Никита Андреев - Пирамиды богов

— Это ужасно.

Марио вытер пот со лба.

Раз, два, три… Считаем до ста, дышим глубоко.

— Что означает СИЦ?

— Программа ООН по Сохранности Исторических Ценностей.

Марио кратко рассказал историю создания и цели СИЦ. Естественно, умолчав, о некоторых не совсем этичных подробностях.

— Ты считаешь, убийство оправдывает цель?

Марио поежился. Он понимал, к чему она ведет. Людям с разным мировоззрением сложно донести друг другу свое видение, какими бы факторами они не манипулировали.

— Чтобы предотвратить войну — да.

— А как же ценность человеческой жизни, демократические принципы? Просто ширма?

Он приподнялся на локте.

— Я понимаю ваше негодование. Но мир на самом деле устроен гораздо сложнее.

— Расскажи это Хорхе и Марии! Мир такой, каким вы его делаете.

Марио замолчал. В некоторые моменты лучше не вступать в спор. В особенности с собеседником, который заведомо не готов к дискуссии.

— Как рука? — внезапно тепло спросила она.

Анна сама поняла, что ситуацию лучше охладить.

— Ничего. Несколько недель без любимого хобби.

— И что же это?

— Плавание. Увлекаюсь с детства.

— Ты не боишься воды, но боишься воздуха?

— Как и все рыбы.

Она улыбнулась. Марио, гордый собой поддержал.

— Тогда, наверное, поэтому я и не умею плавать.

— Неужели?

— Как только под ногами пропадает дно, я начинаю паниковать и кричать.

— Это не справедливо. Когда все закончится, я готов дать пару уроков, абсолютно бесплатно.

Она прикрыла глаза и укрылась пледом, подобрав колени на сидение.

Марио наслаждался каждой возможностью смотреть на нее безотрывно. Такая хрупкая и беззащитная, она совершенно не боялась. Марио застыдился своего страха полета.

— Я посплю. Расскажи мне что-нибудь.

— Что?

— Не важно. Расскажи о своей семье.

Марио прикусил губу. Он подвинулся ближе, чтобы говорить как можно тише.

— Родился и вырос в Барселоне. Родители трудились в местной школе. Он учитель музыки, она литературы. Мама была первой красавицей. Чтобы произвести на маму впечатление, отец написал музыку на ее любимое стихотворение Теофиля Де Вио. Он пел песню под гитару у дверей ее кабинета, когда она допоздна оставалась проверять работы школьников. Я помню, с каким замиранием сердца, спустя годы, она рассказывала об этом. На последние деньги он покупал ей цветы, а потом подбрасывал в окно, в стол, на входе в кабинет. До последнего дня они не расставались. Одиннадцатого марта 2004 года они погибли при взрыве в одной из электричек, которую устроили ближневосточные террористы. Когда их не стало, я только закончил университет. Во многом то горе, что я испытал, стало для меня толчком к выбору работы в полиции. Хотя в университете я изучал биологию и ботанику.

— Сочувствую тебе. Мне кажется, ты просто обязан был повторить поступок отца и спеть для возлюбленной песню под окном, — сказала она, не открывая глаз.

Марио улыбнулся.

— Моя работа — пока единственная возлюбленная.

— Спой для меня.

— Я? — от удивления у него задергался глаз. — Я не умею петь.

— Тогда прочитай. То самое стихотворение.

Марио кашлянул в кулак.

— Хорошо, постараюсь вспомнить.

«Моя душа мертва, в ней живо лишь страданье,

С тех пор как должен быть я вдалеке от вас,

И если б я не жил надеждой на свиданье,

Уже давно б настал моей кончины час.

Пускай земная твердь лишится небосвода,

Пусть солнце навсегда покинет небеса,

Пусть перепутает все атомы природа,

Но пусть позволят мне вновь вам глядеть в глаза»

Все это время он не сводил глаз с ее розовых губ. Цветочный аромат духов, казалось, навсегда отпечатался в его голове, как самый приятный запах на свете.

— Красиво, — проговорила она, то ли бодрствуя, то ли во сне.

Марио откинулся на сидение. Нужно уснуть, только так можно победить ненавистное время.

Через пять часов Марио радостно обнимал землю пальцами ног через подошву. Анна заканчивала проходить таможенный контроль, рассказывая офицеру заготовленную легенду о посещении знаменитого винного фестиваля, предъявив поддельное приглашение. На выходе они взяли такси.

Позади здания аэропорта подобно стражникам возвышались сопки, покрытые густым туманом. Они то сливались с белым фоном, то снова появлялись, будто играли с небом в прятки.

— Палаццо де Ла-Монеда, — сказал Марио таксисту.

Тот понятливо кивнул и автомобиль тронулся со стоянки.

— Куда мы едем?

— Туда где Карл Смит спрятал записи.

— Как тебе удалось расшифровать письмо?

— Мистер Смит точно знал, где захоронена статуэтка, поэтому специально оставил ключ-подсказку на теле Рауля, — Марио сбавил гордую улыбку, при упоминании имени ее отца. — Думаю, что они действовали с Джеймсом Гаррисоном сообща. Тело Рауля обработали каким-то бальзамирующим веществом. Так что после смерти он превратился в мумию хранившую карту сокровищ.

Марио достал из кармана свернутый клочок бумаги.

— Этот рисунок я нашел на обратной стороне мочки уха Рауля.

Анна с отвращением посмотрела на Марио, будто тот совершил постыднейший акт некрофилии с телом ее отца.

— Так вот. Моя бабушка родом из Сантьяго. Она всегда считала, что я должен знать географию страны своих предков, поэтому часто рассказывала о жизни в Чили.

Марио протянул листок Анне. Она с досадой осмотрела нарисованные фигуры, затем вопросительно взглянула на Марио.

— Буква «Т» в кружочке?

— Это не буква и не круг. Моя бабушка была ярой сторонницей Карлоса Ибаньеса Дель Кампо. Дважды президент Чили в тридцатые и пятидесятые годы. Он позиционировал себя сторонником простых людей и борцом против олигархов, поэтому перед последними президентскими выборами избрал своим символом швабру. Этим он хотел показать свою решимость вымести всех коррупционеров из президентского дворца Де Ла-Монеда.

— Швабра и монета, — воскликнула она.

— Именно. Это указатель на дворец Ла-Монеда.

— Карл спрятал документы в президентском дворце? И как ты планируешь туда попасть?

Марио запнулся.

— Это уже много лет не дворец сеньора, — заговорил бородатый таксист. — Туда с начала двухтысячных водят экскурсии.

— Откуда Карл Смит тридцать лет назад мог знать, что откроются экскурсии? Да и кто бы его пустил туда?

— Я не знаю всех ответов. Но уверен, что мы на один шаг опережаем Филиппа Нойманна. Все что я хочу сейчас — это сделать этот шаг. Наше преимущество мы сможем использовать, чтобы освободить Рамона.

Анна отвернулась к окну и не ответила.

Автомобиль мчался по знаменитому шоссе Костанера Норте, ведущему прямо к центру города, где располагался президентский дворец. Горизонт опоясывали хребты андских гор. Как гигантские рожки с мороженным они величественно тянулись к небу, всем своим грозным видом показывая — кто главный на этой земле. Спор между природой и человеком оказался с треском провален последним. Невысокие лачуги из дерева и хрупкого кирпича, как насмешка усеяли подножия самой длинной горной цепи на планете. Человек испокон веков гордился тем, что победил природу, подчинил своей выгоде. Леса, океаны и поля слишком слабые соперники, где человек давно занял позицию льва. Что ни говори о горах. Там правят камень и холод, по настроению которых человек живет или умирает.