Максим Курочкин - Аниськин и шантажист

Или сделать союзником?

Глава 16

Мечта тропиканки

– Ну Инесса Васильевна, ну пожалуйста, – ныли старушки, – ну поедемте в Шушенское! Там так здорово, там Ленин ногой ступал, там даже шалаш его собственноручный сохранился. Мы никогда еще в Шушенском не были, так и помрем, без Шушенского. Ну пожалуйста, мы слушаться будем, овсянку будем кушать, только свозите в Шушенское!

Старушки висли на своей заведующей как репьи на собачьем хвосте и предано заглядывали ей в глаза.

– Милые вы мои, вот втемяшилось вам в голову это Шушенское! Никогда не хотели, а вот захотели. Кино что ли про Ленина показывали?

– И ничего не кино, не кино. Мы давно хотели, да денег не было. Билеты на поезд знаете какие дорогие?

– Знаю. И где же я вам возьму их, эти деньги? Надо ведь не только на билеты, но и на гостиницу, и на экскурсии, и на питание.

– Нам сказали, что вы можете деньги добыть, если захотите. Нам сказали, что вы просто боитесь за наши нервы: вдруг мы от радости и счастья раньше времени в могилу сойдем. Мы не сойдем, честное слово! А еще мы хотим в Волгоград, Москву, Ленинград и Брестскую Крепость. Хотите, мы будем днем и ночью коврики плести?

– Кто сказал? – прорвался наконец через нестройный гул старушечьего щебетания голос Инессы Васильевны.

– Секрет, – хитро прищурилась одна, – ни за что не скажем. Он говорил, что наругаетесь.

– Кто? – уже строже спросила женщина.

– Один очень милый молодой человек, – сдалась Федотовна, – только мы поклялись ему своим честным именем и гробом, что не выдадим. Так что уж не просите. Лучше свозите-ка нас в Шушенское!

«Теперь не отстанут, – вздохнула про себя Инесса Васильевна, – у стареньких много чего портится в организме, в том числе и чувство меры. Будут ныть до тех пор, пока я не умру или не сдамся. Переключить бы их на что-нибудь… Или действительно свозить в Шушенское. Эх, сдается мне, что этого милого молодого человека я прекрасно знаю».

– Чья очередь играть в лото? – звонким, хорошо поставленным голосом спросила она.

– Батюшки светы! Прозевала никак, – всколыхнулась Федотовна, – уж мое время-то совсем прошло!

– Фигушки, – обрадовалась ее товарка, – рыбка плывет, назад не отдает. Умерла, так умерла. Сейчас мое время.

– Давайте по-справедливости, – обрадовавшись неожиданному развлечению, загудели товарки.

Инесса Васильевна устало вздохнула и обернулась к Бесу, тихо стоящему поодаль.

– У меня к вам будет небольшая просьба. Сходите, пожалуйста, в колонию и скажите, что завтра у Анны Андреевны день рождения. Пусть приходят те, что обычно ходит. И передайте, чтобы не забыли гитару. Будем петь романсы. Вам не трудно?

– Даже приятно. Сколько у вас живу, еще ни разу не выходил за пределы «Улыбки». Так как добраться до колонии?

Инесса Васильевна машинально объясняла, как добраться до колонии, а сама решала в уме сложное уравнение, где в числителе стояли принципы гуманизма, а в знаменателе заповеди Христовы.

Костя справедливо решил, что самым мудрым решением будет борьба с противником его же методами. Раз бабушка Пелагея вела двойную игру, то и он не побрезгует шпионскими приемчиками. Он ее очарует, слопает все ее пирожки с бзникой и выведет на чистую воду. Кирилла он решил с собой не брать – раз хотят считать, что он раздвоился и стесняется этого, пусть считают. Кирилла он отправил следить за Колей-Болеро. Куда ходит, с кем общается, возле чьих домов крутится. Может быть повезет и удастся приметить момент, когда Коля будет подкладывать анонимное письмо РГ. Или просто будет общаться с кем-нибудь из Куркулевых.

Крестная Бабка приняла его как всегда радушно, плеснула в высокий стакан молока, сняла чистое полотенце с горки плюшек. Пока Костя баловал желудок божественной выпечкой, отвернулась к печке и долго колдовала с чаем. Наконец Комаров наелся, откинулся на спинку стула, потянулся и достал из кармана симпатичную пластиковую термосалфетку.

– Это вам, бабушка Пелагея. Простите, что вашу испортил.

Крестная Бабка потемнела лицом, смутилась и вздохнула:

– Да зачем вы, Костя. Я и ту-то просила только потому, что подарок это был. Подруга подарила, а потом назад попросила.

– Подарок? Вы же сказали, что на помойке нашли?

Крестная Бабка охнула и смешно сжала щеки руками.

– От дура старая! Завралась совсем! Раньше-то не забывала, когда и что говорила, а теперь, видать, пора пришла о душе подумать. Больше не буду, честное слово.

Крестная Бабка так наивно и стыдливо каялась в содеяном, что у Комарова даже не получалось рассердиться на нее.

– Зачем же вы совра… нафантазировали? – деликатно поправился он, – вы же практически помешали следствию?

– Э-э-э, – протянула Пелагея, – вот тут-то ты и не прав. Про подставку мы с тобой говорили не как милиционер со свидетелем, а как односельчане. А односельчанину иногда и приврать можно, невелика птица. А что эта подставка натворила-то? Радиоактивная она какая, что ли?

– Да что она могла натворить, ваша диск… подставка, то есть. И все равно вы не правы. Врать нехорошо даже односельчанину. Это еще в начальной школе проходят.

Костя отхлебнул почти черного чаю и поморщился. Что-то сегодня Крестная Бабка явно переборщила с травами.

– Всем нехорошо врать, или только некоторым? – невинно поинтересовалась она.

– Конечно, всем, – чувствуя себя наставницей гимназисток, провозгласил Комаров.

– И тебе?

– Само собой. Мне-то особенно нельзя. Я представляю собой власть, я должен подавать пример.

– А тогда чего эту штуку подставкой называешь? Будто не знаешь, что не подставка, а дискета это.

– Э-э-э, – глубокомысленно заметил Комаров.

– Вот тебе и э-э-э.

Больше Крестная Бабка не запиралась. Вид ошарашенного участкового настолько порадовал ее, что она без капризов выложила ему все, что знала о дискете и о том, кто подсунул ее бабушке Пелагее.

Комаров слушал, раскрыв рот. Меньше всего он подозревал, что настоящим хозяином дискеты окажется заведующая дома престарелых.

Кирилл лежал на динозавре с никелированными шишечками, в просторечье именуемом «кроватью с панцирной сеткой». Взгляд его блуждал по расквашенным еще летом комариным трупам не потолке, на устах бродила безмятежная улыбка олигофрена-именинника.

– У меня для тебя сюрприз, – подобно шаровой молнии, ворвался в дом Костик.

– У ме-ня для те-бя то-же, – отчеканил Кирилл.

– Да? – не обратил внимания на несколько странное настроение брата Костя, – надо же, какое везение! Кто начнет первым?

– Я, конечно, кто же еще. Я же старше тебя на целых шесть минут, – лениво пробормотал Кирилл.

– Валяй, только быстро, а то у меня язык чешется.