Юлия Зонис - Биохакер

Саманта недоуменно оглянулась на Люцио, но объяснила происходящее ей Красавка.

– Это легенда, – тихо сказала девушка, – одна из легенд Тира. Тир-на-Ногта, нашего города. Говорят, что Шелкопряды – это Бессмертные из третьего поколения и что они уже совсем не люди. Они начинают пожирать мать еще в утробе, а съев ее, закукливаются… только никто не видел взрослого Шелкопряда.

– Это брехня, – отрубил Люцио. – Девчачьи сопли. Если бы это было правдой, что бы Шелкопряд делал здесь? Отсюда нет выхода к Тиру…

– Есть, – все так же негромко и спокойно возразила Красавка. – Секретная ветка метро. Ее строили на случай срочной эвакуации. Она ведет от «Пикадилли-Сёркус» к двадцать второму уровню.

Золотоглазка все еще дрожала и всхлипывала. Стрекоза села ей на спину, вцепившись коготками, – и по коже поползли темные кровяные дорожки, а расправленные крылья насекомого над плечами девушки в свете фонарика казались крыльями феи или ангела.

– Откуда ты знаешь? – сощурился Люцио на свою подругу.

– Паучок рассказывал, – вздохнула Красавка. – Он так старался похвастаться тем, что разведал всякие секреты и тайны. Ты ведь почти не говорил с ним, и никто из риалов, а я говорила, потому что мне было его жалко.

– Тебе всех жалко…

Не слушая больше их перепалку, Саманта шагнула вперед и протянула руку к кокону. Пальцы коснулись жесткой и чуть липкой поверхности, и вдруг женщина ощутила, как что-то толкнуло ее изнутри. То ли изнутри кокона, то ли изнутри собственного тела – похожее она чувствовала, когда в животе толкался ее малыш. И так же, как тогда, в сознание хлынула странная смесь образов и ощущение дивного умиротворения и спокойствия. Все будет хорошо. Все будет хорошо, говорил ей Шелкопряд, успокойся, нет ни страдания, ни боли, ни темного туннеля подземки – есть лишь я и ты, мама…

С криком она отшатнулась. Одновременно из-за спины раздался тонкий голосок Сиби:

– По-моему, это плохая нора. Ногам мокро. Тут вода течет.

И, сквозь истошный стук собственно сердца и звуки перебранки, Саманта действительно услышала шум текущей воды. Взглянув вниз, она обнаружила, что высокие армейские ботинки уже погрузились до середины голенища. Гул и рев вдали нарастал. Стены коридора ощутимо дрогнули.

– Бежим! – крикнула Саманта.

Она первая помчалась по туннелю вперед, надеясь, что до следующей станции все же ближе, чем до той, что они оставили позади.

Сиби сначала шлепала по лужам, потом брела по колено в воде, потом по пояс. Вода была очень, очень холодной и черной! И они шли против течения, так что приходилось налегать, а то поток сносил назад.

Саманта, и Майк, и другие что-то кричали: про то, что решили затопить подземку, чтобы остановить эпидемию, нет, это глупо, нет, это теракт, нет, тут все прогнило, «тьюб» не чинили сто лет, а это линия глубокого залегания, и через станцию – Воксхолл и река, только станции все не было. И Сиби начала думать, что ее унесет, – потому что остальные как-то убежали вперед, и свет фонарика был впереди, и стрекот стрекозы, а крики почти заглохли. Сиби не умела плавать, и вскоре стало понятно, что она, скорей всего, утонет. Вот в чем заключался смысл того сна, подумала девчонка, в который уже раз спотыкаясь о рельс, падая в воду, выныривая и отфыркиваясь. Утонуть должен был не Колдун. Утонет она. Это ведь так просто – Колдун обновил ее, она часть Колдуна, значит, и судьба у них общая… Свет фонарика совсем затерялся вдали, и Сиби осталась в полной темноте, в воде, доходившей уже до груди и упорно сносившей ее назад. Может, перестать сопротивляться? Ноги замерзли так, что девочка их не чувствовала. Как будто ног вовсе не было. Не сопротивляться, лечь на спину, как в норке, и поплыть-поплыть под песню воды, как под песенку Старого. «Нет, – упрямо, как Колдун, закусив губу, подумала она. – Не уломаешь! Ведь Старый без нее сгниет, а если утонет она, утонет и часть Колдуна, а потом и сам Колдун». Подпрыгнув, она вцепилась в черный жирный корень, тянувшийся вдоль стены – корень звался «кабель», – и по нему поползла выше, под самый потолок. Пальцы срывались, но все же она доползла и повисла там, в полном мраке, так что даже ее привычные к темноте глаза ничего не видели. Только плеск воды, только холод.

– Эй! – крикнула она.

Тьма съела крик.

– Эй, зачем вы меня бросили? Я бы вас не бросила!

Ей было немного обидно – все-таки она старалась, чуть ли не волокла на себе эту Сэми, почти как сестренку. Конечно, по просьбе Колдуна, но ведь она и вправду хотела помочь. А ей помочь не хотели. Обидно. Сиби всхлипнула. Слезы защипали глаза так, что пришлось зажмуриться, поэтому она не сразу увидела свет. Свет шел из воды. Проморгавшись, Сиби вывернула голову, чтобы глядеть через плечо. Она висела на потолке, вцепившись в кабели. Под ней катился широкий черный поток. И из его глубины поднималось свечение. Множество круглых дисков с колышущимися краями осветили туннель голубоватым светом, который бывает в небе во время грозы, – но не прерывистым, а сильным и постоянным. Вода несла диски, уносила прочь, к той станции, откуда пришли Сиби и остальные, и на место унесенных вплывали новые. Сиби отчего-то поняла, что диски живые, что они живут в воде и светятся, поднимаясь из глубины, и что приплыли они очень, очень издалека – наверное, из того серого, плоского и безбрежного озера, которое Сэми называла «океан».

Сиби перестало быть страшно, а сделалось опять жутковато-интересно. Она решила ползти дальше по кабелям, тем более что в свете дисков туннель был виден отлично. И тут сзади послышался сухой треск. Так трещали надкрылья жука, когда Сиби раскусывала его в своей норке. Девчонка вывернула шею и обнаружила, что на нее пялятся два огромных черных глаза с золотистыми крапинками – как у насекомых, но не из сотни маленьких зернышек, а цельные и почти человеческие. Сначала она подумала, что Золотоглазка послала за ней свою стрекозу. Но это была не стрекоза. Это был вылупившийся Шелкопряд.

Саманта брела, закусив губу и волоча на спине странно тяжелого Майка. Ей опять пришлось делать выбор. Люцио подхватил Красавку. Золотоглазка умчалась вперед. Поток уносил двоих детей, а она могла нести лишь одного. Девочку или мальчика? Сиби, девчонка, вытащившая ее из леса, заботившаяся о ней, когда Саманта едва понимала, что нужно есть, идти и жить. И Майк – последняя, может быть, надежда умирающего человечества. Сэми сделала выбор, как делала всегда – не оглядываясь. И, как всегда, ее преследовала мысль, что она совершила ужасную ошибку.

Мальчишка вырывался и надсадно орал:

– А Сиби? Где Сиби? Она утонет! Надо вернуться!