Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину

Я забрал кувшин с остатками вина и перетащил его в свою нору. Я достал из серванта два роскошных стакана гномьей работы и наполнил их до краев. Поколебавшись, я вытащил из воздуха дейлское пирожное из замороженного молока. А потом я материализовал жену и сына.

Нехалления огляделась по сторонам и недоуменно помотала головой. Ее взгляд упал на сладкое лакомство, и она нахмурилась. Она потянулась к тому, что в реальном мире называется "ледяной крем", но Долгаст опередил ее - он уже давно научился понимать, когда мама хочет что-то отнять у него, еще до того, как сама мама осознает свое желание.

А потом Нехалления увидела вино и все поняла.

- Ты сделал это? - воскликнула она. - У тебя получилось?

Я неопределенно пожал плечами.

- Я и сам не пойму, то ли получилось, то ли нет. В данный момент нам ничего не грозит, но что будет дальше- не знает никто.

Нехалления уже была готова осушить свой бокал, но после этих слов она поставила его на стол и коротко сказала:

- Рассказывай.

Рассказывать пришлось долго.

15

- А по-моему, не так все плохо, - сказала Нехалления, когда я закончил. - Теперь у нас появился свой мир, которому не угрожает гибель в ближайшие минуты. Макс и его контора явно заинтересованы в тебе, они не будут вмешиваться в нашу жизнь без большой нужды.

- Как ты не понимаешь? Они будут заставлять меня шпионить для них, воровать информацию, а может, и деньги...

- Ну и что? - перебила меня Нехалления. - Ты уже воровал, чтобы спасти наш мир, и ты не считал это плохим поступком. Теперь ты будешь воровать, чтобы сохранить мир. Какая разница? Ты говоришь, они относятся к тебе как к машине. Ну и что? У нас, хоббитов, такое отношение имеет место гораздо чаще, чем ты готов признаться самому себе. Ты всегда был машиной, Хэмфаст, только раньше от тебя ждали, что ты станешь образцовым вождем клана Брендибэк, потом - что ты совершишь много подвигов во имя дела добра и света, а теперь - что ты будешь воровать во имя какого-то другого дела, которое Макс, я уверена, считает таким же нужным и справедливым. Разве не так?

- Именно так. Ничего, что я вошел без стука?

Я обернулся на голос и увидел Сссра, он стоял в дверях, смешно оттопыривая крылья, чтобы не задевать притолоку.

- Ты уже здесь! - воскликнул я. - А вино кончилось. Впрочем, что я говорю!

Я вытащил из воздуха новую бутылку, и Сссра присоединился к импровизированному застолью. Мы выпили за новый мир, и я спросил:

- А что, Сссра, ты тоже считаешь, что все нормально?

- Нет, Хэмфаст, я не считаю, что все нормально. Я считаю, что между нашим теперешним положением и твоей жизнью в Хоббитании, а моей в Мирроре есть большая разница. Да, мы всегда делали то, что от нас ждали, это естественно для любого разумного. Да, я знаю, любой выбор иллюзорен, потому что на него влияют инстинкты, мораль, верования, всякая муть на дне души, но все-таки мы сами делали выбор. Не важно, что выбор - это иллюзия, важно, что иллюзия была. В конце концов, вся наша жизнь - иллюзия, но от этого она не перестает быть реальной для нас. А теперь ты делаешь то, что хочет от тебя Макс, а он дает тебе то, что считает необходимым тебе дать. К машинам так не относятся, так относятся к собакам. Тебе нравится быть домашним животным?

- Что ты предлагаешь?

- А что я могу предложить? Разве что смотаться отсюда при первой возможности.

- Тише! Наш разговор наверняка записывается.

- Уже нет, - Сссра хищно улыбнулся во все восемьдесят четыре зуба, - я принял меры. Не волнуйся, Макс ничего не заподозрит, я не зря полгода занимался криминалом, я умею переключить канал куда надо и как надо.

- Понятно... Но как можно сбежать отсюда?

- Ты будешь время от времени выходить в большой мир, делать для Макса всякие грязные дела. В один прекрасный момент ты можешь не вернуться.

- Здесь останутся Нехалления и Долгаст.

Сссра снова дернул крылом.

- Ну и что? Их отсюда все равно не вытащить, считай, что они потеряны для тебя.

- Как ты можешь говорить такое?

Сссра раздраженно дернул крыльями.

- Знаете, ребята, какая самая большая слабость почти всех разумных рас? Любовь. Вы любите друг друга, вы готовы на все ради друг друга, а Макс, который не знает, что такое любовь, пользуется этим. Если бы ты, Хэмфаст, никого не любил, ты был бы неуязвим, как неуязвим я. Что мне можно сделать плохого? Дематериализовать? Я восстановлюсь из резервной копии. Покалечить? Я полностью контролирую свое тело, я могу исправить любое повреждение в считанные секунды. Влезть в душу и все испортить? Мелкие неисправности я устраню, а если не смогу, я совершу самоубийство, а потом придет моя копия и покажет кому надо где раки зимуют. Я неуязвим, Хэмфаст! А на тебя очень легко повлиять, тебя можно заставить делать все, что угодно, достаточно только пригрозить, что, если ты не выполнишь приказ, с Нехалленией случится что-то нехорошее. Или с Долгастом.

- Но что мне делать? Я не могу запретить себе любить жену и сына!

- Знаю. Но, думается мне, кое-что придумать можно. Например, разыграть семейную ссору.

- Что бы ни случилось между Нехалленией и мной, Долгаст всегда будет мне дорог, и Макс прекрасно знает это. Его так не обмануть, мораль хоббитов очень близка к человеческой, ему несложно предугадывать мои чувства.

- Не скажи. Если взять хакеров, в душе они настоящие драконы.

- Думаю, это обманчивое впечатление, - вмешалась в разговор Нехалления. - Ты видел их только в бою, или перед боем, или после, а в таких случаях светлые чувства отходят на задний план.

- Ты намекаешь, что у меня светлые чувства всегда на заднем плане?

- Нет, ты добрый и хороший, но для тебя совершенно не важно, что о тебе думают окружающие. Иногда я завидую тебе, но чаще я жалею тебя.

- Почему?

- Потому что тебе неведомо, что такое любовь. Это чувство тебе никогда не постигнуть.

- Ну и хорошо. Лучше я никогда не узнаю, что такое любовь, чем это чувство привнесет слабость в мою душу. Для меня важнее всего сила.

- Ты уверен? - спросила Нехалления. - Если ты прав, то зачем ты покинул Междусетье и вернулся в Миррор?

- Я хотел помочь вам, своим друзьям.

- Зачем?

- Как зачем? Друзьям нужно помогать. Если ты не помогаешь своим друзьям, то кто поможет тебе?

- А зачем тебе помощь? Если ты самый сильный, кто может помочь тебе?

- Я не самый сильный. К сожалению.

- Все равно, если ты действительно думаешь так, тебе не стоило прерывать свой путь, чтобы помочь нам. Ты упустил возможность еще чуть-чуть нарастить свою силу и вообще оказался в тюрьме, из которой скорее всего никогда не выйдешь.

- Почему это? Рано или поздно Макс выпустит меня в Междусетье. Вначале ему хватит одного Хэмфаста, но аппетит приходит во время еды, Максу обязательно захочется получить от нас все возможное, и побыстрее. И тогда я выйду на свободу.