Павел Комарницкий - Всё исправить

Он вновь улыбнулся, вспоминая, как когда-то Юлька сравнила их с неким единым организмом-симбионтом, способным на время разделяться надвое.

Слияние тел. Слияние душ. Нирвана… Все замечательно, если не обращать внимания на мелкие детали – например, то, что одна половинка этого организма живым существом не является.

– … Ну все, достаточно на сегодня, – парень-инструктор, по всему видать, был вполне доволен понятливым клиентом, схватывающим все с первого раза. – Здесь живешь?

– Угу. Так я выхожу?

– Давай уже. До завтра!

Проводив взглядом учебную «пятерку», Чекалов вздохнул и зашагал к дому. При виде разверстого зева арки-подворотни он вновь улыбнулся. Подумать только, еще совсем недавно эта дырка могла таить в себе серьезную опасность… Даже в обход пару раз приходилось двигаться, было и такое. И Юлька, умница, не спрашивала тогда…

Он вдруг остановился, как вкопанный, ощутив на спине знакомые цепкие лапки, от которых начал уже было отвыкать. Вот как?

Алексей привычно сосредоточился. Вызвать это странное ощущение раздвоения для него теперь не составляло никакого труда. Еще миг – и весь мир вокруг стал будто стеклянным. Мир лежал на ладони, и был прост и понятен до самого донышка…

Человека, который подпирал стенку в подворотне, он узнал сразу. Нет, никакая это не шпана, желающая подкормиться гоп-стопом. Доктор, из того проклятого роддома. И он пришел убивать.

Вздохнув, Алексей продолжил свой путь. Ладно… Когда-то эта встреча все равно должна была произойти.

Человек, стоявший у стены в подворотне, шагнул навстречу молча и страшно, одним движением доставая из-под полы обрез охотничьего ружья. Тренировался перед тем как идти, не иначе… Вскинул его на уровень груди и плавно нажал на спуск. Щелчок. Второй. Алексей даже успел заметить, как дернулись вперед курки – обрез был сварганен из старомодной курковой «тулки». Двойная осечка, чрезвычайно большая редкость для хорошего ружья.

– Ну здравствуйте, доктор, – вежливо поприветствовал оппонента Чекалов. И чуть виновато улыбнулся.

Вместо ответа нападающий судорожно взвел курки и вновь нажал на спуск. Тщетно.

– Не получится, – сочувственно произнес Алексей, следя за манипуляциями горе-киллера. – Капсюли-то уже наколоты. Можно, конечно, попробовать еще поменять патроны… если у вас есть в запасе. А впрочем, мне некогда…

Док глухо замычал, как раненый тореадором бык, и выхватил из-под полы резервное оружие – массивный ледоруб. Алексей отчего-то знал, что несчастный взял его исключительно для того, чтобы произвести «контрольный выстрел», то есть попросту проломить череп упавшей жертве. Желательно в нескольких местах, для полной гарантии. Откуда он все это знает? Потом, потом…

Хрустнула перебитая кость – нападающий со всего маху саданул себя по голени. Еще спустя секунду он валялся на земле, шипя от боли. Но не закричал. Сильная воля у человека.

– Не надо, – еще более виновато улыбнулся Чекалов. – Отпускаю тебе на время боль твою. Рассказывай.

Искаженное болью и яростью лицо нападавшего разгладилось, глаза словно остекленели.

– Газ… Вся семья – теща, жена и дочка… А родители еще раньше. Отец через неделю после того… дня… инфаркт. И мама месяц спустя… инсульт… не приходя в сознание…

И вновь из стеклянной глубины протаяли боль и отчаяние.

– Нужно было мне сразу понять… колдун проклятый… Тогда бы нож тебе в брюхо… или артерию на шее порезать… и не было бы этого.

– Так не могло случиться, док, – уже без всякой улыбки возразил Чекалов. – Случилось так, как случилось.

– За что, за что?!

– Ты не смог. Ты не спас ее.

– Я не мог!!! Никто, никто не смог бы сделать больше!!!

Алексей глубоко вздохнул. Присел на корточки рядом с лежащим.

– Послушай. Послушай и постарайся понять… Вот, к примеру, ты выпал из окна. Будет ли закон всемирного тяготения виноват в том, что ты не можешь летать?

Пауза.

– Надо было смочь. Или, по крайней мере, не стоять у окна. Чтобы не повезло другому, не тебе.

– Все… хватит издеваться… – похоже, боль в перебитой ноге возвращалась к неудавшемуся киллеру в полной мере, и так же точно возвращались ярость и острая жажда мести. – Убей уже, тварь…

– Нет.

– Тогда… я тебя… все равно убью…

– И этому не бывать.

Две женщины, очевидно, торопившиеся с работы, сунулись в арку, оживленно щебеча о чем-то своем, бабском, и разом замерли от лицезрения ужасной картины.

– Проходите, как шли, – вежливо улыбаясь, посоветовал им Чекалов. – Нет тут никого. Пусто.

Дамы возобновили свой путь и заодно прерванный разговор, щебеча по-прежнему оживленно. Одна из них походя перешагнула через валяющийся ружейный обрез, вторая – через лежащего на земле киллера-неудачника. Алексей проводил их взглядом.

– Верни… – доктор уже старался зацепить его штанину судорожно скрюченными пальцами, и в голосе теперь была такая мольба… – Ну верни мне их, слышишь? Все, все сделаю… рабом твоим буду…

– Зачем мне рабы? Я не плантатор.

– Верни… я умоляю…

– Я тоже умолял тогда.

Лежащий на земле поднял глаза, полные муки.

– Знал бы ты… какая боль…

– А то я не знаю.

– Так сделай же хоть что-нибудь, сволочь!!!

Алексей глубоко задумался. В самом деле…

Вот оно, «испытание властью»?

– Твоя боль навсегда оставит тебя, если ты этого хочешь. Но ничто не дается даром. Итак, твое слово?

– Да!!!

Чекалов встал во весь рост.

– Отпускаю тебе боль твою. Навсегда. Живи долго и забудь о прошлом.

Он перешагнул через ноги лежащего – одна нога торчала неестественно, и на штанине уже налилось обширное темное пятно – и двинулся к своему дому. Да, нужно срочно вызвать «скорую». Потому что вряд ли человек, не помнящий даже своего имени, сообразит, как это можно сделать.

Звонок за дверью затрещал требовательно и громко – обычно звонки с таким тембром ставят где-нибудь в казармах, а не в жилых домах, мелькнула посторонняя мысль. Жильцы стараются при первой возможности избавиться от таких звоночков, меняя их на что-нибудь не столь пугающее…

– Кто там? – раздался из-за двери старческий женский голос.

– Я это, – Чекалов улыбнулся вежливо и открыто, демонстрируя отсутствие дурных намерений. – Если вы подумаете, то вспомните. Я еще вам телевизор чинить приходил.

Пауза оказалась довольно затянутой – очевидно, хозяйка проводила фэйс-контроль посредством дверного глазка. Наконец сомнения разрешились в пользу визитера, заскрежетали замки, и дверь приоткрылась на длину цепочки.

– Чего вам?

– Да это не мне, это вам! – Алексей поудобнее перехватил под мышкой массивную колбу кинескопа. – Вам же кинескоп менять надо было, или как?