Владимир Михальчук - Клыки Судьбы

– Пришли, - король поднимается из лощины. - Где-то здесь находится вход в подземелья.

– Что скажешь, звездный воздыхатель? - спрашиваю Слимауса и бережно сваливаю с плеч свою ношу.

Прасс молчит, изредка похрапывая, его шлем со звоном стучит о мелкую щебенку. Проводник часто-часто моргает, посасывает кулак и вновь заводит:

– Си-си дяй! Ма-ма! Дяй!

– Я этого не вынесу, - стонет Харишша. - Ну почему этот мертвец так желает грудь?

– Ну, ты ведь его мама? - улыбаюсь и обнимаю девушку. - Кроме того грудь у тебя просто замечательная. Сам бы не отказался, любимая.

Она рассеянно улыбается и просто тает в моих ладонях. Вот что значит умело использованный комплимент в полевых условиях!

У меня нет времени, чтобы заниматься приторными разговорчиками о сердечках и купидончиках. Кстати говоря, купидонусы или купидоны, так восхваляемые в легендах многих Отражений, - еще те уродцы. Это выродки Хаоса, неудавшиеся копии демонов, остановившиеся в развитии. Если вам попадается описание розовощекого младенца с круглыми попкой и животиком - не верьте! Это всего лишь маскировка. На самом деле купидонусы невероятно мерзки и отвратительны. Две сотни клычков, тонкие губы красного цвета, черные глаза. Да и тельце у каждого из них не розовое, а насыщенно синее. Размахивают короткими луками и стреляют отравленными стрелами. И если такая стрела попадает в обычного смертного или даже в оборотня - все, пропал. Любому живому существу начисто сносит мозги купидоновым ядом. Раненый теряет рассудок и творит неизвестно что, абсолютно лишается логики и осмысленности действий. В общем, кошмар. Мне приходилось сталкиваться с этими бестиями на стенах Валибура. Радуюсь, что целым унес оттуда ноги.

Впрочем, не до размышлений.

– Астролог ты или не астролог? - хмуро спрашиваю Слимауса. - Все-таки можешь определить, где находится спуск под землю?

Он отрицательно кивает и, заметив злость в моих глазах, начинает объяснять:

– Видите ли, поверхностный анализ гороскопов может дать лишь направление. Чтобы звезды указали прямо на вход в подземелья, необходимы длительные подготовки.

Глядите-ка, наш парень перестал разговаривать как напыщенный франт и превратился в ученого. Такое амплуа мне больше по нраву.

– Надо составить звездные карты, отметить линии горизонтов. А потом еще начертить большую фигуру и сверить несколько закатов на предмет того, не сильно ли отклоняется эклиптика…

– Сколько времени тебе потребуется? - деловито перебивает его король.

– Неделя, может две, - неуверенно отвечает звездочет.

– У нас нет двух недель. Это целая вечность, - вздыхаю и массирую плечи - затекли от путешествия с нагрузкой. - Скорее солнце брякнется, чем мы попадем к этой вашей Книге Законов.

– Может заняться Проводником? - предполагает Эквитей.

Я оборачиваюсь и смотрю на грязное существо, укутанное в собственные волосы. Болотный дух пускает слюни и, кажется, пытается оторвать себе ноздрю. Большой палец правой руки он засунул в нос и изо всех сил тащит его обратно и вперед. Не очень аппетитное зрелище.

Едва мои мысли касаются аппетита, чувствую, как в животе отчетливо ворочается тяжелый ком. В желудке пустота, и это очень злит. Всем известно, что есть три пути к сердцу оборотня. Это еда, выпивка и занятия любовью. Впрочем, без последних двух путей мы кое-как еще можем обходиться. А вот если в брюхе воют голодные ветры - жди беды. Любой оборотень становится очень вспыльчивым и раздраженным.

– А что мы с ним сделаем? - задаю вполне логичный вопрос. - Неужели эта… - указываю на девушку, - недоученная некромантка может как-то повлиять на нашего "младенца".

Харишша испепеляет меня взглядом. В ее глазах такая злобная страсть, что у меня екает в груди. Я бормочу извинения и долгое время перед ней извиняюсь.

Девушка дует губки, отворачивается. А мне остается только наваливать побольше комплиментов на воображаемую тележку и катить ее к Харишше. Наконец, когда вес приятных слов и признаний в любви превышает тоннаж среднего тяжелогруженого состава, кошкоборотень соблагоизволит себя обнять. Она коротко целует меня в нос и направляется к болотному духу.

Проводник времени даром не теряет. Он напустил под себя громадную лужу и весело в ней барахтается, размазывая слипшийся пепел по серым камням. В этот момент я очень радуюсь тому, что этот "мальчик" на оросил меня, когда мне пришлось тащить его на плечах.

– Еще бы какие-нибудь болотные грибочки выросли на коже, - говорю сам с собой и содрогаюсь от представленной картины.

Харишша опускается рядом с Проводником на колени. Некоторое время с нежностью смотрит на него и я даже начинаю ревновать. Девушка извлекает из-под своей бесформенной одежды большую потрепанную книгу. Невероятно! Это какая-то магия? Иначе не представляю, где она могла прятать такой большущий фолиант, инкрустированный серебряными вставками на обложке и с переплетом из коричневой кожи и обитый черным металлом.

Фамильный демон мне под хвост! У нее книга с частичками серебра! Мне даже становится жутко. Не могу представить, что бы случилось, поссорься мы с ней. А если бы она меня стукнула этой книжонкой по голове? В шутку так ударила. Вот бы удивилась, что я незамедлительно умер и грохнулся в пыль у ее замечательных ног.

– Каждый воскрешенный зомби, - поясняет некромантка, - рождается заново. Он как бы переживает всю свою жизнь от самого начала. Процесс, правда немножко ускорен. Один час жизни восставшего мертвеца равняется примерно дню из его прошлого.

– Получается, нам придется добрый месяц здесь торчать, чтобы старый, практически бессмертный дух смог хоть сколь-нибудь логически разъясняться? - мне кажется, что разумнее всего было бы визуальное исследование склонов горы. Но я даю своей девушке шанс. Пусть покажет свое мастерство. Вдруг она не такая уж и бесполезная колдунья?

– Торчать не надо, - отвечает Харишша. - Я попробую перемотать его память немного вперед. Это довольно трудно, но все же вполне исполнимо.

– А в чем трудности? Могу тебе как-то помочь? - спрашиваю для проформы и тут же разочаровываюсь ответом.

– Помоги. Подержи его за руки, чтобы не размахивал в неподходящий момент. И еще бы неплохо ноги прижать к земле - может брыкаться.

Вздыхаю и хватаюсь за тонкие кисти рук Проводника. Слимаус с отвращением берется за лягушачьи ласты и отворачивает нос. Болотный дух пахнет действительно невыносимо. От него здорово несет перебродившей тиной, гнилыми водорослями и дохлыми тритонами. Учитывая влажное пятно под его филейной частью, наше с астрологом присутствие еще более отягощается.

Отворачиваюсь и вдыхаю тяжелый запах горелой земли. Лучше дышать пеплом и пылью, чем обонять продукты пищеварения какой-то болотной поторочи.