Сергей Суханов - До и после Победы. Книга 2. Становление.

Оставшаяся тысяча километров требовала гораздо более серьезной обороны - как минимум по роте на километр.

Прежде всего - стокилометровый участок от Браунсберга на побережье Балтики до Алленштейна у Мазурских болот. Мы рассматривали этот участок как наиболее вероятный для главного удара со стороны немцев, поэтому сосредоточили там сто тысяч человек личного состава, сто танков, сто штурмовиков, триста истребителей и всю тяжелобомбардировочную авиацию. Двадцать экскаваторов ежедневно выкапывали по одному котловану на многоуровневый ДОТ, который сможет выдержать трехкратные попадания снарядов до 250 миллиметров или одну пятисоткилограммовую бомбу - мы рассчитыыали, что истребители, штурмовики и ударные разведчики помешают класть бомбы и снаряды с более высокой интенсивностью, поэтому рассчитывали на такие единичные попадания, пока батарея не будет подавлена, а бомбардировщики - отогнаны. Два-три этажа, многочисленные фланкирующие орудийные и пулеметные бойницы, секретные выходы, запасы воды, оружие и продовольствия минимум на месяц, миниэлектростанция - ДОТ при отсутствии попаданий из тяжелого оружия мог держаться вечно, ну, не менее месяца, если не подвозить продовольствие и боеприпасы, и если не подберутся к бойницам и не закидают гранатами. Каждый такой ДОТ был ядром опорного пункта из более легких дотов и траншей. Траншеекопательные машины каждый день прорывали километры окопов и ходов сообщения, которые затем дооборудовались пехотными частями. Также создавались на глубине от двух до шести метров убежища, склады, лазареты, где люди и припасы будут защищены от крупнокалиберных ударов артиллерии и авиации. Система огня проектировалась с учетом многократного перекрытия всех подступов. Возможные места установки немецких батарей, организации складов и мест сосредоточения войск пристреливались артиллерией и минометами и минировались управляемыми фугасами. Механизированные установщики проволочных заграждений каждый день вбивали в землю сотни кольев и наматывали на них колючую проволоку.

Участок от Алленштейна до Белостока был хорошо прикрыт системой озер и болот - там сделали несколько подтоплений и опорных пунктов. Сами Алленштейн и Белосток обложили тремя мощными опорными пунктами, а в предполье перед ними организовлаи отдельные опорные пункты и скрытые базы со складами - это будет пространство маневренной обороны.

От Белостока до Бреста также потребовалось строить мощную линию укреплений, как и у берегов Балтики. Такую же дугу построили вокруг Ковно - за Брестом начинались знаменитые припятские болота, которые не доходили до Ковно пятидесяти километров. Ковенская группировка насчитывала более ста тысяч бойцов при двухста танках и САУ, двести штурмовиков и триста истребителей - она была как бы на отшибе от основной части нашей территории и быстро помочь резервами ей не сможем. Обогнув Ковно, оборонительная линия упиралась в болота Горыни - вдоль нее и Припяти через Мазур вплоть до Гомеля также шли болота, где было достаточно легких заслонов.

В районе Гомеля формировалась четвертая группировка войск - также с мощными укреплениями, но при удачном стечении обстоятельств она была должна ударить в сторону Брянска - до него было двести километров, а при неудачном - поделиться войсками с Ковенской группировкой.

Могилевская стотысячная группировка войск выступала резервом для всего нашего восточного фронта - она могла ударить по немецким войскам, форсировавшим Проню или Днепр, могла пойти на восток - на Мстислав или Кричев - поддержав удар на севере, могла пойти и на север, к Орше, и потом на восток - на Смоленск.

Непосредствено сходящийся удар по Смоленску должны были оказать пятидесятитысячная Витебская группировка - вдоль шоссе Витебск-Смоленск, и две Оршинских группировки по сто тысяч каждая - одна по Минскому шоссе севернее Днепра и вторая - по шоссе и дорогам, проходящим по водоразделам смоленской возвышенности параллельно минскому шоссе в пятнадцати-тридцати километрах южнее - это будет главным ломовым ударом по немцам.

Северной группы немецких войск мы не слишком опасались - часть местности была прикрыта озерами и болотами, остальная - сильными укреплениями. К тому же северная группировка давно не получала больших подкреплений и ей нечем было наступать - только держать оборону от нас и от северного фронта со стороны Ленинграда.

Итого получалось, что в обороне на западе, юге и севере мы держали четыреста тысяч человек, пятьсот танков и шестьсот самолетов, а на востоке у нас были сформированы четыре ударные группировки общей численностью также в четыреста тысяч человек, поддержанные семистами танками и пятистами самолетами. Мощь. По нашим данным, против нас стояло не более пятисот тысяч немцев при четырестах танках и семиста самолетах, причем это на два фронта - наш белорусский и основные - смоленский, брянский и ржевский - наши там тоже скопили немало сил - до миллиона солдат, тысячу танков и полторы тысячи самолетов. Так что против нас выходило не более половины из этих войск а скорее всего меньше.

К тому же мы призвали в армию еще полтора миллиона человек со своей территории - выгребли почти всех, кого только возможно, но уж слишком большие дела намечались. Пока держали их в лагерях в центре нашей территории и тренировали, с тем чтобы при необходимости их двигать на угрожаемые участки фронтов.

Пора было начинать.

Хотя начали без нас.

ГЛАВА 24.

Восьмого марта сорок третьего года на позициях у деревеньки с занятным названием Ржавцы, расположенной на берегу Днепра недалеко от Шклова и в сорока километрах севернее Могилева, весь мужской контингент за исключением дозорных отмечал светлый праздник Восьмое Марта. Хорошо посидев в землянках и поздравив в лице двух медсестер всю прекрасную половину человечества за исключением немок, командир третьего взвода второй роты семнадцатого мотопехотного батальона лейтенант Николай Бояринцев вместе со своими коллегами по застолью вышел на мороз, чтобы произвести праздничный салют в виде трех выстрелов красного цвета из ракетницы и ленты трассеров. Немцы, имевшие свои фобии против красного цвета, уже на третьем выстреле зарядили по источнику выстрелов из минометов, чем обозлили всю компанию, которой при звуке хлопков пришлось срочно прыгать в укрытия. Отделавшись матюгами, компания дружно сказала "Вот суки", и лента трассеров пошла уже не в небо, а в сторону помешавших празднику недобитых фашистов. Там она красиво разлетелась по буграм замерзшей земли и при этом убила выглянувшего на выстрелы молодого оберста, который на беду оказался сыном командира стоявшего напротив пехотного полка. Не знавшие об этом радостном происшествии, наши тем не менее поняли, что праздник пошел как-то не так, когда на их позиции буквально через пять минут обрушился шквал минометного огня. Приняв его за артподготовку перед атакой, комбат объявил боевую тревогу. Протрезвевшие и потому злые пехотинцы согласно заранее составленному плану отражения атаки выдвинулись по распадку в поле вместе с расчетами двух станковых гранатометов и залегли в подготовленные ячейки и огневые позиции, чтобы из них вдарить во фланг танкам. Но когда они добрались, все уже затихло, только над немецкими позициями чаще взлетали осветительные ракеты.