Ольга Онойко - Дикая раса

— Оружие… называется, «атакуй врага психически», — Север развел руками. — Он не всегда такой. Честно. А тебя правда никто не учил? Я с первого взгляда понял, что у тебя не меньше десятки.

Лилен моргнула. Собралась с духом.

Сейчас или никогда.

— Местра Таис, — сказала она. — Местер… Север. Тут какая-то ошибка.

Таис подняла бровь.

— Вы думаете, я знаю то же, что и вы, и все понимаю, — грозно сказала Лилен. — А я не знаю и не понимаю. И сил моих больше нет!

Север вскинул на плечо сумку. Переглянулся с Таисией. Та нахмурилась.

— Тась, — сказал он, — ты тут больше моего соображаешь. Что делать-то будем? Только не тяни. Димке скучно стало, развлекаться надоело, вот он и согласился сюда ехать. Шут его знает, захочет работать или нет.

— Лилен, — у Чиграковой был вид почти виноватый, — потерпи еще немного. Я обещала, и я расскажу, но это, во-первых, долго, а во-вторых, ты напряжешься и ничего не выйдет.

— Я и так уже напряжена — дальше некуда!

— Лен, — сказал Север, — пожалуйста.

Лилен тихонько зарычала.

— Ты результата хочешь или информации? — безжалостно уточнила Таисия.

…Они шли к «крысе», к которой уже прислонился, скрестив на груди руки, Синий Птиц, бесспорный псих и сомнительное «оружие возмездия». Настроение у Лилен испортилось. Не очень верилось, что непонятные действия семитерран возымеют какой-то эффект. Нелогично все складывалось.

— Значит, так, — сказала Таис. — Слушай и не спорь. Либо это, либо тупик.

— Слушаю, — огрызнулась Лилен.

— Ты, Север и Птиц — команда.

— То есть как?!

— Сейчас уточнять не буду. Потом расскажу все.

— Мне этот ваш Птиц не нравится.

— Так это же замечательно, — тихо сказал у нее за спиной Шеверинский. — Ленке он тоже не нравился. Это на него хорошо действует.

Лилен вздрогнула, вздохнула и смирилась.

— А кто это — Ленка?

— Наша бывшая третья. Она замуж вышла.

— Я на нее похожа?

— Нет. Она брюнетка и стриглась коротко.

— А что я делать-то должна?

Таисия остановилась и глянула на нее в упор.

— Ничего. Вообще ничего. Просто будь где скажут.

— И как это поможет найти убийц? — саркастически поинтересовалась Лилен.

Димочка, услышавший это, фыркнул.

— Найти — найдем. А что ты потом делать будешь?

— То есть как?

— Во дура-то, — мягко сказал Птиц. — Блондинка. Разницу между исполнителем и заказчиком понимаешь? Кого искать собралась?

— Птиц, это не обычные наймиты, — покачала головой Таисия. — Знаешь, чем они пользовались? Такие вещи посторонним не то, что в руки не дают — издалека не показывают.

— А тогда зачем их вообще искать? — снова фыркнул Птиц.

— Как — зачем? — почти беззвучно спросила Лилен.

— Объясняю, — Димочка лучезарно улыбнулся. — Чепуньки бывают только у шкрябселей. Если ты видишь у кого-то чепуньку, значит, перед тобой кто?

— Не смешно.

— Димыч, — проговорил Шеверинский, — доказательства нужны.

— Кому, Север? Ей? — он указал на Лилен подбородком.

— Нашим.

— Мы все знаем, — поддержала Таисия, — они знают, что мы знаем, и так далее. Но приходит момент, когда нужно что-то швырнуть на стол. А вещдоков почитай и нет.

…Димочка машинально расчесал пальцами обесцвеченные пряди. Подергал. Сирота Вольф с надеждой глянула на Шеверинского, тот решительно сжал губы. Интересно, девица понимает, почему эмиссарам Райского Сада так важно знать, кто убил ее папу и маму? Или думает, что уральцы все из себя такие благородные и высокие духом? На язык уже скользнула очередная острота, но Север перехватил прицеливающийся взгляд Птица и глазами же пообещал страшное.

Все, что он действительно мог с ним сделать — обругать последними словами и молчать потом пару дней. Но Птицу не нравилось внимание, которое Шеверинский уделял бедной сиротке. Девица была из тех, какие делают себе татуировки на заднице. Блондинистая, с шикарной фигурой и туповатым выражением лица. Кобыла.

У Шеверинского никогда не было вкуса.

— Ладно, — сказал Птиц. Девица с дурацким именем уставилась на него. — Что мы имеем? Экраноплан под паранджой, «крыса» под вуалью, и никакой фиксации.

— Регулярное сообщение с Джеймсоном обеспечивает филиал «Тэта Транс», — сказала Таисия. — Есть две мелкие лавочки, которые возят туристов по дикой природе. Экзотические острова и тому подобное. Фурусато издалека показывают… Это — про экранопланы.

— Когда, где и как на машину монтировали систему маскировки? И когда ее включили? Вы представляете, как это должно выглядеть на записях? Оно стояло, оно исчезло.

— Подделали? — предположил Шеверинский.

Димочка пожал одним плечом. Нервное лицо стало спокойным и прохладным, как у Таисии. Лилен пыталась соображать вместе с уральцами, но не поспевала. Думалось только, что теперь местер Васильев похож на эльфа. Эльфийского воителя, умудренного и холодного. Не хватает только мифрильной кольчуги и длинного лука в руке: прищуренный взор Синего Птица стал взором снайпера.

— Проще, — сказал он. — Есть в Городе крытые причалы?

— Нет, — уверенно ответила Таис.

Димочка безмятежно улыбнулся.

— А как же тогда эти штуки ремонтируют?

…Интерактивный учебник истории, глава «Вторая мировая война», раздел Искусство/Памятники. Такие скульптуры воздвигали в Европе в середине двадцатого века, в честь победы в войне между людьми и людьми: солдат в накинутом на плечи плаще держит на руках девочку с бантами в косах.

Бантов не было.

Спящая девочка казалась сущим ребенком, но все же была много старше, чем каменные малышки. Мужчина больше походил на викинга, чем на солдата одной из Мировых: длинные солнечно-желтые патлы падали ниже плеч, путались с вихрами на рыже-каштановой девичьей макушке.

Сходство бросалось в глаза — чистое и бесспорное.

В такое время центральная площадь Города пустовала. Вблизи ее не разрешалось раскидывать летние кафе, а негустая тень, отбрасываемая деревьями сквера, не давала спасения от жары. Редкие прохожие торопились пройти к местам поуютнее. На викинговых плечах сиял длинный белый плащ с терморегуляцией, и его проводила пара завистливых взглядов.

Мужчина и девочка приехали на такси, со стороны нового космопорта, принимавшего только гиперкорабли. У них не было ни одной сумки; вероятно, багажом занимался кто-то другой. Желтоволосый, бережно держа хрупкую ношу, прошел через площадь и устроился на скамейке в скверике. Близящееся к зениту солнце защекотало темные ресницы, и девочка сморщилась во сне.