Галина Бахмайер - Отпуск в тридевятом царстве

Лицо Уокера его было совершенно спокойным, но это могло означать все что угодно. Первым не выдержал Билл.

— Ну?! Что там?

— Все нормально, — в голосе Чарли слышалось легкое удивление. — Обычный живой мир. Я даже взялся проверить историю. Они с тех самых пор вообще нигде не воюют. Это точно та утопия?

— Конечно! — ответил ему Конни. — Координаты не сбрасывались.

— Сработало! — вдруг вскочил Пол. Мы с криками подхватились следом и принялись обниматься. Радоваться было от чего. По крайней мере, наказывать нас теперь точно никто не станет.

— Эй, ребята! — позвал нас Джойс, кладя телефонную трубку. — О'Нейли, глава аналитического отдела, велел идти всем четверым на перекачку — к нему лично.

Мы сразу притихли.

— Что же он такого выкопал в вашем отчете? — задумчиво спросил Билл. — Вряд ли его смутило количество «объектов». Подобное вовсе не в первый раз, просто многовато для четверых.

— Как думаете, — сладким голоском поинтересовалась Энн, — стоит ли О'Нейли знать о том, что одним из «объектов» в той утопии был его двойник?

— Ах, вот оно что! — понимающе кивнул Уокер. — Подозреваю, что уже знает. Он когда-то лично курировал этот мир, и в курсе, на какой пост пробился его альтер-эго.

О'Нейли не сказал нам ни одного лишнего слова. Забрал всю информацию и сам стер записи мнемоников. Так что теперь мне больше и вспомнить-то нечего о той операции. С одной стороны, жаль: впоследствии я не раз задумывалась, как нам вообще такое удалось — четверым стажерам? Говорят же, что новичкам везет. Опыт организации подобных операций мог пригодиться впоследствии, но откуда я тогда буду знать наверняка — та ли эта схема? С другой стороны, я бы и сама, наверное, стерла все это при первой же возможности. И даже знаю, почему.

Почти сразу после пробуждения мнемоников мы обнаружили в смутных остатках воспоминаний, что, оказывается, все четверо освоили друг на друге приемы грубой «домашней» хирургии с акупрессурным обезболиванием. А выпотрошив рюкзаки, нашли предметы одежды с дырками от пуль. Видимо, эти вещи мы специально не выбросили, не надеясь на сохранение нам памяти потом. Весело, да? Держу пари, ни одному из нас наверняка даже в голову не приходило возвращаться домой только из-за легкого пулевого ранения. Небось, выковыривали свинец наживую, прижигали сосуды, кое-как штопали друг друга, накачивались обезболивающими и двигались дальше. Проекциям заражение крови не грозит, регенерация идет быстро, а шрамы все равно стираются.

Эта командировка необыкновенно сплотила нас. Думаю, именно так и должны проверяться друзья — в совместных лишениях и опасностях, в ситуациях, когда жизнь каждого зависит от остальных товарищей. Мы действительно оказались настоящей командой — взаимодополняющие части многофункционального целого. У каждого была своя роль, а вместе мы стали неодолимой силой.

Билл отпустил нас в последние рейды одних, без сопровождения, лишь после того, как мы пообещали действовать строго по программе. Эти командировки я тоже потом стерла, оставив на память только один «адреналиновый» узелок — как мы уходили от неистовой полицейской погони. Уж больно захватывающим было то приключение.

Весь вечер я провела в спортзале, а когда собралась уходить, наткнулась на Уокера. Он стоял на улице у входа в здание, сунув руки в карманы пальто, и в свете уличных фонарей и неоновых вывесок смотрелся почему-то довольно странно и непривычно. Я даже не сразу поняла, в чем тут дело. Мне ведь никогда не приходилось встречать его в такой обстановке, в какой я обычно видела других мужчин. Только в тихом городишке середины прошлого века, в вымершем мегаполисе «жареной» утопии, в палаточном лагере, в лесах древних миров… А в реале — только в конторе, и один раз в собственной спальне. Но до сих пор я не могла даже представить себе его где-то на знакомой мне реальной улице, в магазине, на какой-нибудь вечеринке, на диване у телевизора…

— А ты почему не идешь домой? — ничего лучше я, конечно же, придумать не смогла.

— Тебя жду, — тихо ответил Чарли.

Тепло от него непонятным образом окутывало меня даже сейчас, на холодной улице, проникало под многослойную одежду, растапливало лед так старательно возведенной когда-то защиты… Чарли спокойно взял меня под руку, и мы молча пошли по улице вдвоем, как будто так и надо.

Мы вместе поужинали недалеко от конторы в крошечном уютном ресторанчике. Больше всего я боялась встретить здесь кого-нибудь из наших сотрудников, хотя в такой час это было маловероятно. А вот Уокера, похоже, ничто не волновало. Он вообще ни на кого вокруг не обращал внимания, словно весь мир, кроме меня одной, вдруг перестал существовать. Мы почти не разговаривали, но я то и дело встречалась с его задумчивым взглядом, волновавшим меня все больше и больше.

А потом мы поехали ко мне. Ну разумеется, Чарли ждал меня после работы вовсе не для того, чтобы просто проводить до дома. Он начал целовать меня еще в лифте.

— Ну вот, а я сегодня собиралась лечь пораньше… — капризно протянула я, отпирая дверь. Нет, я вовсе не собиралась прогонять Чарли, просто давала себя знать привычка все время сопротивляться его воздействию. Само-то сопротивление давно уже иссякло. Уокер все-таки одержал верх.

— Договорились, — кивнул он, одаривая меня своей неподражаемой улыбкой. — Прямо сейчас и ляжем.

— Мне нужно выспаться! — смеясь, заспорила я.

— Выспишься, не волнуйся, — заверил меня Чарли, но блестящие глаза и дьявольская улыбочка сулили прямо противоположное. В конце концов, я махнула на все рукой и просто позволила ему делать со мной все что угодно. Он ведь все равно сделает по-своему.

И, черт возьми, мне это наверняка понравится!

Глава 16

С точки зрения реального времени, важные события в моей жизни стали сменяться неестественно быстро. С трудом верилось, что с выхода на работу после снятия швов прошло всего три дня. Даже на сгибах локтей за девять лет фактического отсчета так и не успели сойти синяки. Розы от Чарли еще не завяли, а наши с ним отношения уже расцвели вовсю. Похоже, Уокер принял собственный вывод как руководство к действию, и теперь почти не оставлял меня одну, не давая возможности не то что передумать, но даже начать хоть немного сомневаться.

Ребята уверяли, что я тоже расцветала буквально на глазах. Со стороны, конечно, виднее, но я и сама замечала, что, например, стала вести себя немного иначе. Я впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему желанной, окруженной вниманием, и это настолько подняло мне самооценку, что перемену, кажется, заметили все окружающие. Косые взгляды сплетниц меня больше не волновали. Мне теперь вообще было плевать на все разговоры за спиной.