Евгений Прошкин - Твоя половина мира

— Бред, — кивнул Тиль.

Он .был ошарашен: Ефимов умудрился вспомнить несостоявшийся вариант, — по крайней мере те события, что касались лично его.

— Все, что ты перечислил, — верно, — сказал Тиль. — Но... ничего этого не было, мы выбрали другое.

— Вы — форварды?

— Так мы живем: ищем среди вариантов лучший. Говоришь, ты помнишь, как мы ехали в ресторан?

— Помню!

— Когда это было?

— Вот! — воскликнул Ефимов. — Вот это меня и убивает! Ведь мы... мы с тобой... — Он потерянно взглянул на часы.

— Только что сидели в твоем “Вольво”, да? Недалеко от “Поросячьего визга”. Да, Николай? Нет. Мы могли бы там сидеть — если бы тот вариант реализовался.

— Я наводил справки. Сравнивал. Сам знаю, что это невозможно. Я на себя и не рассчитывал. Провел небольшое расследование... В общем, я разыскал свидетелей. — Ефимов перешел на свистящий шепот. — Несколько человек видели меня в разных местах одновременно. То есть... конечно, в разных местах — разные люди. Видели, — повторил он. — Портье в отеле подтверждает, что я поднимался к тебе в номер. А домашние... Ира и Марта клянутся, что я в это время был с ними. Вахтер в гараже... консьержка... сосед... несколько продавцов... рабочие на заправке. — Ефимов устало махнул рукой. — Как будто у меня объявился близнец. Но ведь это был я! Я сам!

— Иными словами, не ты один осознаешь... параллельность событий.

— Да, можно и так сформулировать. Что ты на это скажешь?

— Ничего. Где Полушин?

— Прямо над тобой. Третий ряд.

Тиль обернулся и увидел бирку: “Полушин Федор Илларионович”. Он потянул за холодную хромированную ручку, и из стены выехал длинный ящик.

— Николай... Это он?

— Полушин, — подтвердил Ефимов.

— А теперь напрягись: чей труп вы забирали из квартиры перед тем, как я туда пришел?

— В твоем так называемом варианте? Его же и забирали.

Тиль втолкнул ящик обратно.

— Полушин жив, — сказал он. — Это не Федор, это кто-то другой.

— Посмотри как следует.

— Коля! — Игнорируя винтовку, Тиль начал расхаживать взад и вперед. — Мы с Полушиным братья. Не родные, даже не двоюродные. Но — братья! Мне не нужно пялиться на него два часа, чтобы узнать или не узнать... — Он резко остановился. — Значит, в варианте тоже его привозили? Этого самого мужика?

— Этого самого, — угрюмо произнес Ефимов.

— Прокол... — Тиль сунул руки в карманы и некстати рассмеялся. — Федя многое учел, кроме одного. Вторую легенду он не заготовил. Полагаю, и с первой-то мороки немало было... И когда мы увидели тот странный форвертс, когда выяснили, к чему он ведет, Полушин запустил второй сценарий. Но второго тела у него на примете не оказалось. Он подложил того же бедолагу — еще раз. Естественно, откуда он мог знать, что ты, человек случайный, каким-то образом запомнишь... Этот мужчина — не Полушин. Просто похож. В этом его несчастье.

— Ты заявляешь, что Федор Полушин жив и что убийца — он?

Тиль очнулся и с интересом взглянул на Ефимова.

— Ты его не найдешь. Даже не мечтай.

— Разберемся.

— Пока разберешься, он умрет от старости. Если только... — Тиль поперхнулся. — Если он вообще способен умереть.

— Что-нибудь конкретное у тебя есть?

— Натреплемся еще, времени навалом. “Пока стучу — питаюсь”, — как говорят в местах не столь отдаленных. Сотрудничать с правоохранительными органами не отказываюсь! — весело объявил Хаген. — Так что будем работать, Николай.

— Вряд ли, — сказал Ефимов. — Ты... дочь мою спас.

— О-о!.. Не беспокойся, дважды за одну услугу не платят.

— Много я для тебя сделать не смогу, — печально проговорил следователь. — Свободным ты отсюда не выйдешь. Предоставляю тебе выбор, Хаген. Последний выбор. После ареста тебе уже ничто не поможет: приговор вынесен, и сроки обжалования прошли. Да и фикция это — обжаловать приговор Евротрибунала. На помилование тоже не рассчитывай. Я, старый фараон, и то мурашками покрывался, когда материалы твои читал. Исключительную меру кому попало не назначают. А в лаборатории “Юниверс”...

— Коля, — Тиль скривился.

— Не представляю, что они с тобой творить собираются. Про эти исследовательские центры всякое говорят. Но убивать им тебя не резон.

— Я и в тюрьме поживу. Пока буду давать информацию — не повесят. А информация у меня не кончится никогда. Я же форвард.

— Общественное мнение... Боюсь, что жить ты будешь лишь до следующих президентских выборов. Независимо от своей ценности. А в лаборатории...

— Спасибо. Н-да... какая услуга, такая и благодарность. Ты ведь мне ничего не должен. Совсем ничего. Не собиралась твоя дочка тонуть в том бассейне, зря ты на жену орал. Поплавали бы и вернулись домой. Извини, Коля, мы этим приемом часто пользуемся... Если хочешь что-нибудь для меня сделать, выясни по своим каналам про одну аварию. Вроде вертолеты недавно столкнулись.

— Хаген! Какие еще вертолеты? Мне тебя на улицу выводить пора! А на улице...

— Я уже разглядел. Хорошо обложили, надежно. Но в этот раз меня отбивать не станут. Звони, Коля, звони.

Тиль облокотился на ряд квадратных дверок и замер. Того, что для него было самым важным, он, как ни старался, увидеть почему-то не мог.

— Катастрофа серьезная, — сообщил Ефимов. — Частный аппарат и аэротакси. Протаранили друг друга и рухнули на туристический автобус. Трупов много, но... проблема в том, что второй вертолет...

— Принадлежит президентской службе, — закончил Тиль.

— Там есть и выжившие, тебя ведь это интересует?

Раненых отправили по больницам, списки будут позже. Кого искать? На чье имя документы?

— Карт у нее куча. Кроме того, она не дружит с фараонами, а тебя и на километр не подпустит. Если только...

— Верь, что она жива. Верь в это, Хаген.

— Трудно верить, когда привыкаешь знать.

— Может быть, может быть. — Ефимов помялся. — Что-нибудь еще?

— Требую экстрадиции, — сказал Тиль.

— Куда?

— Я по всей Европе наследил. Куда угодно, лишь бы отсюда.

— Веревка везде одинаковая, Хаген.

— Там — точно веревка. А здесь... неизвестно, Коля.

— Что ж, требование законное. — Ефимов бесцельно пощелкал предохранителем и включил терминал. — Это “Первый”. Общее внимание...

Кандалы почти не мешали. Ефимов что-то кому-то шепнул, и Тиля приковали к полу гуманно, оставив пару сантиметров для вдоха-выдоха. Шоковый ошейник и вовсе не надели — наверняка нарушили кучу инструкций.

— Дорога долгая будет, — сказал Ефимов. — В городе тебя содержать опасаются, даже временно. Куришь?

Тиль покачал головой.

— Молодец. — Ефимов хотел что-то добавить, но осекся. — По приезду еще раз свяжусь с нашим оперативным. Если будут новости о катастрофе...