Олег Синицын - Спецхранилище. Второе пришествие

То же останется от нас - труха и пепел.

- Четвертый! Четвертый! - кричал в рацию старший Стремнин. У него над верхней губой выросли светлые усики. От набившихся в глотку спор он давился словами, но надевать защитную маску было некогда. - Немедленно выдвигайтесь в район пещеры! Немедленно!

Первые струйки сбежали со склона и коснулись дна распадка. Поначалу их было немного, но следом сошел основной поток - вязкая люминесцирующая масса, усыпанная черными корками. Уже сейчас ее было столько, что в течение пяти, может, десяти минут она затянет дно распадка… Под ногами потянулись вверх инопланетные ростки, высаженные пришельцами. Желтые наросты на камнях, одежде и борту вертолета сделались пышнее. У меня началось легкие галлюцинации: фигуры солдат вытянулись, их головы в противогазных масках казались распухшими и изуродованными, их голоса - громкими и рокочущими. Не знаю, что бы со мной стало, если бы я и дальше вдыхал споры, но тут взвизгнул стартер вертолета, огромные лопасти Ми-8 провернулись, окатив лицо волной свежего воздуха, и наваждение ушло. Не поручусь, что надолго.

Военнослужащие быстро заполнили салон, втолкнув меня внутрь. Оказавшись на одной из лавок, я припал к окну и сразу увидел фигурку Штильмана, темнеющую на фоне люминесцирующего склона Улус-Тайга. Он бежал к нам со всех ног, спасаясь от ползущей по пятам вязкой смерти. Я различал округлившиеся пятаки его глаз и распахнутый от ужаса рот. Он спешил изо всех сил, но поток оказался проворнее.

Поверхность вспенилась, пошла пузырями. Из бурлящего места вырвался плевок, описал в воздухе дугу и толкнул Штильмана в плечо. Ученый растянулся на камнях. Одну или две секунды он не двигался, потом зашевелился, пытаясь подняться, но край лавы уже наехал на него. Сквозь нарастающий вой мотора я разобрал крик Григория Львовича, прозвучавший дискантом. В нем были и ужас, и страдание, и ощущение неминуемого конца. А потом фигура на земле начала стремительно ссыхаться.

За один миг Штильман превратился в мумию. Руки, которые он беспомощно вздернул к небу, видимо, призывая на помощь высшие силы, сделались тонкими, как спички, голова съежилась до размеров гандбольного мяча. Какое-то время мне казалось, что я продолжаю слышать крик, исходящий из этой головы, даже когда янтарная река наползла на мертвое тело и поглотила его. Через мгновение ничто не указывало, что там находился человек - только черные корки плавали в раскаленном янтаре, возможно, ошметки зама по науке.

Штильман получил свою награду.

Когда в небе появился ударный вертолет Ми-24 с четырьмя орудийными блоками НАРС под крыльями, янтарная масса уже заполнила треть распадка между кораблем и склоном. Ее поверхность, покрытая черными корками, в некоторых местах вспучивалась, в некоторых прогибалась, кое-где шевелилась, кипела, хлюпала. Вдобавок к этому она испускала тягучие, невыносимые для уха звуки, похожие на завывание потустороннего существа. У меня от них ныло сердце и леденела кровь.

Сергей Палыч застыл у трапа с рацией в руке. По какой-то причине он не спешил лезть в салон и давать команду на взлет… ага, от башенной части корабля к вертолету бежали еще несколько солдат.

Тем временем, Ми-24 занял позицию для ведения огня. Брат поднес к губам рацию.

- По биомассе, - скомандовал он, - "эс восьмыми"… ого-ооонь!!

Под псевдокрыльями полыхнуло пламя орудийных блоков, и в наступающую волну полетел град черных стрел. Широкий участок янтарного озера поглотили вспухшие кучи огня. Деревья, пригорки, салон нашего вертолета залил ослепительный свет. Судя по всему, реактивные снаряды были начинены объемно-детонационной смесью. Над целью она распыляется в аэрозольное облако, которое затем воспламеняется, превращаясь в огненную перину с температурой в сотни градусов. Как раз то, что нужно!

Милевская ударная машина сдвинулась влево и накрыла валом огня следующий участок. Однако там, откуда она ушла и где сникли вспышки, "плесень" сгорела не полностью. Она вдавилась в землю и замерла, мрачно играя бликами на поверхности. Пилот не обращал внимания на отработанный сектор, а он, тем временем, начал пухнуть, пузыриться…

- Справа!! - крикнул брат в рацию.

Но было поздно.

В небо по дуге поднялся длинный плевок. Вертолет тряхнуло. Двигатель натужно взвыл, работа винтов нарушилась. Машину начало крутить, развернуло к нам боком, и мы увидели в фюзеляже дыру, словно проеденную кислотой. Она казалась совсем не страшной до той поры, пока вертолет не развернуло еще на четверть оборота и нашим взорам не предстала кабина. За стеклами, где несколько секунд назад находились люди, бушевала янтарная биомасса.

Потерявшая управление машина завалилась на борт, резко пошла вниз и со смачным чавканьем рухнула в раскаленное озеро. Лопасти несколько раз хлестнули по жиже, разбрасывая веер брызг, и увязли. Лапы "плесени" поползли по бортам, сдирая краску и превращая авиационный металл в труху. Вертолет какое-то время плавал на поверхности, потом "плесень" раздвинулась и поглотила его, словно пастью. Снаружи осталась лишь торчащая в небо хвостовая балка, на которой слабо вращался рулевой винт, однако через некоторое время она отвалилась от корпуса и плюхнулась плашмя, чтобы вскоре раствориться в недрах всепожирающего инопланетного организма.

Сергей Палыч словно истукан глядел на гибель боевой машины. Из портативной радиостанции, через которую он держал связь с вертолетом, раздавался пустой треск.

Я вдруг отчетливо понял, что это конец.

Янтарная жижа заполнит распадок и выплеснется за его пределы, после чего начнет очень быстро распространяться по тайге. За короткое время, за неделю или за считанные дни, она покроет огромные территории в Европе и Азии, доберется до крупнейших городов, поглотит их, после чего заполнит весь континент. Сомневаюсь, что четыре океана, окружающие Евразию, станут для "плесени" преградой: в океанах тоже есть жизнь, много жизни. "Плесень" заполнит водные пространства, после чего наступит крах Африки, Австралии, Северной и Южной Америки… Нет, миру пришел конец, это почти постулат! Бальвангар, проголодавшаяся за тысячи лет, проглотит третью планету от Солнца одним махом. Труды миллионов лет эволюции будут уничтожены за считанные недели. Шесть миллиардов жизней растворятся в чреве невообразимо огромного и уродливого создания, явившегося из космического мрака.

Правда, остается какое-то время, пока "плесень" не вышла за пределы распадка. Его немного, минут пятнадцать, по сравнению с миллионами лет эволюции - вообще мизер. Но это все, чем мы располагали. Мы должны использовать эти пятнадцать минут максимально эффективно.