Кир Булычев - Похищение Тесея

— Ну, ты идешь, девушка? — спросил Тесей. Видно, повторил вопрос, так ей показалось по тону.

Перед ними стоял воин более импозантного вида, чем солдаты на входе в бедных кирасах и домотканых юбочках из-под них.

Шлем его был украшен гребнем из конских волос, по бокам которого были прикреплены петушиные перья. Поножи покрывал чеканный узор.

За ним следовал пожилой местный служитель в синей хламиде из милетской шерсти и широкополой войлочной шляпе.

— Чем мы обязаны визиту столь высоких гостей? — спросил он, быстро и внимательно оглядывая их.

— Я Тесей, — сказал молодой человек. — Внук Питфея и сын Этры. Послан ими в гости к Эгею.

Придворный никак не отреагировал на слова Тесея, но обратил взор к Коре.

Та представилась честно:— Кора, дочь Тадеуша из страны гипербореев.

— Великая богиня? — спросил придворный с некоторой опаской, но без трепета. Видно, сюда раз в неделю заглядывает кто-то из великих богов. — Тезка богини, — ответила Кора. — Так просто это не случается, — сообщил придворный, и Кора склонила голову, отдавая должное его мудрости.

Но внимание придворного уже вновь было обращено к Тесею.

— Мы ждали твоего прихода, Тесей, — сказал он. — Известие о твоем продвижении от Трезена к Афинам достигло нашего слуха, как только ты объявил в родном городке о намерении очистить от разбойников всю прибрежную дорогу. Сама госпожа Медея, царица Афин, не раз высказывала беспокойство, что кто-нибудь из разбойников сломит тебе шею и мы не будем иметь счастья лично лицезреть тебя.

— Ничего, — искренне отозвался юноша. — Конечно, нелегко пришлось, да и неудобно убивать людей, но я дал обет. Вы понимаете?

— Разумеется, — ответил придворный, — каждый из нас неоднократно дает в жизни обеты. Главная цель, таким образом, не выполнить их, чтобы сохранить и честь и жизнь.

— Вы говорите изысканно, — признал юноша. — Я и думаю изысканно, — ответил придворный, отступая в сторону и подбирая хитон так, чтобы он полностью замотал правую руку. Это было не очень удобно, но жест получился выверенным.

— Я хотел бы представиться, — сказал он, — имя мое Гиас, и считается, что я погиб на охоте от укуса змеи. Но, как видите, я жив, немолод и никогда не хожу на охоту. Кора мысленно отмахнулась от очередных родственных отношений, но принадлежащий теперь к этому сообществу Густав — Тесей сразу спросил:

— Вы не родственник Гиад, о которых мне приходилось слышать?

— Гиады — нимфы дождя, дочери Атланта, — ответил низкий женский голос, — они так горевали после гибели их брата Гиаса, что все умерли, обливаясь слезами. Пожалев их, великий Зевс взял их на небо и составил из них созвездие Тельца, появление которого на небе связано с началом дождей.

Голос принадлежал незаметно подошедшей Медее, которая и объяснила родственно-божественные связи.

— Парадокс в том, — всхлипнул придворный, — что я не умер, Асклепий вылечил меня от укуса змеи, но весть об этом опоздала, и сестры уже погибли. Грустно.

— Только не плачь, умоляю, — попросила Медея. — Не хватало мне в Афинах еще одного плакальщика. И так с утра до вечера слезы.

— Почему, владычица? — спросил Тесей, глядя на Медею влюбленными глазами глупого теленка. И Кора отлично знала, почему это происходит, — Медея обладала обликом Клариссы. Однако это была Кларисса, обогащенная грузинской яркостью Медеи. Не той Медеи, что скорбела над Ясоном, а иной, живой и настороженной.

Важно было понять, находится ли Кларисса в ВР-круизе, или она здесь так же нелегально, как и Кора. А в таком случае она должна Кору узнать…

— Мы с вами где-то уже встречались, госпожа Медея? — спросила Кора. Та поглядела на нее равнодушно и ответила: — Не то в Коринфе, не то в Мегаре — вы ведь приходитесь родственницей кентавру Хирону?

Если она притворяется, то она неплохая актриса. — А я вас видела вчера на берегу, у тела… — Помолчите, девушка! — раздраженно прервала ее царица. — Простите, я не права. Медея добавила:

— Право же, нам незачем стоять посреди двора, где любой раб может нас лицезреть. Прошу вас пройти в малый зал для приемов, где мы продолжим беседу, пока мой благородный супруг еще почивает.

Гиас, лишившийся безутешных сестер, проследовал за гостями и царицей в гостиную, где посреди небольшого, окруженного порфировыми колоннами зала находился неглубокий овальный бассейн, в котором плавали листья кувшинок и мелькали серебряные спинки карпов. Прислужницы поправили подушки на деревянных с плетеными рамами ложах и принесли тазы и кувшины для омовения ног и рук путников.

— Да, — сказала Медея, ни на секунду не спуская глаз со служанок и следя за тем, чтобы они вели себя достойно и вовремя исполняли все положенные ритуалом действия. — Я та самая несчастная женщина, которая ради охватившей любви предала интересы моей небольшой, но свободолюбивой страны Колхиды и дала возможность выкрасть золотое руно из Грузии, куда оно со временем, я верю в это, обязательно вернется как часть нашего культурного наследия.

— А правда ли… — начала Кора, но закончить вопрос она не успела, потому что Медея его угадала.

— Нет! — резко ответила она. — Неправда все, что касается моего брата, которого я любила и с которым росла и резвилась на пляжах возле Батуми. Нет, если вы хотите задать мне вопрос о дочерях этого мерзавца Пелия. Если они что и сделали, то сами виноваты. Еще вопросы есть?

— О, не волнуйтесь, благородная госпожа! — сказал Тесей и робко протянул в ее сторону дрогнувшую руку атлета и богатыря.

И Кора не без ехидства подумала: «А ведь ты, голубчик, все эти мышцы себе выдумал. Когда мы тебя снова увидим в университетских коридорах, этих мышц и в помине не будет». Но кто, кроме Коры, знал о том, что происходит на самом деле? Присутствующие играли, в свою игру. Они существовали в том мире, который для Коры был ареной Игры… И она была бы в этом уверена, если бы не смерть великого Ясона, при которой она так недавно присутствовала.

— Давайте поговорим о более приятных вещах, — сказала Медея, сладко улыбаясь.

Служанка, принесшая таз с теплой водой для омовения ног, подставила его Тесею, ловко развязала завязки сандалий и сняла их.

Краем глаза и краем сознания Кора понимала, что эти сандалии сейчас важны для дальнейшего. Но все внимание было обращено к Медее.

Служанка унесла сандалии Тесея, но Кора никак не могла вспомнить, почему этого нельзя было делать.

Медея проследила за ее взглядом и сделала незаметный знак другой служанке. Та склонилась к Тесею и отстегнула пояс с мечом. Меч звякнул о пол.

— Сейчас ты отдохнешь, Тесей, — сказала Медея, — сейчас тебе будет покойно. Дорога была трудной.