Алексей Калугин - Линкор «Дасоку»

– Одну секунду, Бутов-сан! – окликнул его Сакамото. – У нас на корабле… – нито кайса слегка прикусил губу, не зная, как правильно назвать случившееся, – чрезвычайное происшествие, – да, наверно, так.

– Что такое?

Ожидая самого худшего, Бутов весь подобрался, как приготовившийся к прыжку волк.

– Исчез доктор Грипенфлихт.

– Ах, вот вы о чем, – криогенщик расслабился и улыбнулся даже. – Это я знаю.

– Откуда?

– Так я же сам его отпустил.

– Отпустил? – только и смог повторить растерянно Сакамото.

– Ну не то чтобы прямо взял и отпустил, но сделал так, чтобы Грипенфлихт смог сбежать и при этом был уверен, что без чужой помощи.

Нито кайса Сакамото был настолько растерян и сбит с толку, что неожиданно для себя самого произнес:

– Какого черта, Коля?

Бутов довольно улыбнулся – то ли доволен был своим поступком, то ли понравилось, как к нему обращался нито кайса.

– Нам же нужно выяснить, что искал Грипенфлихт на «Дасоку».

– И поэтому ты позволил ему сбежать?

– Да.

– Я ничего не понимаю. – Сакамото развел руками и, ища сочувствия, посмотрел на Васю-киборга.

– Колька знает, что делает, – солидно изрек Василий Иванович.

Сакамото искоса глянул на криогенщика и с сомнением качнул головой.

– Да никуда ваш Грипенфлихт не денется, Сакамото-сан.

– Рюичи, – поправил Бутова капитан «Дасоку».

Поскольку он сам допустил оплошность, обратившись к криогенщику по имени, то, в соответствии с правилами этикета, должен был просить его так же обращаться к себе без соблюдения субординации, по крайней мере в неофициальной обстановке.

– Если бы Грипенфлихт имел представление, что такое Старая Одесса, он бы сидел в своей каюте даже с распахнутой настежь дверью. У него нет приглашения, гостевой визы он не оформлял, а это значит, что, будь он хоть трижды шпион, со Старой Одессы ему не улететь. Ни один корабль ни за какие деньги не возьмет на борт нелегала.

– Грипенфлихт может попытаться угнать корабль, – заметил Сакамото.

– Именно на это я и рассчитываю, – кивнул Бутов. – Доктора непременно схватят при попытке угнать корабль.

– Ты в этом уверен?

– Конечно! Это же Старая Одесса, – усмехнулся русский. – Обман, воровство, подлог и лжесвидетельствование считаются здесь особо тяжкими преступлениями. И караются соответственно. За попытку угона корабля можно схлопотать пожизненный срок. На Старой Одессе нет тюрем. Преступления здесь совершают только приезжие, по глупости или из самоуверенности. Осужденные на Старой Одессе преступники отбывают наказание на одном из астероидов в Поясе Щапова, промышленной разработкой которых занимается Османский картель. Что такое Османский картель и что такое Пояс Щапова, я полагаю, объяснять не надо. Когда нам сообщат о поимке Грипенфлихта, мы предложим ему сделку – он рассказывает нам, что искал на «Дасоку», в ответ на что мы даем ему возможность убраться со Старой Одессы. В конце концов, не таскать же его повсюду с собой. Лишний рот, того и гляди, какую-нибудь пакость выкинет, да и Гильдия свободных шпионов может начать действовать, когда узнает, что одного из ее членов разоблачили.

– Все это хорошо, – кивнул Сакамото. – Но я все же не разделяю твоей уверенности насчет того, что Грипенфлихта непременно схватят.

– Схватят? – Бутов вопросительно посмотрел на Васю-киборга.

– Схватят, – уверенно кивнул тот.

– Ну а предположим, Грипенфлихту удастся уйти, – стоял на своем Сакамото. – Что тогда?

– Если к вечеру мы не получим сообщения о том, что Грипенфлихт задержан при попытке угнать транспортное средство, я отдам обе свои почки Василию Ивановичу. Годится? – предложил Бутов.

– Нет, – напрочь отказался Вася-киборг. – Мне твои почки ни к чему.

– Хорошо, тогда мы продадим их на рынке, а деньги пропьем, – предложил иной вариант Бутов.

– Нет, – снова отказался Вася-киборг. – Мне пить нельзя.

– Ладно, я все пропью один.

– Вот это другой разговор, – согласился Василий Иванович. – Правда, я не понимаю, как ты будешь пить без почек, но это уже детали.

– Может быть, обойдемся без экстрима? – робко предложил Сакамото.

Так, на всякий случай. Он же понимал, что русские без экстрима не могут даже гвоздь в стену вбить.

– Сакамото-сан, – церемонно поклонился Бутов.

– Рюичи, – поправил Сакамото.

– Рюичи, друг, – еще раз поклонился криогенщик. – Мои почки в твоих руках.

– В моих? – удивился сверх всякой меры Сакамото, никак не ожидавший подобного поворота. – При чем тут я?

– При том, что доктор Питер Шаллерус Грипенфлихт – член твоего экипажа.

Сакамото подумал как следует и не нашел, что возразить.

Он искренне надеялся, что известия о Грипенфлихте придут вовремя и Бутову не придется продавать свои почки. Он даже воскурил три палочки благовоний перед каменной фигуркой Алмазного Царя Дзао-Гонгэна, стоявшей на магнитной полочке у него в каюте. И грозный защитник буддизма не подкачал – в одиннадцать двадцать пять по времени Старой Одессы с капитаном «Дасоку» связался дежурный офицер из полицейского управления «Привоз-22».

– Час назад мы задержали человека, пытавшегося угнать со стоянки новенький двухместный «Глейзер-212». Это очень нехороший поступок. Корабль принадлежит людям, прибывшим на Старую Одессу, чтобы приятно провести время, сделать покупки или заключить серьезный договор. Представляете, каково было бы их мнение о нашей планете, если бы, собравшись возвращаться домой, они не обнаружили на стоянке свой корабль?

Дежурный офицер умолк, явно ожидая, что ответит на это собеседник.

– Представляю, – коротко кивнул Сакамото.

– Мы дорожим своей репутацией, господин Сакамото, – строго произнес офицер.

– Конечно, – снова кивнул нито кайса. – Я все понимаю.

Никогда еще Сакамото не чувствовал себя столь глупо. В душе он уже проклинал Бутова, выпустившего Грипенфлихта, за которого ему теперь приходилось оправдываться перед полицейским. Хотя нельзя было не признать – ловушка русского сработала.

– Судя по остаточным данным микрочипа, вживленного в мочку левого уха задержанного, он пытался уничтожить микрочип, но мы частично восстановили информацию: злоумышленник является членом экипажа находящегося под вашим командованием линкора «Дасоку». Вы узнаете его?

На контакт-скрине появилось изображение доктора Грипенфлихта.

– Да, – кивнул Сакамото. – Это Питер Шаллерус Грипенфлихт, наш судовой врач.

– Господин Сакамото, – строго посмотрел на нито кайса полицейский. – Сей прискорбный факт ставит нас в весьма щекотливое положение. Мы не хотим придавать случившееся огласке, поскольку это дурно скажется на нашей репутации. Дело можно решить во внесудебном порядке, поскольку злоумышленник не успел причинить никакого материального вреда. Но мы не можем позволить, чтобы он оставался на Старой Одессе. Какие у вас будут предложения, господин Сакамото?