Оксана Обухова - Попробуй спрятаться

«И слава богу, что подмок!»

Арсений понимал, о чем переживала диверсантка. Жюли не была телепатом, переместившись в человека-носителя она бы не смогла им управлять, а навсегда осталась бетой — наблюдателем.

Но если бы рискнула… Если б ради получения информации или спасения друзей, она переместилась в какого-то незакрытого аборигена…

Журбин и представлять не захотел, что пришлось бы пережить отважной ученой даме!

Да, безусловно, она бы узнала обо всем, что известно ее носителю. Но выбраться обратно без помощи извне, она бы не сумела. Вероятно, раз от разу, она б пыталась управлять телом уснувшего носителя, старалась бы заставить его в полусне нажать на крошечную кнопку на кармашке, пристроченном к кошачьему ошейнику…

Но где взять того кота с ошейником?! Находясь в теле кота, Жюли не сумела бы снять ошейник и припрятать его под подушкой потенциального носителя-человека, а Василий в шлейке вряд ли стал бы дожидаться под кроватью, пока к нему рука полусонного аборигена опустится. Как бы Жюли его не воспитала, котяра наверняка удрал бы из чужого дома! А увести из дома неповоротливого человека-носителя, способного очнуться от неловкого движения, и заставить его отправиться на поиски Василия — предприятие из разряда небывалого.

Журбин представил жутковатую картину: каждую ночь, каждую ночь…, по деревне ходит призрак: человек-лунатик бредет по темноте и ищет полосатого кота с ошейником… Просыпается. Материться. И идет обратно — досыпать.

В общем — риск, конечно, благородное дело. Но к тому должны быть основания.

«Думаю, словам Фаины мы можем доверять, — мысленно составил речь Арсений. — Если она сказала, что в деревне человек-крыса, что охотился за мной уже давно, значит, так оно и есть. У Извекова была фора: в отличие от департамента он точно знал, что его не может быть ни во мне, ни в девушке с косой. Он получил временное преимущество и первым вышел на наш след».

«Согласна, — кивнула Тамара-Миранда. — Шаманка обладает колдовским чутьем на занятых людей, если она ощутила человека-крысу — Платон в деревне. Сенька, дотянись до лесопилки, проверь есть ли там открытые. Три года назад, как помнится, там такие работали. Мне, Сеня, потребуются два человека. Одному из них ты дашь телепатическую установку, я перемещусь в другого работягу, и вместе с Жюли пойду к Платону. Ты остаешься здесь, приглядываешь за Тамарой».

Арсений вскочил на ноги:

«Я с вами!»

«Нет. В деревне ждут тебя и Тамару, если ты объявишься, мы потеряем преимущество внезапного удара. Платон будет во всеоружии, так что от тебя там будет больше вреда, чем пользы, Сеня».

«Но я могу помочь!»

«Чем? — скептически хмыкнула диверсантка. — Твои способности не действуют на закрытых».

«Я помогу физически!»

«Против снайперских винтовок не помогут кулаки, — примирительно вступила в разговор Жюли. — Платон вооружил и собирает армию закрытых, Сеня. Он поставил под ружье почти полсотни опытных охотников. На нашей стороне единственное преимущество — внезапность».

«Мы не можем рисковать, Арсений, — поддержала ученую современницу диверсантка. — Нам выдался шанс уничтожить Извекова, и мы не упустим его, Сенька. Второго он нам не представит, я знаю дарлинга».

«А сейчас он, типа, на завалинке сидит и ждет, пока ты по его душу заявишься?! — нервно выпалил Арсений. — Да он себя снайперами окружил и только ждет отдать команду „пли!“!»

«Ждет и готов, — кивнула голова Тамары-Миранды. — Но я туда пойду. Со мной рядом будет Василий-Жюли, надеюсь, до того как разлетится голова моего носителя, Жюли успеет меня куда-то переметнуть».

«Ты понимаешь, о чем говоришь, Миранда?! „Успеет переметнуть, пока не разлетелась голова“, да?!…»

«Тихо! — прикрикнула наставница. — Извеков будет брать меня живой, поскольку ему нужен ты, Арсений. И вообще, Журбин, коллегиально нас больше, считай, что мы с Жюли постановили — у нас нет иного выхода, мы отправляемся к Извекову».

«Есть выход! Надо сообщить в департамент о том, где находится Извеков! Они нагонят сюда тучу клонов и выловят его! А мы еще посторожим деревню, приглянем, чтобы не удрал!»

На какой-то момент Журбину показалось, что его горячая речь подействовала на пришелец. Миранда и Жюли прекратили спорить, замолчали…

«Наверное нам надо все ему сказать, Миранда, — прозвучал в общей мозговой связке сомневающийся голос французского профессора. — Иначе он ведь не отстанет».

«Пожалуй, ты права. Рассказывай, подруга…»

Жюли начала рассказывать, показывая то, что три года назад увидела, выбравшись из серой мути странного оврага…

Арсений никогда не относил себя к излишне впечатлительным юнцам. Он вырос рядом с социопатом и садистом. В одиннадцатилетнем возрасте Журбин пережил штурм квартиры группой полицейского спецназа: на его глазах в окно врезались кованые каблуки висящего на веревке омоновца, тут же входная дверь от взрыва слетела с петель, и не пришибла Сеньку только чудом. Маму схватили. Надели наручники. В шкафу нашли окровавленное тело ее шефа…

Короче — многое пережил Журбин Арсений за неполных двадцать лет.

Но то, что показала ему Жюли, не попадало в рамки обычной жизни. Выплескивалось из нормы.

Разбомбленная деревня, останки которой сравняли с землей гусеницы бульдозеров. Поле, превращенное в сплошное кладбище с наспех вырытыми могилами и одинаковыми крестами.

На крестах даты: под земляными холмиками младенцы и их матери, отцы и деды. Один на всех последний день — двенадцатое сентября. НЫШЕШНЕГО ГОДА.

Рассказ Жюли слегка подредактировала Миранда:

«Мы не можем знать, Арсений, в параллельном мире или в будущем оказалась Жюли. Но одно я знаю точно, Сеня: в нашем времени не осталось сведений о многочисленном поселении закрытых. Тут либо военные хорошо постарались и уничтожили в архивах малейшее упоминание о преступлении. Либо… все село, Арсений, хронологический нонсенс, То Чего Не Может Быть. Но хочу сказать, как бы там ни было, я не собираюсь всю жизнь думать о том, что стала причиной гибели почти трех сотен мирных граждан. Это, парень, страшный груз. Но если хочешь, я могу поделиться виной с кем-то еще. Ты, к примеру, хочешь до конца жизни бредить мыслью, что это — ты, мы с тобою навели департамент на деревню, после чего сюда слетелась войсковая авиация? Хочешь часть такой вины, а, Журбин? Деревню, Сеня, уничтожат через час после подтверждения полученной от нас информации!»

«Но почему?! Если департамент выловит Платона…»

«Послушай, — перебила Арсения диверсантка, — как поступила бы я на месте Платона. Я бы уже давным-давно плюнула на поиски Завьяловых и хроно-дефекта Сени Журбина. Через неделю после установления контакта с главарем закрытых — конкретно с Валерой, я бы уже была на Ленинградском вокзале и группой закрытых штурмовала эвакопункт департамента. Найти в этом времени телепорты с приставкой „хроно“, можно лишь там и еще в нескольких городах планеты. Ты это знаешь, Сеня. Знаешь, что по закону нашего времени департамент не имеет права ускорять течение научно-технического прогресса. Но для экстренных случаев все же были изготовлены несколько устройств, работающих на преодоление времени. Эти устройства — святая святых, НЗ, тайна за семью тысячами печатей. И если бы я была Платоном, я уже давно ринулась бы к ближайшему эвакопункту, захватила мощную хроно-установку и разрушила будущее к чертовой матери! Защита эвакопункта построена против обычных людей: агенты перебрасываются в нападающих, берут их под контроль… Вопрос решается элементарно. — Тамара-Миранда глубоко вздохнула: — Если бы я поставила себе целью бесконечное господство над миром, если бы я смогла создать слаженную группу из людей, неподконтрольных постороннему вмешательству…, я бы уже давно прекратила существование хроно-департамента, уничтожив, к примеру, родителей создателя беспроводных энергоустановок. Но это я, Арсений. Для меня цель важнее процесса достижения. Платон же — сбрендивший социопат. А психопат с садистскими наклонностями н и к о г д а не оставляет в покое намеченную жертву: она становится идеей фикс. Включается инстинкт охотника, он подавляет даже основной механизм — инстинкт самосохранения. Это азбука психиатрии, Сеня: связка деспот-жертва практически неразрываемая линия. Платон давно по ней идет. Этому уроду важно доказать, что он способнее всех аналитиков департамента, сильнее всех агентов, он — лучший. Я несколько лет провела с Извековым и знаю — он заражен идеей: показать неблагодарным современникам как они были неправы, отказав ему в продлении существования. Он будет разрушать их мир кусками, ходить по нервам, МСТИТЬ. Изобретательно, наслаждаясь каждой секундой! И тут Платону важен — зритель, игра как таковая. Что толку разрушить будущее, не наказав его страхом за полученное унижение, понимаешь?»