Андрей Стригин - Ловушка для химер

— Там, — ухмыльнулся я, неопределённо махнув в пространство.

— По ночам прохладно, вам бы накинуть, что ни будь на плечи, — в голосе появляются сочувствующие нотки, но взгляд всё ещё не доверчив. — Пойдёмте, наверху машина… насколько помню, жена выстиранную робу кинула.

— Неужели всё это наяву, — я всматриваюсь в море, где чернеет несметная армада военных кораблей.

Внезапно со стороны моря громыхнуло. Ночь освещают яркие вспышки, с корабельных установок взлетают, объятые огнём, ракеты. Содрогнулась земля, закачались скалы, трухлявые склоны рушатся вниз, едва не похоронив нас под своими обломками. Взрывы, быстро сменяющие друг друга, долбят плато.

— Бежим! — кричит мой спутник. — Начинается зачистка местности, скоро будет высаживаться морской десант!

Несёмся сквозь разрывы, визжат осколки, вздыбливается земля, всё горит, наверное, в ракетах, термит. Ныряем в расселину, там дорога наверх, её всю заволокло тягучим дымом и едкой пылью. Першит в горле, ещё мгновенье и задохнёмся.

— «Наша героическая газовая атака повергла в трусливое бегство туземцев»! — якобы со стороны натовцев, зло прокричал мой спутник. В такой обстановке ещё может шутить, удивляюсь я.

На поверхность вылетаем в мгновенье — впереди буйство огня и дыма, степь пылает, вдали угадываются крыши мирного посёлка — не многие люди очнулись от сна, когда начался ракетный обстрел. Дома горят, слышатся истошные крики людей, жалобный рёв коров и визг сгорающих заживо собак.

— Вот так насаждается демократия! — в ярости прокричал мужчина.

— Это чудовищно! Неужели всё творят люди? — я задыхаюсь от ненависти и от отсутствия воздуха, кислород выгорает в слепящем огне взрывающихся ракет.

С высоты плато видно море, корабли заволокло чёрным дымом, воют спусковые установки, серые надстройки освещаются багровым пламенем, словно огненные шершни взлетают крылатые ракеты и вся эта несметная масса летит в посёлок, выворачивая, перемалывая, сплавляя и испаряя всё живое и неживое. В голове не укладывается этот абсурд, зачем применены такие силы против небольшого населённого пункта.

— Рядом часть связистов и несколько радаров! — словно слыша мои мысли, прокричал мой спутник. — А так же пункт милиции и поселковый совет!

— Неадекватное применение силы! — кричу я.

— Они боятся, что когда их техника выползет на поверхность, кто-нибудь попытается дать отпор!

— Зачем они высаживаются именно в этом месте?

— Здесь удобный плацдарм для захвата Севастополя, Симферополя и Ялты!

Маневрируя между дымящимися воронками, иной раз, прижимаясь к воспалённой земле, чтобы переждать очередной огненный шквал, мы добираемся до посёлка. Горят несколько легковых машин, кое-кто из людей пытаются их потушить, но рядом рвутся ракеты и всё сносится бушующим пожаром.

Внезапно всё кончается, ветер с моря тихо сносит гарь и химический запах в сторону. Шипят догорающие автомобили, боюсь смотреть в том направлении, там лежат обгоревшие трупы, но мой спутник встаёт, его лицо страшное, перекошенное ненавистью, белки глаз красные, в руке держит пистолет. Он идёт к горящим машинам, мне приходится идти следом. Останавливается у некогда живых людей, стон срывается с губ, я не меньше его потрясён, не хочу верить в то, что произошло.

Но этим дело не заканчивается, с авианосцев взлетают самолёты и с рёвом проносятся над плато, в посёлке рванула вакуумная бомба, затем ещё несколько штук, земля сдвинулась с места, слепящий огонь заполняет всё пространство, выжигая всё живое, люди вспыхивают как факелы, а их тела разбухают от нестерпимого жара, буквально взрываются. Вжимаемся в щели в земле, дышать нечем, кислород полностью выжигается, в конвульсиях сводит лёгкие, всё пылает, глохнем от взрывов, ничего не соображаем, стараемся зарыться в землю, над головами свистят огненные вихри. Когда же закончится этот ад!

Более часа самолёты разносят плато. Хотят убить всех «туземцев», мелькает в голове мысль, иначе кто-то из рогатки может стрельнуть в доблестного натовского воина.

— Вот так насаждается демократия цивилизованными странами, — у мужчины судорога пробегает по лицу. — Неугодный народ истребляют, остатки загоняют в резервации, а другому, дают все рычаги власти.

— Неужели никто не может дать сдачи? — вопрошаю я. — Вроде сильна Украина и Россия недалеко, со своими ядерными арсеналами.

Мужчина хмыкает: — Разругались. Россия снизила цены на газ, дала миллиардные кредиты, Украина их проглотила и вновь потащилась на поклон к Евросоюзу, чтоб те приняли их в свою ассоциацию, типа: там чуток, здесь надкусим. Евросоюз поспешно подписывает с Украиной соглашение об ассоциации, потребовав снизить пенсии и увеличить пенсионный возраст. Затем, рухнула промышленность, и рекой потекли западные ценности, а 9 мая гомосексуалисты провели парад в Севастополе. Из западных областей Украины прибыл ОМОН и с небывалой жестокостью разогнал противников парада, были даже убитые, но Европа не стала вмешиваться в этот беспредел, ведь власть защищала традиционные западные ценности, кстати, «мама» и «папа», под запретом. Чтобы не ущемлять достоинство педерастов, теперь в Конституции записано так: «родитель номер один и родитель номер два», традиционные отношения мужчины с женщиной высеиваются и скоро будут вне закона. Крым был потрясён случившимся и заявил о своём отсоединении от Украины, но тут появились угнетённые татары, которых надо срочно защищать, — с горьким смешком проговорил незнакомец. — Кстати, имеются достоверные сведения, советники у американцев не люди, — неожиданно выпалил мужчина.

— ?

— Кожа у них серая, воняет аммиаком, может, это сказки об инопланетянах. Раньше б не верил в этот бред, но… сейчас задумываюсь, уж много необычного происходит на земле, человека уничтожают как вид. Вот и гомосексуалисты с лесбиянками заняли лидирующие позиции, они ведь не могут иметь детей, а кого усыновляют, те тоже без будущего — им насаждаются идеи однополой любви, а это вырождение, затем — генетически модифицированные продукты — Европа завалила ими всю Украину, а также — непонятного назначения прививки, сейчас практически не рождаются дети. Однако нам надо уходить, техника гребёт к берегу, сейчас начнётся зачистка.

Ночь разрывает гул моторов. С высоты плато видно, как на чёрной поверхности моря выделяются ещё более чёрные пятна десантной техники, бойцы демократической Европы ползут на берег, дабы принести счастье «угнетённому» народу Крыма, путём, если потребуется, полного физического уничтожения девяноста девяти процентов, якобы, «оккупантов». Но, судя по наскальной живописи, найденной в крымских пещерах, «оккупанты» пришли в Крым в ледниковый период. Основательно обосновались, понастроили города, но много тысячелетий приходилось отбиваться, от хотевших стать коренными народами Крыма, племён, пришедших с других земель. Вот и город царицы Феодоры пришлось возводить высоко в горах, защищаясь от их набегов с целью грабежа и пополнения рабов: «Но все чаще становилось суровым лицо Феодоры. Сгущались тучи над богатой страной: на севере к границам ее подступали орды татар, а на востоке в соседнем городе Кафе обосновались хитрые и коварные генуэзцы». Я вспомнил эту легенду. Не раз с друзьями поднимались в горы, бродили среди развалин некогда величественных городов, восхищались уровнем высочайшего градостроительного мастерства, слушали рассказы давно минувших событий, о славянских князьях, что добивались руки прекрасной Феодоры, о караванах с богатыми товарами, которые шли по долинам к морю, где стояли парусные суда и по пристани сновал торговый люд…