Максим Жуков - Оборона тупика

Оперативники разошлись. Синий какое-то время смотрел на застывшего посреди холла милиционера, потом тем же ударом по шее отправил его в нокаут. Вернулся «второй». За ним шел мужчина лет сорока пяти, одетый в камуфляж.

– Вы Давид Дарелия? – спросил Синий. Мужчина кивнул. – Инструктор… Камуфляж, пейнтбол, расхлябанность…

– В чем расхлябанность? – глухо спросил инструктор.

– Это вам объяснит мой друг Жук, – ответил Синий. – Уж он вам растолкует, что прежде, чем зайти, надо подумать, как выйти, и что настоящий солдат никогда не верит спецслужбам, даже своим, даже разведке… Ладно, инструктор, выводите взвод, пусть растворяются в городе по одному и собираются на базе к утру. Вы же поедете с нами на другую базу, в Жуковский. Вас ждет Суворов. Пошли, «второй», посмотрим, что там у нашей сестренки.

«Двадцатая» была уже мертва. Четыре милиционера как ни в чем не бывало смотрели телевизор, смотрели увлеченно, хотя на экране была реклама. Один милиционер продолжал душить безжизненную оперативницу, сидя на ней верхом, тоже не обращая никакого внимания на вошедших. «Второй» вскинул пистолет, но Синий остановил его. Он подошел и ударил милиционера в висок. Тот свалился на пол. Синий сел на корточки и попытался прощупать пульс у «двадцатой» на шее. Пульс не прощупывался. Синий встал и развел руками.

– Но как?! – спросил «второй». – Она запрограммировала всех и не справилась с одним сбойным… Он ведь даже не был вооружен!

– Она потратила все силы, – отозвался Синий, – сбой и возник, видимо, тогда, когда она стала терять сознание, заканчивая программирование…

Синий задумался на минуту, осмотрел комнату.

– Да, – сказал он наконец, – мозаика сложена. Раздевай ее, «второй».

– Что?

– Раздевай, я сказал, ей уже не стыдно. Одежду закинь в соседнее помещение. Экипировку, естественно, забери. Делай все быстро и уходи. Дай мне ключи от камер и один пистолет, – Синий вышел в коридор и набрал номер на мобильнике, – «Шестой», подгоняй нашу желтую бомбу. Таймер на три минуты.

Он прошел в помещение, где были камеры для задержанных. Собровцы лежали на полу. Натекло уже довольно много крови. Две камеры были открыты: оттуда вышли инструктор с «детьми». Синий прошел вдоль решеток и остановился напротив «обезьянника» с гастролерами с Кавказа.

– Здорово, орлы, – сказал им Синий, поднимая на них ствол пистолета, – вы пойдете со мной. И чтоб ни звука!

Он открыл камеру и вывел двух задержанных на улицу. «Второй» и «шестой» ждали у такси, припаркованного прямо у стены отделения. Инструктор стоял чуть поодаль.

– Инъекторы с собой? – спросил Синий. – Отлично. Расслабьте их.

Когда кавказцы «поплыли», Синий распорядился:

– Одного сажай за руль «Волги», «второго» заберем с собой. Вот так. Все, уходите. «Шестой», ты уберешь этого и надежно избавишься от тела. «Второй», высаживай «шестого» в удобном месте и езжай с господином Дарелия на базу в Жуковский.

– А вы? – подал голос «шестой».

– «Шестой», придумай себе наказание. Уезжайте! – последний раз бросил Синий и пошел прочь.

Он ушел достаточно далеко, когда за спиной прозвучал взрыв. «Это второй большой взрыв в Москве за сегодняшнюю ночь, – подумал он, – достаточно, чтобы скрутить мозги и МВД, и ФСБ. Знать бы только, что там случилось этой ночью на юго-востоке и что навело на „детей“… Там еще что-то третье произошло… Ладно, если бы было известно что-то большее, чем подозрительные группы подростков, пришли бы не за ними, а за нами. А так я уж их запутаю…» Синий уселся на скамейку в ста метрах от взорванного отделения и наблюдал прибытие первых нарядов милиции и пожарных. Когда к отделению подъехали две «Волги» без мигалок, Синий встал и пошел к скоплению машин.

В это время «второй» уже высадил «шестого» вместе с безвольным, находящимся под инъекцией кавказцем и направил машину в сторону Третьего Транспортного Кольца. Вырулив с развязки на путепровод, «второй» позвонил на мобильный «первого». Тот ответил сразу:

– Как дела, «второй»?

– Норма. Освобождение с растворением. Дядька остался что-то там мутить дальше. «Двадцатая» преставилась. Со мной инструктор.

– А «шестой»?

– Работает. Как там у вас?

– До сих пор непонятки. То ли разборки, то ли неприятности, одним словом, столкновение было, но с кем, пока никто не знает. Мы только что посетили то место с дядькой. Там все разворочено. Вся королевская конница, вся королевская рать, включая телевидение…

– У нас за спиной, похоже, намечается то же самое… Что наши?

– Мы потеряли «шестнадцатую», «двадцать второго» и «сорок первого».

– Черт!.. Что с выездом из города?

– Пока не знаю. «Двенадцатая» там, должна сообщить.

– Понял. До связи.

– Давай.

«Второй» убрал мобильник в карман.

– Что еще случилось сегодня? – подал голос Дарелия.

– Не очень понятно. Группа оперативников изымала кандидаток в «лисы». Произошла какая-то стычка. Все трое оперативников погибли, и, судя по всему, в последний момент кто-то из них подорвал место событий. То ли блатные оборзели, то ли что-то похожее на ваш случай. Произошло и еще что-то, но я не знаю, что. Непонятки, одно слово… А раз непонятки, значит, зачищать и зачищать. Представляю себе, что предстоит нам в ближайшую неделю!

– Вы дядьками называете Советников? – спросил Дарелия.

– Их самых, – усмехнулся «второй».

– Вы все станете потом «медведями» и «лисами»?

– Нет, далеко не все. Мне и «первому» точно путь туда заказан.

– Почему?

– «Лисы» и «медведи» станут работать в другой жизни… У нас память нечиста. Да и подготовка не стоит на месте. Свежие более годны для работы… если она будет. Да я и сам не хочу. Дадут какую-нибудь службу, если доживу… «Седьмая», вон, уже сменила карьеру, работает с одним из самых больших дядек.

Зазвонил мобильник. «Второй» вынул телефон, посмотрел на экран и ответил на вызов.

– Слушаю тебя, «двенадцатая».

– Где вы? – услышал он в трубку.

– Подъезжаем к съезду на Рязанку с Третьего Кольца. Что у нас впереди?

– Пост на выезде под контролем. Проезжайте.

– Спасибо, «двенадцатая».

– Всегда пожалуйста, – отозвалась «двенадцатая» и отключилась.

В Жуковском Суворов и Струев сидели в заднем отсеке «Баргузина» с тонированными стеклами у тайной проходной завода. Водитель сидел на своем месте и не глушил двигатель. Светиться снаружи было опасно, но, с другой стороны, при поступлении любой тревожной информации своеобразный оперативный штаб мог немедленно сняться с места и уехать. Дверь открыли снаружи, в мини-автобус влез Николай Хабаров.

– Все, – сказал он, – все Советники, кроме Киреева, Синего и нас, добрались до кроваток.