В Храмов - Сегодня - позавчера

Заревели моторы на той стороне реки, забухали залпы за леском, в воздухе - свист, и тут же - бух, бах, бабах! Кусты земли встали там, где вчера окапывалось наше боевое охранение. Земля стала вздрагивать от каждого разрыва, как живая, будто ей больно. Пыль и дым стали подниматься клубами, взметаемые взрывами.

Страшно. Мне было страшно. И противно от этого. Может вот в эту секунду немец засунул в свою гаубицу поросёнка снаряда и он уже летит мне на голову? А я ничего и поделать не могу. Только в землю вжаться. Все так и сделали, копать перестали.

- На вчерашние позиции ложит, - прокричал Озеров.

Я выглянул. Всё ещё утюжил вчерашние окопчики, уже покинутые. Собрал волю в кулак:

- Кадет! Ты где?

- Тут я.

- Голодный?

- Нет. А что?

- Думаю перекусить можно. При обстреле пожевать - первое средство. Ты любишь сгущёнку?

Я пробил ножом две дырки в крышке банки.

- Держи. Пить надо так. Вот ещё шоколада пожуй. Нос не вороти - для тебя спецом брал. Что, Мельник, на запах пришёл?

- Тоскливо одному там сидеть.

- На и тебе шоколада. Он мозг хорошо питает, зрение обостряет. А нам сегодня твой острый глаз понадобиться. Жуй, жуй. Позицию оборудовал?

- Как на полигоне. Даже крышкой ящика накрыл, землёй присыпал, соломкой - для маскировки. Может снять глушитель?

- Снимай. Тут такая трескотня будет, что твои выстрелы затеряются. Тушёнку будешь?

- Ага. А у меня хлеб есть свежий. Вот. Ещё теплый.

- Молочка бы.

- Да, неплохо.

Кадет чему-то усмехнулся:

- И бутылочку бургундского. Мы как те мушкетёры при Ла-Рошели. Там они тоже пикник устроили при штурме.

- Правда, похоже, - кивнул я.

- Это вы о чём? - не понял Мельник.

- Это мы о книге. Француз один написал. Про Д,Артаньяна и трех его друзей. Не забивай головы.

- Да куда нам, сирым и убогим, - Мельник отвернулся, но продолжал размазывать тушёнку по хлебу.

- Ты жуй в темпе, сейчас сюда огонь перенесут - весь твой бутерброд землёй засыпят.

Сам я быстро накидал ножом в рот куски мяса из банки, зажевал хлебом, запил коньяком, а шоколадом, получилось закусил. Предложил флягу Мельнику. Он завистливым взглядом буравил-буравил фляжку, но, вздохнув, отвернулся:

- Твёрдая рука нужна, - пояснил.

Кадет тоже замахал головой. Убрал флягу. И тут рядом - взрыв, нас обсыпало землёй, уши заложило.

- Все живы?

Вроде, все. Глаза только лихорадочно блестят. Я выглянул из окопа. Обстрел слабел.

- Занять позиции! Сейчас попрут. Проверить оружие, пополнить боезапас! - раздался зычный голос Степанова, эстафетным эхом дублируемый взводными. Я тоже проорал это же. Да, самому не мешало бы пополниться.

- Миш, где у нас патроны? Я после вчерашнего боя рожки не забивал.

- Я тебе забил. Полные они у тебя. Не чувствуешь веса?

- Уж не знаю, что чувствовать. Болит всё. Где гранаты? Давай, сюда, вот, в нишу. Ну, ждём!

- Без команды - не стрелять! - опять прокричал Степанов. Теперь голос его был дальше.

- Без команды - не стрелять! - проорал я.

Достал бинокль, осторожно высунулся. Немцы на плацдарме пока не наступали. Суетились, перебегали с места на место, но вперёд не лезли. Посмотрел на мост. Утренняя дымка таяла, съедаемая пылью, поднятой обстрелом. К мосту выдвигались уродливые серые коробки танков.

- Вот вы какие в реале, панцеры. И как это уродство до Волги дошло?

- Что? Как до Волги?

- Кадет! Ты чего тут трёшься? А ну, брысь в свой окоп! Готовь позицию к бою! Ишь, уши он развесил!

Сзади, с высотки бухнуло, за мостом встал столб разрыва. Я оглянулся. Наша гаубица! Пушкари суетились, как ошпаренные, орудие опять бухнуло. Я в бинокль - на мост. Второй выстрел - опять близко! Молодцы! Без пристрелки так удачно вмазали - танк и ещё что-то - горели. Люди в серых формах разбегались, как тараканы.

Это была в самом деле "прощальная гастроль". Они выстрелили только восемь раз. Потом попытались увезти орудие, но вокруг уже плясали взрывы. Прямым попаданием был уничтожен трактор. Человек, как кукла, был высоко подброшен в воздух, летел, кувыркаясь. Ещё через несколько секунд я увидел летящее орудийное колесо. Всё! Нет у нас больше гаубиц! А немцы еще с полчаса долбили по дому же месту - видимо сильно разозлились.

Подбитые танки отволокли в сторону и стальные коробки пошли по мосту. Я услышал, как кто-то заскрипел зубами.

- Не стрелять! - на всякий случай, крикнул я, - Пусть как следует залезут в капкан!

Первый танк прошёл мост, с ходу пошёл дальше по насыпи. Поднялась немецкая пехота, неровной, рванной цепью побежали в атаку.

- Блин, сколько же их! - прошептал я. - Всю ночь что ли переправлялись?

Танк прошёл метров двести, когда под ним вздыбилось земляное полотно пути, танк подпрыгнул и взорвался.

- Ура! - прокатилось по нашей стороне.

Мина? По нему же никто не стрелял. Скорее всего.

Второй танк обогнул первый, остановился, поведя хоботом ствола. Я невольно вжался в землю. Танк плюнул огнём, пошёл дальше. Правее его - ещё один.

- Шесть, пять, четыре, - считал я пикетные столбики. Четыреста метров танкам до нас, триста.

- Рота! К бою!

- Батарея! К бою!

- Огонь! Огонь! Огонь!

Тявкнула пушка слева, хлёстко выстрелили бронебойщики, затарахтел ручной пулемёт, защёлкали винтовки. Кадет стрелял из автомата.

- Кадет! Отставить огонь! Твоя дистанция - сто шагов и ближе. Понял? Автомат - для ближнего боя!

- Что ж мне сидеть?

- Патронами диск Дегтеря забивай!

Первым же выстрелом пушки у танка сбили гусеницу. Он резко развернулся, подставив бок. Тут же в двигатель ему впечатали ещё два снаряда. Загорелся. Люки откинулись, танкисты выпрыгнули, но тут же попадали мёртвыми - все забыли про пехоту, танкистов залпом из множества стволов чуть не распилили. Споткнулся и замер ещё один танк, задымил. Остальные попятились, стреляя на ходу.

- А! Не понравилось? - закричал я, не сдержав радости.

Немецкая пехота залегла, стреляя. Подтащили пулемёты, миномёт. Разрывы мин и снарядов танковых пушек стали коверкать наши окопы.

- Мельник! Заткни миномёт!

- Понял!

Придурки - расположились на виду со своей трубой. Мельник перещелкал их за пять минут. Оставшиеся залегли, попрятались.

Но через мост переходили ещё и ещё танки. Началась новая атака. Теперь восемь танков и шесть бронетранспортёров ползли на нас, стреляя на ходу из пулемётов, с коротких остановок - из пушек. Перебежками пошла пехота.

Воздух вокруг насытился смертью. Кругом взрывы, пули свистят, взбивают фонтанчики земли вокруг.

- Кадет! На позицию!

Миша пробежал мимо, задев меня.

- Пора! Огонь!

Я выставил автомат, поймал бегущего немца, дал очередь. Тот упал. Попал, нет? Не важно. Следующий! Стрелял, менял рожки, перебегал из окопа в ход сообщения и обратно, стрелял. За танками и не следил больше. Одно осталось - поймать в прицел серое пятно врага, успеть нажать на курок раньше, чем он упадёт за укрытие.