Алексей Егоренков - Змеиный бог

— Зачем… если ты хотела, чтоб я пришел, зачем продала меня и Майка в рабство?

— Я не продала вас. — Трикс улыбается. — Я обменяла вас на билет и праздник для меня. Я отдала вас учиться быть сильными. Ты стал сильным — и пришел.

— Что все это значит? И что ты делаешь тут, среди… среди снега? Зачем ты… пряталась внутри этого лося? Внутри канадского лося, Трикс, серьезно?..

— Ритуальное животное. — Губка касается его груди, потом живота. Трикси объясняет: — Лось это мир. Ритуальное жертвоприношение. Мир должен гореть, чтобы согреть меня. Я это жизнь.

— И как? Сработало?

Ее порхающие глаза совсем рядом.

— Ты пришел. — Она больно кусает его обмороженные губы. — Значит, сработало. Поздравляю тебя, Фриско.

— Кто такой Фриско?

— Это ты.

— Меня зовут…

Она прикладывает мокрую губку к его губам.

— Нет, нет, — говорит Трикс. — Не говори это имя. Это был мальчик. Он был слабый. Он умер. Его больше нет.

Она берет с кровати документы и показывает ему.

— Тебя зовут Фриско. Ты наемный стрелок. Ты мой личный охранник.

Он даже немного приходит в себя.

— Вот как? — спрашивает новоиспеченный «Фриско», наемный стрелок. — И что теперь?

— Мы поедем в Чикаго. Там мы освободим тебя от прежних хозяев.

Он не может сказать, какое слово нравится ему меньше: «хозяев» или «прежних».

— И что потом?

— Потом, — говорит Трикси. — Ты поедешь со мной в Нью-Йорк. Я должна закончить учебу.

— На кого ты учишься?

Трикс улыбается аккуратными губками.

— На адвоката.

— Гм. — Фриско извлекает левую руку из воды (правая его всё еще не слушается), шарит по собственной груди и понимает, что одет и лежит в каноэ, а не в лохани.

— Хочу курить, — говорит он индейцу, что правит лодкой. — Ты не видел, где моя сигара?

— Не знаю, дон тио Пепел, — отвечает тот. — Разве ты не попросил меня бросить ее в костер?

— А-а, динамит, — понимающе протягивает Пепел.

— Дону Альваресу не понравится, что случилось с его яхтой, — отвечает семинол.

— Иди к черту, — бурчит слингер себе под нос. — Я снова уснул, я знаю. Мне плевать. Я хочу спать.

Медузы, выброшенные приливной волной, висят на прибрежных деревьях словно странные фонари. Они тускло фосфоресцируют, медленно переливаются всеми цветами радуги, разлагаясь и умирая.

— Как думаешь, они когда-нибудь научатся жить на берегу? — спрашивает Фриско, чтоб чем-то занять себя по дороге к пристани. — В смысле, когда-то же рыбы вышли на берег. Когда-нибудь должен прийти и черед медуз.

— Я слышал о такой медузе, — говорит семинол.

Пепел резко опомнился. Останки видений улетучились из его разума, и он сел, едва не опрокинув каноэ.

— Я знаю, почему всё здесь похоже на Флориду, — сказал он в ответ на вопросительный взгляд индейца. — Адаптометр. Медуза-аллигатор. Я слышал о таких.

— Тлалок, — отозвался индеец, глядя в мутную воду за бортом. — Малый тлалок. Бог слёз, дождей и туманов идет за нами. Он хочет помешать нам.

— Адаптор, — повторил стрелок, теряя силы.

Он повалился обратно в каноэ и уставился в небо, баюкая опухшую правую ладонь на груди. Ему повезло. Трикси не врала. Яды действовали на него слабее, чем на других.

Но вряд ли индейцу следовало знать об этом.

Как и о медузах, что вышли на сушу, подражая аллигаторам. Адаптор. Ползучий студень, копирующий удобное ему существо.

«Вот откуда шар из хвороста», — подумал стрелок. «И этот переваренный козленок. Всё сходится».

Экотеррористы-семинолы были здесь. Старинные друзья и союзники ацтеков. Могло ли оказаться так, что Ревущий Буйвол нарочно искал их помощи?

Могло ли оказаться так, что Ревущий Буйвол вез слингера к ним в каноэ?

Пепел вспомнил еще одну вещь и похолодел.

Тогда, под дождем, студенистый адаптор посмотрел на него. Два ядовитых глаза, зеленых и светящихся. Теперь наверняка они светились где-нибудь под этой мутной водой, и вели каноэ, следовали за лодкой неотрывно. То-то индеец так внимательно смотрел за борт.

Адапторы очень неохотно отпускают свою добычу. У медуз нет привычного зрения. Они метят свою жертву невидимой краской-феромоном и ведут ее, поджидая удобный момент для того, чтобы напасть.

Тварь посмотрела на него и была рядом. Пепел стал ее жертвой.

А его правая рука до сих пор совершенно не годилась для стрельбы.

Второй лагерь тоже был покинут, но по иной причине: судя по старым почерневшим стволам сосен, отсутствию подлеска и даже хвои под ногами — всё здесь выгорело примерно год назад, очень сильно и бесповоротно.

Плавучий дом стоял у берега. Насколько мог видеть Пепел — это была мельница. Провода тянулись из нее к какой-то металлической обугленной коробке на берегу — генератор? Рядом, под сгоревшим навесом, стояло несколько пустых бочек из-под горючего и виднелся зев шахты, уходящей под землю.

— Ты хочешь, чтобы я починил эту штуку? — спросил стрелок. «И потому ты спас меня от змей», — подумал он. Потому Буйвол, видимо, не побоялся спасти его и от прозрачных внутренностей адаптора.

— Нет, — сказал Ревущий Буйвол. — Иди со мной. Я тебе хочу что-то показать.

Он вытащил каноэ на берег, воткнул шест в землю и потащил слингера ко входу в шахту.

— Опять под землю. — Пепел скривился. Блужданий в каменных кишках Храма Знаний ему и без того хватило надолго.

— Это недалеко, — успокоил его индеец. Он шагнул в темноту и снова позвал: — Иди со мной.

Пещера с озерцом была низкой, но Пепел всё равно замер от изумления. Тысячи жуков-светлячков, сидевших на ее потолке и горевших огоньками всех цветов радуги, делали недра этой шахтной развилки похожими на ночь под звездным небом или внутренности детской спальни, освещенной волшебным фонарем.

— Вот, — сказал индеец. Он аккуратно снял одного светлячка, оторвал ему лапы, открутил голову, оборвал крылья и положил угасшее брюшко в рот. Потом очистил еще одно и протянул его слингеру: — Съешь. Это поможет тебе прогнать духов.

«По крайней мере, точно не отрава», — подумал стрелок. Он взял брюшко, положил в рот и прожевал его. Он ждал чего-то неприятного, но светлячок оказался почти совершенно безвкусным, как воск с легким привкусом корицы.

— Я понял, — сказал Пепел. — Это те мотыльки. Ты ел их по дороге из храма. Это они же, только дозревшие, да?

Ревущий Буйвол молча очистил еще одно брюшко и протянул ему. Стрелок взял новый кусочек светлячка двумя пальцами… и вдруг заметил у себя на тыльной стороне ладони призрачное пятно.