Антон Орлов - Чужое тело

— Тина, не смотри на меня так. Это причиняет боль.

Каждый раз, когда он вспоминал о своей тонкой душевной организации, Тина немного терялась: и это — после всего, что он успел натворить, и на Лярне, и в Галактике?

— Я знаю радикальный способ решить эту проблему.

— Расстаться с тобой? Ни за что. Я способен получать удовольствие, невзирая на боль… и даже от самой боли. Я Живущий-в-Прохладе, а не ограниченный представитель человеческой расы. — Лиргисо мельком взглянул на свои ногти, которые из аметистовых превратились в жемчужно-серые с синеватым отливом. — Тина, когда мы с тобой занимаемся любовью, ты не испытываешь ко мне отвращения. Такие нюансы я очень хорошо чувствую.

Тина пожала плечами. Вопросы, связанные с сексом, никогда не были для нее сверхважными, и она не собиралась рефлексировать из-за того, что не испытывает отвращения к Лиргисо. Это просто факт, но факты не мешали ей жить так, как она считала нужным. Если бы дело обстояло иначе, она бы до сих пор прозябала на Манокаре.

Лиргисо прищурился — выражение как у бойца, который приготовился нанести удар и выжидает последние секунды. Что он там еще приготовил?

— Ты не хочешь признать, что мы похожи… Тебя возмущают мои так называемые преступления… Тина, сколько невинных жертв у тебя на совести? Извини за дурацкую формулировку, у людей позаимствовал.

— Я убивала бандитов, террористов и манокарских агентов. Бандитов и террористов я иногда убивала за гонорар. Я их не считала.

— Нет, великолепная Тина, я о другом. Я о пассажирах космолайнера…

— Какого космолайнера?

— Ты ведь знаешь, какого… — Он замолчал и усмехнулся. От этой мягкой понимающей усмешки Тину пробрал мороз. — При столкновении «Эдлооса» с пересадочной станцией погибло сто семнадцать человек. Я специально узнал цифру.

— Послушай, при чем тут я? «Эдлоос» врезался в станцию из-за сбоев в бортовом компьютере. Мне тогда было восемнадцать лет, я сидела в каюте… запертой снаружи, между прочим. Я не покидала пассажирский отсек. Как бы я могла это сделать?

— А как ты пережгла моих «церберов»? Ты не хотела возвращаться на Манокар — и ты туда не вернулась ценой ста семнадцати жертв. Ты готова была на все, лишь бы не жить так называемой нормальной человеческой жизнью, и я тебя за это не осуждаю. Наоборот, я тобой восхищаюсь! На Лярне это называется — убить свою судьбу. Желание может обладать страшной силой, и твое желание вызвало сбои в бортовом компьютере «Эдлооса». Разумеется, ты сделала это бессознательно, однако неужели ты никогда об этом не догадывалась? Не в этом ли истинная причина кошмаров, которые мучали тебя в течение нескольких лет после катастрофы? Я знаю об этом от Ольги… И не потому ли ты не хотела учиться у Стива, что чувствовала себя виноватой за «Эдлоос»? Это вполне в твоем духе: отказаться от могущества, потому что некогда ты воспользовалась им для преступления. Ну что, великолепная Тина, кто из нас больший преступник?

— Ты можешь доказать, что это сделала я? — спросила Тина охрипшим голосом.

— А ты можешь доказать, что ты этого не делала? — невозмутимо парировал Лиргисо.

Патовая ситуация. Как в извечном споре церковника и атеиста: существование Бога нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.

— Нет, Лиргисо, — он застал ее врасплох, но способность логически мыслить к ней понемногу возвращалась, — доказывать должен ты. У меня презумпция невиновности. Я знаю, что я этого не делала, и мне этого достаточно.

— Откуда ты знаешь?

— Если бы я это сделала, я бы это помнила. Это всплыло бы на терапевтических сеансах, когда силарский целитель лечил меня от кошмаров.

— Ты могла так хорошо забыть, что ничего не всплыло. К тому же сложно запомнить то, что произошло на подсознательном уровне. — Лиргисо достал карманный комп — черный, в сверкающих точках алмазной пыли. Дотронулся до клавиш, посмотрел на экранчик. — Мы на орбите, ждем разрешения на посадку. Я не сомневаюсь, сбои в компьютере «Эдлооса» вызвала ты, и я тебя люблю. Между нами много общего. Мы оба несем в себе демоническое начало, но я этим горжусь, а ты не желаешь это признать, вот и вся разница.

«Тебе не удалось запугать меня, как ты привык, и теперь ты стараешься придумать что-нибудь новенькое. Хочешь внушить, что по моей вине произошла катастрофа, а ты, несмотря ни на что, меня любишь… Могло бы сработать — если бы я не знала, что ты такое».

— Чтобы я это признала, ты должен это доказать.

— Фласс, какой примитив… — снисходительно усмехнулся Лиргисо. — Типично человеческий подход! Зачем доказывать, если и так ясно?

— Кому ясно?

— Кому угодно, великолепная Тина.

— Только не мне.

Он не ответил, уставился на свой комп.

«Нечем крыть, да?»

— У тебя есть план, как стащить у магната документы?

— Не стащить, а изъять, — поправил Лиргисо.

— Ага, конечно. Живущие-в-Прохладе не воруют, а просто изымают то, что им нужно.

— Ты поняла мою мысль. — Он погладил ее пальцы с переливчатыми ногтями. — План у меня есть, но чтобы я с тобой поделился… Уже было! Теперь мне Фласс знает сколько придется выжидать, чтобы заполучить Поля, — а все потому, что я неосторожно разоткровенничался! Но я тебя уже переиграл, великолепная Тина. Я убедил начальство Поля в том, что тревога ложная, и через полгода вернусь к этой затее.

— Как убедил?

— Чтобы сделать истинную информацию недостоверной, надо утопить ее в потоке сомнительных или абсурдных сообщений на ту же тему. — Он слегка сузил глаза, словно зажмурился от удовольствия. — Я постоянно пользовался этим приемом, еще когда руководил организацией патрона на Лярне. Где тебе играть против меня, великолепная Тина…

— Здесь.

— Что — здесь? — Буквальный ответ на риторический вопрос на мгновение сбил его с толку.

— Здесь, — повторила Тина. — Больше ведь негде.

В его взгляде промелькнуло раздражение, и он опять уткнулся в компьютер.

Помощник пилота сообщил, что яхта входит в атмосферу и космопорт запрашивает список лиц, находящихся на борту. Лиргисо включил установленный в салоне терминал, чтобы слышать переговоры.

Экипаж из пяти человек. Генеральный директор компании «Кристалон» Крис Мерлей с охраной. Секретари-референты господина Мерлея: Филипп Корде и Кристина Верной. Репортер из «Ниарской сетевой бомбы» Янсе Люш.

— Меня ты собираешься протащить на Савайбу контрабандой?

— По документам ты Кристина Верной, мой секретарь-референт.

— А репортер зачем? Будет освещать в СМИ твои подвиги?

— Фласс упаси… Это пассажир. Директор «Сетевой бомбы» попросил подбросить его на Савайбу.