Дмитрий Мансуров - Теледжиннсовщина

— Это все, что мы о нем знаем.

— Не густо. Узнать!

— Слушаюсь, мой повелитель! — поклонился Дракар. Предстояло капитально напрячь фантазию и память и наговорить о джинне такого, что Кролл захочет избавить от них планету раз и навсегда. От всех без исключения. Главное — не перегнуть палку и не испугать его, чтобы он сгоряча не решил спасительно самоуничтожиться.

Через час войска ушли к горам.

Дракар, Игорь и Горячка тепло простились со счастливым до невозможности Королем, пообещав непременно вернуться и (тут короля хватил нервный тик — улыбку заклинило) обязательно заглянуть в сокровищницу дворца, чтобы поделиться между собой своими драгоценностями. Тепло попрощались — насколько позволяло подергивающееся лицо короля, и уехали вслед за войском, чтобы устроить второе маленькое шоу, под названием «Волшебник в Пещере и военные желания Кролла». В Главной роли: Горячка. Авторы сценария: вся группа. Исполнители: они же, плюс правитель Кролл. Массовка: без перечисления, пусть останутся безымянными статистами. Профсоюзов еще нет, возникать никто не станет.

Игорь проводил глазами ликующего громче и радостнее остальных Короля, и с хитринкой в голосе сказал:

— У него будет жаркая неделька!

— Что так?

— Сокровища будет перепрятывать до нашего возвращения.

— Да, жадноватый попался! — Дракар крутанул рулем. — Жаль, я не успел ему никаких сюрпризов на память оставить.

— Я успела! — Горячка достала из кармана пустую упаковку от «сухой сварки». — Я ему сундуки с монетами заварила, пусть попробует их открыть, пока нас нет. А еще я стащила у него его любимый бестселлер: Аврелия!

— Да ты что? Покажь!

Она достала из-за пазухи знакомый старый пыльный томик.

— Выбрось эту гадость! — посоветовал Игорь. — Мы в будущем и с Нострадамусом намучились, а двоих провидцев историки точно не потянут!

— Он сказочный!

— В сказках люди должны жить счастливо, а не мучиться над разгадками древних загадок!

— Правда? А я думала, что так полагается жить после сказок! Помните: и жили они долго и счастливо! А сами сказки — это такие триллеры, что мало не покажется!

— Особенно колобок! — вставил Дракар. — Русский народный триллер, предтеча американских «Челюстей».

— А кто в них мучается, ты не помнишь? — поинтересовался Игорь. — Ведь главные герои — очень хорошие и добрые люди, которые в обычной жизни никому зла не делают! А вот из-за таких предсказательных книжек им приходится косить нечисть мечами-кладенцами направо и налево, грабить и убивать разбойников в глухом лесу, сводить на нет популяции редких Змеев Горынычей и настраивать против себя будущих зеленых!

— Зато в финале им достается все хорошее!

— А душевные муки? А бесконечные терзания?

— В сказках они жили счастливо, значит, никаких терзаний не испытывали. Это все темные происки депрессивных писателей девятнадцатого века! Поменьше читай пессимистической литературы, особенно газет!

— А других нет! — Игорь скорчил трагическое лицо. — Куда ни посмотришь: везде жалобы на жизнь. К власти по всем фронтам дорвались сварливые бабки!!! Они подмяли под себя прессу, телевидение, радио, промышленность, сельское хозяйство, музыку, и испортили их, чтобы им было на что жаловаться!!!

— Это сделал джинн! — напомнил Дракар.

— Но он же где-то набрал сварливых бабок?!

— А чего их набирать, когда у нас и так каждый восьмой?

— Как, уже?

— Вот! — Дракар указал на Игоря, обращаясь к Горячке. — Я всегда говорил, что оптимист — это слабо информированный пессимист! Кто мне возразит?

— Я до сих пор верю, что мы победим джинна! — Игорь гордо поднял голову. — Не знаю, как, но победим!

— А мы тут все верим! — сказал Дракар. — Мы обречены быть оптимистами, потому что у нас нет выхода.

— Вот так всегда! — Горячка поставила точку в споре. — Мы — оптимистически настроенные пессимисты!

— Дурдом, одно слово! — поддакнул Игорь.

Горячка потянулась, разминая косточки.

— Прошу прощения, друзья-товарищи, мне пора обустроить пещеру волшебника, так что я вас временно покидаю! — она взмахнула руками и обернулась черным голубем, в лапках которого очутилась крохотная наточенная коса. Голубь замахал крыльями, вылетел из машины через верхний люк и резко взмыл под облака.

— Что б мы без нее делали… — пробормотал Игорь. — Птичка мира.

— Да! — коротко согласился Дракар. — С миротворческой косой Смерти.

— Птичка последнего упокоя?

— Звучит неплохо.

Они обогнали войско и пристроились чуть впереди от правителя Кролла, указывая ему дорогу к обустраиваемым Горячкой по наброскам Дракара пещерам.

Дворец. Кабинет визиря.

Прослушивая милицейский канал, визирь хотел узнать, как милиция отрапортует о поимке Петра, но вместо этого стал свидетелем странной беседы центральной и милиции по поводу покупки священника на предмет изгнания нечистой силы.

«Либо галлюцинации, — забеспокоился он: над должностью второго человека в мире повисла опасность сокращения от неведомого доселе существа, — либо джинн основательно протоптался по чьей-то больной мозоли…»

Он почувствовал, как сквозь пелену холодного разума в мозгах пробиваются первые волны нарастающей ирреальной паники, и постарался заглушить ее, связавшись с самолетом, в котором летели усмирители (так назвали собранных джинном из фильмов ужасов маньяков-убийц). К приказу о доставке к джинну ловимого милицией Петра он дополнительно приказал не щадить никого, кто будет помогать Петру, как бы необычно он не выглядел.

Команда усмирителей, приземлившись в аэропорте и пересев на вертолет, прибыла на место схватки милиции и Петра с компанией как раз в тот момент, когда милиция, набрав скорость, в организованном порядке выбегала из подъезда.

Увидев вертолет усмирителей, а чуть позже и их самих, милиция перепугалась куда больше, чем при виде черта. Усмирители, кто в зловещих масках, кто в плащах, кто просто с острым колюще-режущим оружием, как всегда, немногословные и внушающие ужас, медленной уверенной походкой направились в подъезд. Один за другим они доставали из ножен свое оружие, приготовившись сделать фарш из каждого, кто встанет у них на пути.

— Ты! — сильно смахивавший комплекцией и костюмом на Джейсона Ворхауза усмиритель ткнул пальцем в грудь схваченного им за руку медлительного милиционера. — Где Петр?

Милиционер, сжавшийся под замораживающим взглядом, пропищал нечто невразумительное. Усмиритель, намекая на то, что этот ответ его не устраивает, чисто символически махнул тесаком, отрезав от крыши патрульной машины приличный кусок. Милиционер с трудом привел себя в чувство и доложил, что противник оказал жестокое сопротивление, но пределы здания не покидал, и на момент отступления находился в собственно квартире на четвертом этаже, хотя мог передислоцироваться на другой этаж.