Андрей Величко - Дом на берегу океана

Потом "Мечта" сделала левый оверштаг и начала огибать остров против часовой стрелки. Скорость сразу возросла до двадцати километров, и минут через тридцать пять мы, довернув влево, обошли южную оконечность Хендерсона.

Там гремели взрывы, вспухали облака серого дыма, а из них периодически летели то камни, то ветки. Это дядя Миша так отдыхал от авиаконструкторских работ, тренируя своих революционеров в практическом метании ручных гранат.

Делал же эти гранаты я – а иначе зачем, спрашивается, было произведено десять кило бертолетовой соли? Мы смешали ее со стеарином и расфасовали по двухсотграммовым картонным цилиндрикам с заранее просунутой сквозь них пластиковой трубой диаметром двадцать пять миллиметров. Поперек трубы стояла подпружиненная охотничья спичка, упирающаяся головкой в терку от коробка с привязанным к ней шнурком, заканчивающимся кольцом в торце рукоятки. При дергании за кольцо спичка воспламенялась и горела секунды три-четыре, пока огонь доходил до взрывчатки. Потом, естественно, следовал бабах.

В каноническом виде, то есть без рубашки, мои гранаты давали в основном вспышку, дым и грохот, а их убойное действие было весьма умеренным. Но если поверх картонного цилиндра надевалась рубашка из надпиленной мелкими квадратиками водопроводной трубы, получалось совсем другое дело.

Вот, кстати, опять рвануло. Причем, судя по разлетающимся с окрестных кустов листьев, граната была боевая, с рубашкой. Здорово они там развоевались, не пришлось бы по новой запускать производство хлората калия, подумал я, командуя очередной поворот.

Теперь "Мечта" шла вдоль восточного побережья Хендерсона, но не параллельно ему, а постепенно отклоняясь в открытый океан, иначе пришлось бы держать слишком круто к ветру. А так мы шли примерно шестидесятиградусным бейдевиндом, развивая скорость порядка тринадцати километров в час. Этот курс "Мечта" держала чуть больше часа, уйдя в океан километра на три от северного мыса, после чего сделала заключительный поворот и на всех парусах понеслась к пляжу. Испытания были закончены, и пока я не имел к кораблю никаких претензий. Теперь мне можно будет более основательно заняться самолетом, потому как перед дальним плаванием хотелось все-таки посмотреть, как он поднимется в воздух. А то, глядишь, и успеть слетать самому.

Действительно, когда к сборке самолета подключилась и моя пара рук, процесс пошел значительно быстрее, и в середине июля наша "Шаврушка" была по частям вытащена из ангаров и собрана на краю аэродрома. Пару часов мы с дядей Мишей проверяли ее на месте, и, наконец, пришли к выводу, что можно начинать пробежки.

Майор еще раз обошел амфибию, сказал себе "ну, с богом, Михаил Владимирович", после чего залез в кабину и запустил движки – в отличие от прототипа, они были снабжены электростартерами. Дал им прогреться, потом прибавил оборотов.

Самолет резво тронулся с места и побежал по полосе со скоростью километров пятьдесят, слегка раскачиваясь и периодически отрывая от земли хвостовое колесико. Таким макаром дядя Миша докатился до середины полосы, где в будущем предполагалось начать строить еще одну, перпендикулярную первой, а пока там была просто площадка, достаточная для разворота нашей амфибии. Вскоре самолетик прикатился обратно, майор заглушил движки, и мы с ним отправились к его дому, где нас уже ждал накрытый обед. Ну, а после него – небольшой отдых, еще одна проверка самолета, и можно пытаться взлетать.

На втором этапе испытаний дядя Миша сразу после прогрева двинул секторы газа до упора. Движки взревели, и "Шаврушка" рванула вперед. Я не очень преувеличиваю, именно так оно и выглядело. Точно замерить мощность движков, получившуюся после моей форсировки, у нас было нечем, но статическая тяга у одного мотора составила сто пятнадцать кило, а у второго – сто восемнадцать. Сама же амфибия весила полтонны, а с бензином и дядей Мишей в кабине – порядка шестисот килограммов. То есть тяговооруженность получилась очень неплохая.

Пробежав метров пятьдесят, самолетик поднял хвост. Еще семьдесят – и его колеса оторвались от полосы. На высоте метра четыре майор немного прибрал газы, это было слышно по изменившемуся звуку движков, и амфибия прекратила набор высоты. Так она и полетела, слегка покачивая крыльями и то опускаясь, то поднимаясь на метр-другой. Это дядя Миша пытался составить самые первые впечатления об управляемости нашего детища.

Пролетев примерно километр, машина снизилась и села неподалеку от конца полосы, где была сделана площадка для разворота. Самолетик повернулся боком ко мне и скрылся за кустами, но вскоре снова появился, уже моторами в мою сторону.

С полутора километров было не слышно, как они работали, но зато хорошо видно подробности взлета. Сейчас дядя Миша не стал четко разделять его по операциям, как в предыдущий раз. Вот заднее колесико оторвалось от земли, но фюзеляж еще не успел принять горизонтальное положение, как хвост пошел вниз, и самолет начал набирать высоту. В этот раз майор поднялся метров на пятнадцать, покачал крыльями, потом сделал что-то вроде змейки, улетая в стороны метров на пятьдесят. Затем, когда я уже начинал беспокоиться – не пора ли садиться – "Шаврушка" опустила нос, над самой полосой выровнялась, плавно опустила хвост и села на три точки. Пробег закончился метрах в десяти передо мной, майор выключил движки и не очень ловко выбрался из кабины.

– Отличная вышла машинка, – поделился он впечатлениями, а потом добавил:

– Так что зря я мандражил перед полетом. А то ведь думал – мало того что летать толком не научился в свое время, так и было это лет тридцать назад! Но, оказывается, ничего я не забыл, а "Шаврушка" просто замечательно ведет себя в воздухе.

– Так вы же говорили, что умеете летать!

– А разве нет? Четыре часа налета на Ан-2, пять взлетов, полторы посадки. Правда, для летчика-испытателя это маловато, но ничего – видишь же, обошлось.

– Полторы посадки – это как? – поинтересовался я.

– Да очень просто. Я сходу заделал "козла", а дальше пилот успел перехватить управление и не дал кукурузнику скапотировать. Ох, и матерился он, когда мы шасси чинили! Пришлось пожертвовать человеку литр целебной вьетнамской водки, но зато следующая посадка получилась более или менее прилично. Так вот, скажу я тебе, нашим аэропланчиком управлять проще, чем "Аном".

Потом мы попили чаю с вареньем, и дядя Миша слетал еще раз, теперь поднявшись метров на двести и сделав два нормальных круга над островом. Правда, посадка получилась не столь безукоризненной, как до того, и амфибия, коснувшись полосы, еще пару раз подпрыгнула примерно на метр, а только потом покатилась по земле.