Андрей Попов - Сломанная вселенная

Здесь уже отсутствовала какая-либо жизнь, отсутствовала еще и смерть — лишь эта невнятная серость, нечто среднее между существованием и полным небытием.

Шар вдруг резко стал снижаться. Миновав зону облаков, он явно клонился к земле, делая ее более доступной взору и, кажется, более настоящей. Сверху все это выглядело непривычно. Мир испытывал обратное превращение. Маленькие пятна вырастали огромными полями. Еле заметные трещины становились прямо на глазах целыми оврагами. Поверхность надвигалась, словно вся земля всплывала из глубины воздушного океана.

Почувствовались толчки… еще и еще…

Гондола уже бороздила по невзрачной поверхности, оставляя после себя широкий след — как первые признаки разума, прибывшего на далекую безжизненную планету. Наконец, растеряв все силы, она остановилась. Сморщившийся шар также истратил свои чары и медленно опустился вниз, а после превратился в обыкновенное полотно, из чего и был сделан.

Вокруг не наблюдалось ни единого дерева: лишь черная земля с редкими насаждениями лишайников. И все было пронизано каким-то красноватым оттенком, как будто здесь недавно лилась чья-то кровь.

– Глядите! — Максим указал в сторону горизонта.

Больших… нет, гигантских… даже нет — вселенских размеров шестиконечная звезда, окрашенная багровыми тонами заката, медленно опускалась вниз и растворялась там в бездне идеального небытия. Перед собственной смертью она и весь мир желала окрасить цветом смерти — этой жуткой краснотой, предвещающий скорый его конец, уж неизвестно который по счету.

– Солнце! — воскликнул Милеус. — Такое огромное! И так близко!

– Край мира совсем рядом! — воодушевленно добавил Философ. — Но мы не должны терять ни минуты! Бежим, пока есть время!

– А вот, кстати, и ось Y! — Милеус указал мохнатой лапой куда-то влево.

Действительно, прямо по земле тянулась натянутая, как канат, ось Мироздания — та самая, что начиналась в его Центре. Почти что родная… Глядя на нее, становилось даже радостней на душе.

– Бежим вдоль ее направления! — крикнул Максим командным тоном. — Еще успеем! Должны успеть! — и уже на бегу: — Обязаны успеть!

Он схватил за руку принцессу, и все отчаянно двинулись вперед, растянувшись неряшливой цепочкой. Спонтанно возникший марафон сразу определился в своих фаворитах. Первым, разумеется, несся над землей быстроногий Придумаем, распространяя вокруг звон маленьких колокольчиков. Эти самые колокольчики и принесли первое пробуждение в царство мертвой, холодной тишины. Далее следовали Максим и Витиния. Он изо всех сил пытался ободрять своих друзей, громко рассказывая им, какие прелести ожидают всех в реальном мире. В мире, о котором он совершенно ничего не помнил. Почти все выдумывал из своей головы, надеясь, что его вымыслы попадут в точку. Принцесса тяжело дышала, но тот умолял ее немного потерпеть.

Следом плыл Алан и бормотал себе под нос экспромтом сочиненные стихотворения. К сожалению, из-за всей суматохи никто так и не услышал этих шедевров. Все множество рук на теле Алана исчезло — они лишь затормаживали движение. От поэта осталось только бесформенное туловище, маленькая голова да та знаменитая зеркальная панама, отражающая в себе все краски вселенной. Далее с глухим топотом передвигалась маститая фигура Лодочника. Его нижняя часть катилась по земле и частенько вздрагивала от ее неровностей. Почти рядом с ним, лишь чуточку отставая, спешно шагал господин Философ. Посох, на который он опирался, вряд ли был надежным помощником в быстрой ходьбе, но Философ без него — никуда. Словно посох — самое дорогое, что у него имелось, некий атрибут самой мудрости.

А, впрочем, чем Лодочник-то лучше его? Он и здесь не расставался со своими большими веслами, положив их между левой и верхней частью. Весла на самом краю Мироздания! Зачем? Здесь не то, что реки, — лужи и то не сыщешь. Ну как же Лодочник да без весел?! Или Философ да без своего посоха?! Нонсенс.

Самым последним, уж методом простого исключения, плелся Милеус. Нет, не потому что являлся самым медлительным, просто не ставил себе цели опережать остальных. Он был погружен в себя и постоянно бормотал одно и то же:

– Не хочу быть чьей-то выдумкой!.. Не хочу и все!

Солнце наконец скрылось, и угнетающий полумрак взял полную власть над миром.

– Скорей! — торопил всех Философ. — Пространственно-энергетический коллапс близок!

Услышав мудреное словосочетание, Милеус перестал думать о своем и громко переспросил:

– Что еще за клапс-клапс?!

– Конец света, небогатая ты голова! Живей вперед!

Ось Y яркой линией разрезала сгущающуюся темноту, пролегая над безжизненной почвой далеко вперед, а там…

Придумаем первый заметил это:

– Глядите! Она заканчивается!!

Верить собственным глазам или нет, было личным делом каждого. Но в глубине вечерних сумерек, прямо в том направлении, куда спешили отчаянные беглецы из Мнимого мира, бесконечная ось вселенной действительно прерывалась в виде небольшой стрелки. Дальше… ее просто не было.

Но ведь ТАМ не может не быть НИЧЕГО АБСОЛЮТНО!

…пока лишь темнота, безмолвие, слепота и глухота — вот и весь перечень, что смутно различал взор…

Придумаем значительно оторвался от своих друзей, используя все резервы собственных сил, как это делают спортсмены в предчувствии финиша. Оставалось уже метров сто, затем — восемьдесят… пятьдесят…

До чего именно?

Сорок… тридцать… двадцать…

Пока не разобрать!

Десять… семь… пять… три…

Последний коротенький отрезок оси Y был преодолен, и он, вытянув вперед пару рук, резко остановился.

Твердое и холодное…

Стена!

Еще мерцая матово-красными оттенками заката и разливая этот призрачный свет в померкший воздух, необъятная преграда отмечала собою край земли, возносилась вверх и там загибалась огромнейшим куполом в сторону Центра Мироздания. В некоторых местах по ней перемещались нарисованные облака.

Да это же небо!

Та самая «небесная твердь», существующая во многих легендах и преданиях. Значит, это место, где небо соединяется с землей. Здесь заканчивается все: время, пространство, оси координат, любое проявление жизни. Заканчивается Сущность и Смысл Чего-либо. Граница бытия… А что дальше?

Размышляя о бескрайнем и непостижимом, Придумаем только сейчас заметил, что прямо над стрелкой, являющейся конечной точкой оси Y, крупными буквами была выведена надпись: БУДУЩАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ. Надпись светилась неоновым огнем и на данный момент, пожалуй, была единственным поддающимся осмыслению событием. Да… его личной мечтой всегда была Верхняя, но судьба есть судьба — капризна и непредсказуема: забросит туда, куда и не думаешь.