую лингвистическую информацию? Ясно одно: она сделана раньше записи беседы с Казимиром. Да-а... Ну что же: я тут нахваливал Мэттью Пепельного, спохватился Шеф, ощутив мою отстраненность и некоторое безразличие, - но ты, Айвэн, показал себя ещё большим молодцом, чем Мэтт. Тебе не за что упрекнуть себя. Так что прими, и прочее, - неумело похвалил Шеф. Но ничто не могло развеять моего разочарования, моей тоски, моей кручины; если я и поверил всему тому, что здесь услышал, то был весьма озадачен и лишь слегка польщён. Эдди с Шефом это почувствовали и молчали, и тогда я сказал: - С отвращением читаю жизнь свою. Тоннель закрылся сам собою, без моего, как я понимаю, вмешательства и участия. Внешнее сердце Кэса Чея, по вашим словам, уничтожил я, но если в этот момент Кэс Чей находился в расширяющейся Вселенной, а тоннель был закрыт, то мы не смеем утверждать, что он умер, не сможем доказать этого. Что же получается? Я привел к полному финишу более десяти человек якобы ради спасения Вселенной, но выходит, что убил их зря? Да что значит зря? Какая, в сущности, разница, убил ли я их просто так, или во имя какой-то, пусть и страшно высокой, цели? Я их убил - и всё. Хотите посмотреть на живого Кэса Чея? Он перед вами. Шеф замотал головой, как бык. - Какого черта, Эдди? Что за ежа ты пересадил ему под черепную коробку из своего "дуршлага"? Эдди для вида хотел оправдаться, но Шеф ему не позволил и все ещё дружелюбно обратился ко мне: - Айвэн, дружок, ты же не маленький. Знаешь ведь: чтобы укротить льва, надо плюнуть ему в пасть. Что ты и делал. Странно: ты здорово изменился. В твоих словах столько горечи... - Как и в словах поэта, Шеф.