Дмитрий Силлов - Кровь охотника

От меня не укрылось, что палач-оборотень, слегка отстав, попытался что-то сказать вампиру, закрывающему камеру. Но Маргарита решительно дернула его за руку:

— Папа, пошли уже, хватит бред нести, — заныла она. — То про Охотника гонишь, то про конец света, то от меня открещиваешься. Хоть перед смертью-то успокойся…

— Да какая ты мне дочь? — опешил ликан, не ожидавший такого оборота.

— Ну что я говорила, — прохныкала девчонка. — Вот опять…

— Проходи давай, Стукачев-Закладов, — ткнул ли- кана стволом в бок ближайший Носферату, которых в коридоре было еще штук десять. — Дурак дураком, а туда же, в герои лезет.

— Он ульфхеднар, ему положено, — растянул рот до ушей второй Носферату. — Вишь ошейник? Давай его к палачам.

«Спасибо, волчонок», — в который уже раз за сегодня мысленно поблагодарил я девушку, успевшую трижды помочь мне очень серьезно за последние полчаса.

Тем временем Носферату грамотно разделили людей и нелюдей на две группы и повели их по широкому коридору, подгоняя тычками автоматов. Поскольку вампиры особо не принюхивались и обращали внимание только на ошейники, я и Маргарита попали к людям, при этом я старался держаться поближе к девушке. Впрочем, это было взаимно — ей было страшно, и вполне естественно, что она искала защиты хоть у ко- го-нибудь. И почему-то мне было хорошо от того, что «кем-нибудь» оказался именно я.

Нас подвели к огромной клёпанной ржавыми болтами заслонке, от пола до потолка перегораживающей коридор. Видно было, что возраст металлической плиты исчисляется столетиями, — в некоторых местах, несмотря на густой слой серой краски, коррозия значительно попортила металл. Но, похоже, несмотря на ущерб, причиненный течением времени и сыростью подземелья, значительная толщина заслонки позволяла использовать ее по сей день.

— Всем лицом к стене! — проревел самый крупный Носферату, видимо старший конвоя.

И палачи, коих насчитывалось особей десять, и более многочисленная группа людей, стоящая у противоположной стены, повиновались приказу. Но я ухитрился встать последним в ряду, и потому ничьи уши и плечи не загораживали мне возможность боковым зрением видеть глубину коридора.

По которому к нам приближался еще один отряд Носферату, ведущий под конвоем троих узников.

Да, это были они. Князь, которого я мысленно продолжал называть Мангустом, Лада и… Руслан. Брат с сестрой шли рядом, Рус держался несколько в стороне, особняком, насколько это было возможно под дулами автоматов.

«Они же не знают друг друга! — пронеслось у меня в голове. — Для Руса это только пара оборотней!»

На Ладе и князе была та же одежда, что и в момент задержания. И если костюм Лады был без заметных изъянов, что меня порадовало — девушку, похоже, не мучили, то одежда Мангуста представляла собой сплошные лохмотья, едва прикрывавшие тело. Видать, когда мы с Ладой шагнули в Синюю мглу, Носферату «приняли» единственного оставшегося защитника коттеджа максимально жёстко. Словом, выглядел он неважно, но старался держаться молодцом и идти не спотыкаясь.

Рус был одет в новый камуфляж и мягкие офицерские берцы. И если бы не ошейник и не знакомые браслеты на запястьях, можно было подумать, что это он командует конвоем. Такие же ошейники и браслеты были на брате с сестрой.

— Вот они, лиходеи, — вздохнул бородатый дядька средних лет, стоящий рядом со мной. — Только нам-то без разницы кто нас жрать будет — преступники или палачи. И тем и другим подпитка требоваться будет, а помирают они долго.

— А нам что делать? — тихо спросил я.

— Сваливать, — сказал бородач. — Если будешь быстро бегать, есть шанс уцелеть. После того как палачи всех приговоренных перемочат, шоу заканчивается. Конечно, победители по одному-то нашему из оставшихся всяко отловят. Но обычно на этом все и заканчивается, больше одного на харю они не употребляют. Нас двое с прошлого Суда в живых осталось. А на арену три десятка выходили.

— Слушай, а бывает, что приговоренные отсюда выходят, завалив палачей? — полюбопытствовал я.

— Своя голова есть? — осведомился мужик, посмотрев на меня как на психа. — Чтоб вампир в людской ипостаси трансформировавшегося вампира завалил? Такой большой, а в сказки веришь.

— Ну хоть какая-то надежда у осужденных должна быть, — пожал я плечами.

— А тебе они не по хрен? — хмыкнул мужик. — Ты не о нежити лучше думай, а о том, как самому в живых остаться.

Узников подвели к заслонке, и старший Носферату что-то пробубнил в рацию.

Наверху лязгнуло, загудел невидимый механизм, и тяжелая плита со скрипом поползла вверх.

И то, что открывалось моему взгляду по мере ее подъема, мне очень не нравилось.

Сначала показался пол. Судя по всему, металлический. Но сказать наверняка было затруднительно — его сплошняком покрывала черно-бурая корка, которую никто никогда даже не пытался отскоблить. Разве что разбивали ее иногда вокруг многочисленных круглых драпов, чтобы обеспечить беспрепятственный сток крови в невидимые резервуары под полом. Из-за этих драпов пол напоминал дно гигантского дуршлага. Надо будет внимательно смотреть себе под ноги, чтоб не попасть стопой в такую дырку. Ногу подвернешь или сломаешь — и будешь валяться неподвижным бурдюком с кровью. Эдакой бесплатной бензоколонкой для нелюдей — подходи кто хочешь, хлебай сколько надо.

Мне в ребра довольно чувствительно воткнулся ствол.

— Чего встал, мясо? Давай, ныряй в кормушку.

Очень мне хотелось сейчас выхлестнуть из ладоней

оба клинка и воткнуть их в красные глаза ощерившегося Носферату — аж руки зачесались в прямом смысле этого слова. Но — нельзя. И себя угробишь, и своих не спасешь. Хоть я и слабо представлял как буду спасать их на арене, но почему-то мне казалось, что там у меня будет больше шансов, чем в тесном коридоре против десятка автоматчиков.

В общем, сцепил я зубы, мысленно приказал мечам успокоиться и подчинился. То есть пошел куда велели. И уже за спиной услышал, как двое конвойных переговариваются между собой.

— Слушай, что-то я не понял. Девчонка палача отцом назвала. С какой это радости, если она — мясо, а отец — палач-оборотень?

Я немного напрягся, но продолжал двигаться вперед, отыскав глазами серебристый костюмчик Маргариты, мелькавший впереди между спинами остальных заключенных.

— Тебе оно надо? — безразлично отозвался второй Носферату. — Местные вертухаи, которые мясо принимали, чего-то намутили, а ты хочешь умнее всех казаться?

— Нет, но погоди. Палач тогда, похоже, тоже в не- понятках оказался. Надо доложить…

— Доложишь после Суда, — хмыкнул собеседник сообразительного Носферату, до которого доходило хоть и с задержкой, но быстрее, чем до остальных. — Как от них останутся мумии и обрубки, так и доложишь — мол, те и те ошмётки при жизни вели себя подозрительно. После того как наряд вне очереди в поилке оттарабанишь.