Владимир Лосев - Апокалипсис 2060

— Не все, — покачала головой подруга. — Мы с тобой живы, и многие другие тоже. И у нас будет все, что нам захочется. Толпы мужчин ждут наших ласок, взамен от них мы получим драгоценности и великолепные платья.

— Зачем они нам? — Аня вздохнула. — И насчет мужчин ты ошибаешься, их уже много умерло и они продолжают умирать. Слабый мужской пол не выдерживает жизни под землей. Надеюсь, те, кто находится наверху, окажутся в лучшем положении.

— Если ты говоришь о спящих, то вовсе не факт, что они выживут, — заявила Лада. — Врачи, например, в этом не уверены, они считают, что от смерти тех, кто еще жив, спасает только снотворное. Как только их разбудят, они погибнут.

— Но тогда и он погибнет? — Анюта остановилась и с тревогой посмотрела на подругу. — Но этого нельзя допустить! Я не смогу жить, зная, что он мертв!

— Кто он? — Лада недоуменно уставилась на подругу. — Ты о ком?

— Я о Дмитрии Бутове.

— Об этом парне с робота-погрузчика? — удивилась Гольдберг. — Как же его звали? Кажется — Дикий Бут? Так он уже наверняка погиб…

— Нет, — покачала головой Аня. — Он жив. Я видела его с собой рядом, когда лежала в коме, он улыбался, значит, жив.

— Ты находилась в коме, а в ней и не такое может привидеться, можно сказать, ты почти умерла, выжила только благодаря врачам. Такое просто так не проходит, всегда есть последствия.

— Он жив! — упрямо проговорила Анюта. — Я это сердцем чувствую, оно болит.

— Если хочешь, я узнаю у операторов, — пожала плечами Гольдберг. — Я познакомилась с интересным парнем из МЧС, он как раз следит за спящими. Ты адрес помнишь Дика или хотя бы номер коммуникатора?

— Помню, — Анюта заплакала. — А если окажется, что я ошибаюсь, и он мертв?

— Давай верить в хорошее, — Лада взяла ее за руку, открыла дверь и ввела в квартиру, которую та занимала. — Дай мне время, и я все узнаю. А ты, подруга, располагайся. Мне очень хочется, чтобы ты написала что-то новое. Свою очередную грандиозную светокартину. Ты же можешь? Постарайся, пожалуйста. Только здесь внизу, я по-настоящему поняла, как ты талантлива, теперь я твоя истинная фанатка. Знала бы ты, как сейчас не хватает твоих произведений, чтобы отвлечься от того, что произошло.

— Я попробую, — Аня грустно улыбнулась. — Я буду писать о своей смерти.

Не только Лада, все ждали нового произведения Анюты, и она его написала уже через неделю.

В картине жили багровые и черные тона, похожие на струпья, которые образовались на ее коже, а над ними висело карающее слепящее белое солнце. В этом произведении люди были похожи на бледных подземных червей, копошащихся в гниющем теле планеты, а над ними на фоне светила реял силуэт парня с застенчивой улыбкой. И это произведение имело огромный успех, потому что несмотря на свою мрачность и безысходность, а может и благодаря им, оно вызывало мощное сексуальное желание, которое оказалось даже намного сильнее, чем от прежних Аниных картин.

И в очередной раз искусство доказало, что близость и страх смерти вызывает желание что-то оставить после себя. А что может оставить после себя человек? Только свое продолжение, потому что все остальное тлен…

Президент мрачно оглядел присутствующих, на этот раз за огромным столом расселся весь кабинет министров. Десять министров были новенькими, назначенные из заместителей взамен тех, кто погиб после вылазки в свои особняки за городом. Он вздохнул и кивком разрешил говорить премьеру. Тот открыл коммуникатор, вывел диаграмму на огромный экран и мрачно произнес:

— Ученые говорят о том, что снижение солнечной радиации идет медленными темпами, и если им верить, то все придет в норму примерно через пятьсот лет.

— Пятьсот?!!

Президент отметил для себя растерянные лица министров и решил, что этих придется менять: недостаточно гибки для нового времени, плохо подготовлены, не умеют скрывать свои мысли, да и психика слабая.

— Пятьсот, — премьер-министр сделал паузу и отпил воды из стакана. — Если только не произойдет еще чего-нибудь чрезвычайного, а оно может произойти, поскольку, как выяснилось, никто ничего не знает, а единственный специалист Сергеев, который мог во всем этом разобраться, умер от сердечного приступа за несколько месяцев до солнечного урагана. Утешают нас тем, что после того как ученые наберут статистику, разберутся с тем, что произошло, составят новые графики, выведут новую теорию и тогда… — Он сделал еще одну длинную паузу и мрачно оглядел министров. — Если в природе само собой ничего не случится, то они смогут сказать что-нибудь точнее, или не смогут, что более вероятно, а значит, мы можем надеяться только на то, что бог перестанет гневаться на нас, и все вернется на круги своя. Но это неплохое утешение для тех, кто верит в бога, а вот для того, кто не верит, надежды нет.

— Премьер, — президент поморщился. — Не надо этих разглагольствований, и без тебя жить не хочется. Давай по делу.

— По делу так по делу, — премьер-министр вывел на экран новые данные. — Жить под землей придется не одному поколению, и не только в России, но и всему населению Земли, следовательно готовиться к этому надо основательно. Первоначальные мероприятия таковы: забрать все продовольствие из магазинов и оптовых городских складов, ответственный за это министр продовольствия…

— Так у нас нет министра продовольствия, — растерянно пролепетала секретарь — стенографистка, дородная молодая женщина с бюстом вываливающимся из глубокого разреза. — Министр сельского хозяйства имеется, а министр продовольствия отсутствует.

— Извините, — премьер насмешливо поклонился присутствующим. — Я буду говорить то, что нам требуется, и кто будет за это отвечать. Понятно, что нет у нас таких министров, но нам и кабинет такой больше не нужен. Зачем нам министр связи, если связываться не с кем? Кому нужен министр культуры, если культура осталась наверху? И министр сельского хозяйства не нужен, а вот министр продовольствия нужен позарез, который будет заниматься посадками грибов, разведением рыбы, свиней и другого домашнего скота, который сможет выжить под землей.

— Не стоит нагнетать сейчас обстановку, Александр Петрович, — снова вмешался президент. — Конечно, ты прав, и мы будет это делать, но новые министры еще не очень хорошо представляют себе реальность, которая нас окружает, поэтому подавай информацию дозировано…

— Дозировано? Это можно… — премьер-министр согласно кивнул. — Пожалуйста. Гражданское население нашей страны сократилось до двухсот пятидесяти тысяч, если не считать военных, их еще сорок восемь тысяч. Кроме того существует примерно сто тысяч спящих, о которых ученые ничего не могу сказать, хоть многие из них уверены, что как только им перестанут подавать успокаивающие лекарства и снотворное, они погибнут.