Вячеслав Поляков-Прокопьев - Цивилизация из канализации

А наша общая любовь к однокурснице Вере Савицкой? Будто вчера это было… а на самом деле прошло уже столько лет! Не говоря уже, сколько воды утекло… С другой стороны — прошлого не вернешь!

Его можно только вспоминать, зато во всех деталях, а очень неприятные моменты можно игнорировать. Они, правда, от этого, не исчезнут… скорее, спрячутся, притаятся в лабиринтах памяти, чтобы явиться вновь в самый неожиданный, как правило, да еще и неподходящий момент…

Да, Костя, ты абсолютно прав. Несмотря на обстоятельства, в силу которых мы не виделись столько лет, я буквально спал и видел, как мы с тобой встретимся, обнимемся, как в прежние годы, и будем говорить, говорить… без умолку. Вспоминать. Вспоминать все-все! Даже не очень значительные эпизоды времен нашего студенчества. Ни для кого не секрет, что обстоятельства превыше нас. Как бы мы не ерепенились, это абсолютно неоспоримый факт! А теперь я ношу это тело, и фактически я раб!

При этих словах полковник недовольно поморщился и заявил:

— Ну, тут ты, Александр, перегнул. Я тебя рабом не считаю!

— Вы можете считать меня кем угодно, но того, что нахожусь я в рабских условиях, даже если они подслащены мнимой свободой… никак иначе это назвать нельзя! Если вы утверждаете, что я не раб, тогда отпустите меня на все четыре стороны, а? Слабо? Значит, я прав.

— Да я бы отпустил, как ты выражаешься, на все четыре стороны… Но позволь спросить: а куда тебе податься в твоем нынешнем виде? Еще неизвестно, куда попадешь. Вдруг окажешься в дурной компании канализационных отбросов? У них, между прочим, разговор короткий. Чуть что не так, мышьяк под язык — и готово! Даже хоронить не надо, кинул тушку в поток и прощай. Жесткие нравы! Может случиться и хуже. Угодишь в настоящее рабство, например.

Заставят тебя грызть бетон под складом продовольствия по двадцать четыре часа в сутки… быстро потеряешь вес и разум, а конец тот же, что и в первом варианте. Как ни крути, полнейший резон тебе остаться тут. Так сказать, под нашим крылом.

Оно у нас — одно из самых надежных на Земле! И потом, не забывай, что ты не человек, и тебя там никто не ждет. Так что не сетуй. Продолжай наслаждаться встречей с другом и не омрачай ее пустыми рассуждениями, будь они по-твоему хоть трижды правильные! Я прав, Костя?

— В логике вам не откажешь. Вы и меня смогли убедить, что я счастлив, хотя, понимаю, это было не просто! Мы с вами сотрудничаем уже десяток лет, и у меня нет веских оснований предъявлять вам претензии. Можно сказать, я нахожусь у вас добровольно.

И сотрудничаю вполне осознанно. Некоторые моменты меня не устраивают своей категоричностью… но это мелочи, с этим можно жить! Понимаешь, Александр, иногда можно провести над собой насильственные действия, чтобы в дальнейшем было хорошо. Некая операция по удалению злокачественного состояния духа. Я такую над собой провел и тебе советую.

Александр все понял. Это не Костя! Во всяком случае, не тот Костя, которого он знал. Возможно, это зомбированная личность, результат очередного чудовищного эксперимента полковника! Нет, таких, с позволения сказать, людей оставлять среди живущих никак нельзя… По-прежнему остается надеяться лишь на себя.

Если только Костя не играет свою, одному ему известную партию… ну, тогда он еще и гениальный артист. Пусть будет, как будет. Великий сортировщик Время все расставит на свои места. И не далее, чем сегодня вечером, все прояснится! Вслух же он сказал:

— Значит, все в порядке, и я должен быть доволен своим существованием? О'кей! Тогда меня, как нормального работника, интересует, сколько же я, в конечном итоге, заработаю денег?

Полковник, оживился.

— Теперь вижу — ты выздоровел по-настоящему. Как только речь заходит о деньгах, это означает только одно: спрашивающий благоразумно думает о завтрашним дне, что свидетельствует о его здравом уме и трезвой памяти!

Мы тебе открыли в банке счет на предъявителя, туда будет поступать ежемесячно по полмиллиона рублей. Думаю, эта сумма тебя устроит, тем более, что ты здесь абсолютно не тратишься. Внутренние расходы мы берем на себя, разве это не справедливо? По-моему, да. В общем и целом, немало плюсов, надо сказать. Так что — устраивает заработок?

— Все, конечно, здорово и хорошо… у меня только один вопрос. Как я смогу воспользоваться этими богатствами? Во-первых, я сижу здесь. А во-вторых, кто выдаст их мне в моей нынешнем виде?

— Тебе сказано: на предъявителя! Пошлешь кого-нибудь.

— Интересно, кого? Своих сотрудников? Свою возлюбленную? Так им тоже откажут, по той же причине!

— Я уже говорил, что тебе не придется вечно носить эту шкуру! Со временем мы тебе забацаем вполне сносное тело… красивое… какое захочешь! В криохранилищах много чего есть. Подожди, будь терпелив.

— Гарантии ведь нет! Стопроцентной гарантии, ты ведь знаешь, не существует, и даже страховая компания «Ллойд» ее не дает!

— Верь мне! Будешь всегда не внакладе!

— Хотелось бы!

— Не сомневайся!

Оживился Константин.

— Ты упомянул о своей новой пассии. Расскажи то, что можно поведать… ну, ты понимаешь…

— Ты же знаешь, я и в наши студенческие годы не любил распространяться о своей личной жизни. Могу сказать лишь, что она просто умница, мила… а главное — она сумела скрасить мое пребывание здесь, буквально за пару дней, и мне теперь не кажется, что все так уж безнадежно и тоскливо.

С ее появлением возникло желание работать. Это немаловажно — в моем-то положении. Вот видишь, Константин, как все обернулось. Я в нынешнем виде не похож на студента, сдающего дипломную работу. По внутренним ощущениям я — прежний!

Вмешался полковник.

— Ребята, давайте душещипательные разговоры оставим до вечера. Сейчас необходимо обсудить несколько деловых моментов. Вопрос первый. Я уже предлагал тебе, Александр, новую тему, ты согласился. Теперь слово за тобой, Константин. Согласен ли ты подключиться к этой работе?

Константин задумался, перебирая пальцами четки. Не отрываясь от этого занятия, он ознакомился с лежащими перед ним документами и немного погодя ответил.

— Что ж, тема мне нравится. К тому же, я воссоединяюсь со своим другом! Мы, если захотим, горы можем свернуть вдвоем. Разумеется, при условии, что никто не будет нам мешать.

Полковник, пробурчал:

— Не будет, не будет… А если кто и попробует помешать — ему придется иметь дело со мной.