Сергей Гомонов - Плата за души (Книга 2)

- Магомед Арсаныч! - взглянув на Влада, сказал рыжий. Пойду.

- Иди, Асланбек, иди. Все передай, как я сказал...

Рыжий еще раз кинул взгляд на Ромальцева, протиснулся между ним и холодильником, хотя вполне мог бы обойти стол с другой стороны, и даже слегка замешкался, надеясь, что Влад, задетый им, как-нибудь выкажет недовольство. Тот даже не повернул головы. Взяв каракулевую шапку - почти такую же, как у Шарипа, Асланбек вышел во двор, встреченный дружным хором индюшек и остервенело рвущимся с цепи псом.

Избавившись от общества рыжего, Магомед изменил и поведение. Он придвинулся к столу и тихо спросил, игнорируя при этом присутствие женщин:

- Ты из чьих, Хусейн? Воевал раньше?

- Не приходилось...

- Шарип говорит, ты из Ачхой-Мартана?

- Из Толстой-Юрта. Тетка там у меня.

- Ну, ешь, ешь, - и Магомед снова занялся своими "галушками". - А ты, Шарип, сходи, скажи, кому положено... Пусть ждут. Сейчас, Хусейн, ешь хорошо: в горы поедешь. Дело есть.

Влад загнал в рот пару кусков теста, стараясь макать их в пиалу с жиром самым-самым краешком и не вдыхать запах. Внутренний протест наконец сменился безразличием.

Расторопная женщина с опухшим лицом сунула ему под руку глубокую тарелку с чем-то, что по виду напоминало загустевший и каким-то образом высушенный мед, наколотый кусочками. Это была чеченская халва. "Мать часто такую делает", - мелькнула мысль. Влад попробовал. Нет, у матери все же лучше выходит. Дома всегда лучше... Халва таяла на языке, рассыпаясь во рту прохладной сухой и сладкой пыльцой...

...Когда Влад уехал, Магомед поманил к себе своего телохранителя и сказал с крыльца:

- Ехай с ним, дорогу покажи. А потом оставишь там - и к тетке его в Толстой-Юрт загляни...

Шарип понимающе кивнул.

****************************************************************************************

Рыжий Асланбек - вот кого увидел Влад в первую очередь, добравшись до места - уже был среди боевиков, вместе с которыми теперь ему предстояло жить и воевать. Его глубоко посаженные неопределенного цвета глазки повсюду преследовали Ромальцева. Он был не на лучшем счету среди своих, и его это бесило. Чеченцы обращались с ним, как с "шестеркой", хотя, судя по всему, Асланбек затесался к ним уже очень давно. Мнением его никто никогда не интересовался. Если он что-нибудь говорил, боевики слушали его вполуха, без всякого намека на уважение. И Влад стал вести себя с ним точно так же.

Почти неделю не делали вообще ничего - только ели, спали да смотрели всякое старье по "видику", который был в доме. Все это время шел снег, но за день все успевало растаять, оставаясь только на ветках да поверх листвы на земле. Наконец с командиром "чертовой дюжины" (вместе с Владом их отряд насчитывал тринадцать человек) связался Шарип Яндиев, сподручный Магомеда Арсановича, и передал приказ последнего отходить к границе Грузии через заслоны федералов с целью выбить всех российских солдат из одного горного аула. Ромальцев почуял, что все начинается, хотя ему никто ни о чем не говорил. Рыжий куда-то исчез, и в походе участия не принимал.

****************************************************************************************

Перестрелка с русскими была ожесточенной. Аул походил на слоеный пирог: одна улица - во владении федералов, другая - у боевиков, третья - снова у федералов... Прибывшая на подмогу своим "чертова дюжина" вломилась в село, как ураган. Первый же слой сразу, с налета, перешел в руки чеченцев...

Ромальцев выволок из обстрелянного дома раненного в грудь и в голову напарника, Тимура. Самого его лишь немного зацепило в шею.

Тимур хрипло стонал и оказался очень тяжелым, но для Ромальцева это было единственным шансом не стрелять в своих, причиной оправданной и в какой-то степени даже благородной. Однако какой-то федерал все же высмотрел их, отставших от остальных, и стал стрелять. Влад и Тимур закатились под фундамент недостроенного дома, в яму. Русский решил во что бы то ни стало поймать "духов" и понял, что они обессилены, а потому даже не сомневался в том, смогут ли они оказать сопротивление. Он сиганул с крыши, и Влад увидел, что это обычный пацан, призывник, возрастом, как двое в их "дюжине". Федерал был уверен, что отличится, что поймал удачу.

Ромальцев откатил Тимура еще глубже в яму и пополз по гравию в сторону торца дома, где было до черта спутанных зарослей. Русский понял его замысел - уйти в кусты и начать отстреливаться оттуда - и поспешил наперерез, уже посмеиваясь в душе над тупым чучмеком. В зарослях что-то зашуршало - парень выстрелил наугад. Добежал и увидел, что палил по куску кирпича-сырца.

Позади него бесшумно выпрямился словно выросший из-под земли чеченец с черной повязкой на голове. И, едва вскинувшись, пацан внезапно для себя узнал того самого... того, Оборотня... Влад его не помнил. Он резко приложил к губам указательный палец левой руки и вдруг, молниеносно развернувшись винтом, ногой ударил парнишку в ухо. Тот грянулся на "пятую точку" и, отгоняя искры и звездочки, посыпавшиеся из глаз, схватил автомат. Ромальцев слегка ударил его ребром ладони по шее, и пацан отключился.

- Не шуми, - сказал Оборотень, забирая у него автомат и неиспользованный "рожок". - Полежи чуток. Целее будешь.

Федерал обмяк.

Через час, прошив насквозь село, "чертова дюжина" без потерь, но с подранками, ушла в Горную Грузию...

****************************************************************************************

Перейдя через кордон, наемники, возглавляемые Афганцем, залегли близ дороги, по которой ожидался проезд фургона с оружием. Володька взглянул на часы. Чеченцы и Оборотень будут ниже этого места, в ущелье, через полчаса. Фургон проедет туда минут через десять-пятнадцать. У команды есть в запасе какое-то время - если, конечно, ничего не изменится.

Самурай пыхтел возле него и вглядывался вдаль, туда, где за уступом скалы терялась дорога, виляющая вдоль отвесной стены над пропастью. Юрка ненавидел горы всеми фибрами души и готов был ненавидеть еще больше.

Наконец окрестности огласились рокотом работающего мотора. Самурай взмахом руки изготовил сидящих в засаде наемников и спиной почуял их правильное напряжение. Внизу показался фургон без опознавательных знаков.

По команде Володьки "оборотни" оцепили машину кольцом летящего свинца. По колесам не стреляли.

Когда все было кончено, в кабине фургона и внутри обнаружили шесть трупов. У троих наемники обнаружили документы, и из них только один оказался жителем Грузии. Двое других были русскими.

Самурай, матеря все горы на свете, еле-еле развернул машину, чудом не свалившись вместе с нею в пропасть, и повел ее обратно, в сторону обозначенных на карте Самурая пещер. И вовремя: вскоре над этим местом закружил вертолет пограничников...