Октавиан Стампас - Цитадель (Тамплиеры - 3)

- Бодуэн почти открыто перешел на сторону иоаннитов. Кажется и старик Гонорий готов их поддержать.

- Блудливый пес, старикашка! Забыл кому он обязан своею тиарой!

- Людям мелкой души свойственно ненавидеть своих благодетелей, - сказал граф де Марейль.

Великий магистр фыркнул.

- И что же мы собираемся делать в ответ на это? Ответит мне кто-нибудь?!

Брат Гийом сделал полшага вперед.

- Чтобы выбрать соответствующие меры, нужно как можно точнее выяснить размеры опасности, мессир.

- Что имеется в виду?

- Надлежит, например, решить числить нам маркиза Монферратского в числе своих врагов или же нет.

Граф де Торрож недовольно застонал.

- Итальянец, что, тоже там?

Брат Гийом пожал плечами.

- Он не уклоняется от встреч.

- Каналья.

- Не менее неопределенно ведет себя и знаменитейший Раймунд Триполитанский.

- Этому хаму чего неймется?

В разговор вступил граф де Ридфор.

- Я недавно с ним охотился. Раймунд был очень любезен. Я бы даже сказал, слишком любезен.

- Всегда вы были не слишком разборчивы в знакомствах, граф, - пробурчал великий магистр. Все присутствующие, кроме брата Гийома, опустили глаза, удовлетворенные улыбки. Им было приятно, Ридфор, столь открыто рвущийся к власти, откровенный щелчок по носу, и главное, был лишен возможности ответить, только брат Гийом поспешил сгладить возникшую неловкость.

- Очевидно, братья иоанниты смогли в каждом из перечисленных найти слабую струну. Нет людей без таких струн, и предпочтительнее политику иметь славные, чем тайные. Так он уязвим менее.

Де Торрож хлопнул ладонью по поверхности воды.

- Эти ослы решили, что Д'Амьен за помощь, которую они ему окажут, удовлетворит все их желания. Монферрату отдаст этот городишко, как его, я забыл название, а Триполитанцу отвалит Тирский поп. Но иоанниты никогда не выполняли своих обещаний потому-то они так легко их и раздают. Они разжуют этих владетельных болванов, высосут и выплюнут.

Грубоватая речь великого магистра обычно не слишком импонировала господам рыцарям, считавшим себя людьми не только благородными, но и утонченными, но сейчас он говорил именно то, что они хотели услышать.

- Вы абсолютно правы, мессир, - поклонился брат Гийом, - надобно только добавить, что подобная же участь ждет и достославного короля Бодуэна.

- А-а? - де Торрож направил в его сторону глаз подернутый дымкой сдерживаемого страдания.

- Я рассказывал вам, что Д'Амьен подослал своих людей к обеим дочерям короля. Они мечтают о том, что им удастся выдать Изабеллу за Гюи Лузиньянского и заполучить, таким образом, поддержку Ричарда, а может быть даже и Филиппа. И если им это удастся, то можно считать Бодуэна IV высосанным, а чтобы его выплюнуть, они, например, могут объявить его сумасшедшим.

- Или прокаженным, - внезапно хохотнул де Торрож.

Если бы среди присутствующих находился человек достаточно наблюдательный, он бы обратил внимание на то, что брат Гийом на мгновение смутился, что случалось очень и очень не часто. Вернее никогда не случалось.

- Н-да, - протянул он, - но пока он им нужен, и избавятся они от него не раньше, чем он сделает для них все, что необходимо.

- Ну что замолчал, продолжай.

- Они собрали мощный кулак. Насколько мне удалось выяснить, уже несколько раз они собирались в подвале госпиталя св. Иоанна. Я имею в виду всех тех, о ком шла здесь речь. Собирались и о чем-то договаривались.

- Могу себе представить о чем, - буркнул Де Марейль.

- К сожалению, только представить, - развел руками монах, - несмотря на все усилия и очень большие деньги никакие детали заговора узнать не удалось. Но и без дополнительных сведений можно сказать, что удар они постараются нанести в самое ближайшее время. Они явно постараются заручиться поддержкой римской курии.

- Пускай, пускай попытаются, - едва слышно прошептал великий магистр.

Брат Гийом продолжал.

- Одним словом, положение сейчас серьезнее, чем когда-либо было. Надо отдать должное Д'Амьену, он сумел объединить против нас даже тех, кого, казалось, вообще невозможно объединить. Я сейчас бы не стал в полной мере доверять нашим исконным союзникам, рыцарям Калатравы и Компостеллы. Не исключено, что иоанниты проникли и туда.

- Вы нарисовали слишком мрачную картину, брат Гийом, - сказал барон де Фо, - что же нам делать, коли наши дела так плохи?

- Не сидеть же и не ждать, когда нас передавят как кроликов, поддержал великого прецептора маршал ордена, барон де Кижерю.

Брат Гийом посмотрел на маршала с особым вниманием и богатырского вида рыцарь потупился и схватился толстыми пальцами за свой пышный ус.

- Конечно же, мы готовим ответный удар и госпитальеры очень скоро почувствуют, что зря затеяли то, что затеяли. Все присутствующие будут введены в те детали плана, выполнение которых будет зависеть от них. А сейчас важно решить один насущный и вместе с тем деликатный вопрос. И вот в чем его суть.

Как бы повинуясь некому сигналу, присутствующие плотнее окружили графа де Торрожа, тем самым, сделав теснее свой круг. Брат Гийом сказал.

- Иоанниты колеблются, несмотря на все собранные ими силы. Для того, чтобы начать, им нужен внешний толчок, последняя гиря на чашу их весов. И Ваша... смерть, мессир, - брат Гийом замедлил течение своей речи, - была бы для них наиболее подходящим сигналом. Поэтому я бы просил вас о следующем это дает нам право скрыть факт вашей смерти до того момента, как мы изберем нового главу ордена, полностью разберемся в хитросплетениях иоаннитской пакости и соберемся с силами. Я понимаю всю неделикатность и даже жесткость этого обсуждения, но вы, мессир всегда избегали мелких сантиментов, когда речь шла высшей выгоде нашего ордена.

Брат Гийом остановился, ожидая ответа.

Граф Торрож лежал в прежней позе, все также закрыв глаза. Пар уже менее обильно поднимался над лоханью во потихоньку остывала.

- Мессир! Граф де Торрож!!

Монах сделал шаг к спящему, наклонился и понял что тот не спит.

Не было произнесено ни единого слова, но все сразу же поняли в чем дело.

Общее молчание продолжалось довольно долго. Хотя все присутствовавшие были готовы к смерти великого магистра, а многие даже ждали ее, она явилась, как всегда, внезапно.

Первым оправился брат Гийом.

- Мне кажется никто не станет сомневаться в том, что граф де Торрож согласился с моими последними словами. Слух о его смерти не должен покинуть пределов этого здания.

- Вы могли бы и воздержаться от ваших поучений, брат, - недовольно сказал граф де Ридфор.

- Помилуйте, господа, - примирительным тоном сказал граф де Марейль, не станем же мы препираться над телом почившего друга!