Антон Текшин - Мир фантастики 2014. День Десантника (сборник)
Я вскочил на ноги и кинулся к БТРу.
– Говорит старший лейтенант Фролов! Всем сидеть за броней! Люки задраить! Привести оружие в боевую готовность! Стрелять через щели!
Ковальский запрыгнул в машину вслед за мной и захлопнул тяжелую створку люка.
– Давай на холм! – крикнул я Фикусу, протискиваясь на свое место.
БТР взревел всеми своими сотнями лошадиных сил и пополз вверх, перевалил за гребень…
– Стоп! Всем экипажам – открывать огонь на поражение по своему усмотрению! Двигаться по направлению поселка…
– Фролов, что там у тебя? – зажужжал в динамике знакомый голос. Отец-командир дорогой, проснулся, голубь ясный! Интересно, он в одном из трех БТРов нашего второго взвода, или так и остался под прикрытием брони модуля?
– Вижу наступающего вверх по склону противника, товарищ капитан! – передал я, всматриваясь в черную полосу, что приближалась к БТРу. – Вступаю в бой! Артем, давай вниз!
Черная полоса приблизилась уже настолько, что стало возможным разобрать частицы, ее составляющие. Больше всего это напоминало многочисленные кусты перекати-поля, вопреки всем законам физики и направлению ветра двигающиеся вверх по довольно крутому – градусов сорок! – склону холма. Каждый куст был всего около полуметра в диаметре, но их количество подавляло: словно весь склон захлестнула черная волна катящихся и подпрыгивающих ветвистых шаров.
Что-то сказал и перекрестился на свои иконы Фикус, тронул БТР вниз по склону…
«Что такое перекати-поле? – вспомнил я детскую загадку. – Это скелеты умерших колобков!»
И тут загрохотал башенный пулемет, выбивая все посторонние мысли из моей головы.
Очередь из ПКТМа буквально взорвала передний край захлестывающей нас волны. Во все стороны полетели черные ошметки, пули рвали перекати-поля на куски, но черная волна не останавливала своего подпрыгивающего бега. Подстреленные «скелеты колобков» тут же сменялись новыми, ошметки летели, и я вдруг подумал, что не зря ли я приказал открыть огонь, если можно было бы просто давить их колесами БТРа?
Не зря.
Когда я уж было отдал приказ прекратить стрельбу, за мой рукав потянул Юра и ткнул пальцем на монитор, показывающий местность по левому борту. Наверное, это был бронетранспортер сержанта Довбни – по крайней мере, раньше он двигался слева от меня. Скорее всего, Довбня приказал прекратить огонь, что собирался сделать и я, и вот теперь его БТР представлял движущуюся по склону шевелящуюся черную кучу: перекати-поля облепили его полностью, не оставляя открытым даже сантиметра брони.
– Довбня, ты как? – спросил я у Сергея, впрочем мало волнуясь: БТР сотой серии – надежная машина.
– Порядок, Фрол! – пропыхтел динамик голосом Довбни. – Правда, облепили, как осы – банку с медом…
– Как мухи – дерьмо! – хохотнул над моим ухом Ковальский.
– Ковальский, разговоры!
Я прикрикнул на Юрца, а сам недоуменно смотрел, как гигантская живая куча, накрывшая БТР Довбни, постепенно замедляет свое движение. Что-то блеснуло из переплетения черных ветвей-щупалец… стреляют из люков?
– Коробки! – Довбня почти визжал. – Не открывайте люков! Никаких щелей! – они пролазят внутрь!!!
Грохот выстрелов, перегрузивший радиоаппаратуру до острого треска, оглушил меня. И как динамик не сгорел от такой громкости?! Неужели кто-то в экипаже Довбни догадался стрелять внутри БТРа? Идиоты, блин!!!
Кишащая черная куча совсем остановилась. Какое-то время она держалась, но затем схлынула, оставив после себя неподвижный БТР. Неужели этим черным тварям оказалось достаточно щели, чтобы проникнуть внутрь?
Что-то темное замелькало на обзорных мониторах. В паузах между грохотом пулемета стало слышно глухой шум, словно крупный дождь лупил по броне. Чертыхнулся Ковальский… Похоже, что и нас захлестнула волна кустообразных тварей.
– Не открывать люки! – рявкнул я в эфир. И уже в свой салон: – Слышали?!
Двигатель взревел форсажем. Я понял, что Фикус делал попытку оторваться от все более облепливающих БТР перекати-полей при помощи скорости. Не получилось.
– Тормози! – приказал я Артему. – Только не опрокинь нас на склоне!
– Товарищ старший лейтенант! – укоризненно вскрикнул Фикус. – Когда я вас опрокидывал?!
– Четверть, здесь Фрол, у тебя огнемет на борту, – проговорил я в эфир – припали мою броню, но не сильно. Колеса не спали!
– Сейчас сделаю, – с готовностью отозвался Кирия, командир БТРа под номером 025, – только ты не дергайся, командир!
Я представил, как огненный язык облизывает черную кучу, прикрывающую мой БТР, как катятся вниз по склону сгорающие «скелеты колобков»…
Огнемет сделал свою работу: командирский перископ, триплексы водителя и камеры обзора хоть и потемнели немного, но зато полностью очистились от закрывавших их черных тел. Фикус снова притопил педаль газа, и бронетранспортер с ревом скатился до окраины разрушенного городка. Когда-то здесь жило несколько сотен переселенцев с Земли. Теперь же здесь горело все, что только могло гореть. Почва была густо усеяна трупами различных тварей, начиная от уже знакомых мне «перекати-поле» до совершенно непонятных грузных туш, разбросавших по сторонам толстые шипастые щупальца. Так вот кого я принял за коров, когда рассматривал лощину камерами беспилотника! Иногда под очередной тварью можно было рассмотреть часть человеческого тела, ногу в форменном ботинке, каску… Отовсюду валили столбы черного и белого дыма, иногда сводя видимость на нет.
– Ка-артина! – процедил Ковальский. – И хрен поймешь, что тут происходило!
Фикус вел БТР через завалы, немилосердно перемалывая восемью колесами как туши тварей, так и чадящие остатки хрупких стен. Стрелок перестал расходовать боезапас, и стали слышны звуки движения. Под днищем трещало, скрипело… что-то лопалось… и я непроизвольно передергивал плечами, отгоняя видение раздавленной протектором грудной клетки.
Война… когда я к тебе привыкну, война? Несмотря на то, что я работник твоих полей, ты все равно каждый раз отталкиваешь меня своим обнаженным бесстыдством смерти. Говорят, что мертвые сраму не имут. А я все-таки не хотел бы, чтоб мое мертвое тело переехал бронетранспортер или размазал в грязь стальными траками тяжелый танк. Не по душе мне это как-то.
«А если смерть тебе не по душе, то почему ты выбрал такую профессию, наемник? Ведь если кто-то сеет гибельные семена, то он не должен удивляться, когда придет время собирать созревший урожай».
Вот так-то…
Как можно защищаться на суде, если обвинитель – ты сам? Если ты знаешь, что во всех вариантах развития событий результатом будет смерть? Причем неважно: твоя или – кого-то другого… Я сделал этот выбор, когда подписал контракт, и теперь вынужден расхлебывать кашу, которую помог заваривать. Кто-то другой может сказать: «Человек не виноват, виновата Система!» И что? Значит, человек виноват в том, что стал частью этой системы, что завертелся маленькой шестереночкой, передавая крутящий момент дальше…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});