Геннадий Тищенко - Операция «Гильгамеш»

На палубе боевики делали Виктору искусственное дыхание. Наконец он закашлялся и открыл глаза.

Его окружали бандиты, уже снявшие свои маски. Среди них были и русские, и южане, и даже чернокожий африканец.

— Оставьте нас! — из каюты появился Никита и уселся в шезлонге рядом с распростертым на палубе Виктором.

— Давно не встречались, — язвительно сказал Никита. — Признаться, удивлён вашей бурной деятельностью, господин Киселев! Какие контрастные перепады, господин кабинетный учёный! Из-за вас, когда вы ликвидировали Костолома, мне пришлось вернуться к Легату. К счастью, я не открыл Костолому всей сути нашего проекта. Я имею в виду Клинику по производству доноров-олигофренов. А то, что он начал использовать вас, так сказать, для своих подводных «исследований» Легату было, в какой-то степени, даже на руку. Во время этих погружений выявились подлинные возможности вашей… русалки. За ней, как и за вами, мы постоянно наблюдали…

— Вы знали о готовящейся акции Костолома с «Моздоком»? — не поверил своим ушам Виктор.

— Даже потеря десятков миллионов долларов не особенно нас огорчила, поскольку в ходе подъема денег и брюликов вы ликвидировали Костолома и его окружение. Лишь когда начали распоясываться братки, ранее контролируемые Костоломом, Легат обратился к услугам фирмы «Феникс». Таким образом, ваши новые телохранители, работали на нас, не подозревая об этом…

— Саша и Андрей?! — не поверил Виктор. — А кто же напал на нас в бассейне?

— Вами интересуются не только отечественные господа, — Никита с трудом скрывал своё торжество и ощущение всевластия.

— Я знаю: Таня — твоих рук дело… — выдавил Виктор, после молчания. — Ты сломал всю мою жизнь, и еще надеешься на сотрудничество?! Ты что, полный кретин?

— Да, она — моих рук дело, — легко согласился Никита. — Не в прямую, конечно… Но ведь ты тоже пошел против закона, когда дело коснулось тебя, лично, а?!

— Я никогда не прощу тебе Таню! — Виктор сел, опираясь о фальшборт.

— Да, она оказалась крепким орешком, — ухмыльнулся Никита. — Это же надо: нашего братка ухлопала! Всё было бы просто замечательно, если бы ваша возлюбленная не рассердила моих ребят. Чтобы какая-то баба — такого мужика!

— Я готовил ее к неожиданностям, — устало проговорил Виктор, — но, видимо, недостаточно…

— Понимал, каким лакомым кусочком является твоя племяшка?

Виктор ничего не отвечал, лишь молча смотрел на Никиту.

— Ладно, чёрт с тобой… — пробормотал Никита. — Надеюсь, понимаешь, что на этот раз уже никуда от нас не денешься?

На палубу один за другим вскарабкались вернувшиеся ни с чем аквалангисты. Среди них тоже был один негр и один… Виктор даже не поверил своим глазам, поскольку один из аквалангистов был похож то ли на индуса, то ли на индонезийца. Во всяком случае, он был явно не с территории бывшего Советского Союза.

— Да, уж, батенька… — перехватив удивленный взгляд Виктора, Никита медленно встал из кресла. — Ты не представляешь, с кем имеешь дело! Международная наркомафия — это тебе не хухры-мухры… — Он обвел мрачным взглядом своих нукеров, плюнул под ноги и исчез в каюте…

Инга всплыла на спокойную поверхность моря, и некоторое время наблюдала за резвящимися неподалеку дельфинами.

Солнце уже зашло за горизонт, но полоса заката еще ярко освещала скалы недалекого берега.

Поеживаясь от холода, Инга вышла на берег. Она была по прежнему обнажена.

До нее донеслась приглушенная расстоянием музыка. Девушка осторожно выглянула из-за скалы.

Палатка, костер, у костра — он и она. Им — лет по двадцать. Может быть — чуть больше. Они занимались любовью, под звуки музыки из портативного магнитофона.

Инга впервые видела наяву половой акт, да и парень был уж очень хорош собой, потому она некоторое время завороженною наблюдала за происходящим.

Потом она сделала несколько шагов, чтобы быть ближе к ним.

Неожиданно девушка, сидевшая верхом на парне, сладко застонала и упала на песок. Парень недоуменно посмотрел на нее, затем попытался ее растормошить. Безуспешно: девушка, не открывая глаз, что-то бормотала. И улыбалась.

Инга вышла из-за скалы и подошла к онемевшему от неожиданности парню. Она была значительно красивее лежащей рядом с парнем девушки.

Молча, глянув парню в глаза, Инга взяла джинсы и майку девушки и надела на себя. Одежда незнакомки была чуть великовата ей.

— Что-нибудь не так? — спросила она на английском. — Ты же ничего не видел…

— Не видел, — согласился парень, глядя на нее во все глаза.

— И не слышал!

— Не слышал, — покорно согласился тот.

— А теперь — снова видишь. — Инга отвела взгляд. — Спрашивай…

— Ты откуда такая? — едва слышно спросил парень.

— Какое это имеет значение? Тебе хочется мне помочь?

— Да, конечно…

— Вот и хорошо. Поднимай-ка свою подружку…

Парень послушно поднял с песка девушку и взвалил на плечо. Причем — та совершенно не собиралась просыпаться.

— А теперь что? — спросил парень, тяжело дыша.

— Теперь неси ее домой, Фил. Туда, где вы ночевали.

— Откуда ты знаешь мое имя? — Парень удивленно смотрел на Ингу.

— Не имеет значения, Фил Батлер. Как отнесешь, — возвращайся. Только принеси кофе и еще чего-нибудь поесть. Понял?

Парень молчал и не уходил.

— Тебе что-то непонятно? — повелительным тоном переспросила Инга.

— Я тебя по ти-ви видел… Ты ведь та самая, русская чемпионка? Как тебе удается так… нырять?

— Много знать хочешь…

— Я слышал, что русские девушки красивые, но не знал, что настолько, — Фил смотрел на Ингу, словно на чудо. — В жизни ты еще лучше, чем на экране…

Тут лежащая на шее парня девица открыла глаза и, изогнувшись, посмотрела на Ингу мутными глазами. Она была похожа на пьяную.

Инга внимательно глянула на девицу, та промычала что-то нечленораздельное и вновь отключилась.

Получив мощный мысленный импульс, парень развернулся, и понес девушку в вечернюю мглу…

В двадцать три десять, по московскому времени, оперативному дежурному в «Феникс» пришло сообщение:

«Племянница заболела. Просит рыбки. Температура высокая. Успокой бабушку.»

— Эх, замутили дело, — проворчал Широков, прочитав сообщение, и набрал на отдельно стоявшем аппарате короткий номер.

Эта радиограмма была перехвачена также радистом эсминца ВМС США на подходе к Суэцу.

В два часа пятьдесят минут по местному времени командир американского эсминца Джозеф Маерцки получил приказ: «При активности Израиля демонстрировать готовность содействовать».