Виктор Гламаздин - Гиперборейская Скрижаль

- Кое-кто из них может предсказывать грядущее. Меня это не устраивает. На Земле должен быть лишь один единственный интеллект, способный просчитывать будущее. Я не могу понять плюсмутантов. Вероятно, среди них есть те, кто способен нанести мне вред.

- Войска от них будет легко очистить, потому что их там - считанные единицы, - уведомил собеседника Зоршх.

Он, как и большинство обычников, не любил плюсмутантов. К тому же ему пришло в голову, что расправа над ними сделает его еще более популярным среди простых людей.

- А с плюсмутантами среди гражданского населения пусть оно само разбирается, - предложил "Конус-9". - По моим расчетам, такая модель истребления плюсмутантов даже более эффективна.

- То есть?

- Натравите на плюсмутантов СМИ. Пусть устроят шумиху. Пусть вдолбят толпе мысль, что во всех бедах землян виноваты именно плюсмутанты. Главное, генерал-маршал, чтобы Вы обеспечили "инициативе масс" поддержку со стороны государства. Полицейские не должны сдерживать народ, когда он захочет расправиться с этими существами.

- А-а, понял-понял. Сделаю.

- И еще. Обязательно покончите с революционерами. По моим расчетам, они в ближайшее время станут серьезной угрозой для нас с Вами.

- Ну уж партизаны-то - совсем не проблема для армии, - заявил Зоршх.

И ошибся.

ГЛАВА 7. БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ

1

Верховный правитель предъявил всем революционным организациям Земли ультиматум: либо они прекратят антиправительственную деятельность и капитулируют, сдав властям оружие и передав "главарей бандформирований" в руки сотрудников Комитета федерального террора, либо погибнут от сокрушительного удара, который военные нанесут по кварталам, контролируемым партизанами.

Узнав об ультиматуме, Фриц отложил рейд своих бойцов в штаб 10-го корпуса. Сейчас перед вождем правозащитников стояла более важная задача, нежели захват таинственных артефактов, - ему предстояло убедить соратников в необходимости продолжать борьбу с диктатурой и погасить среди них панические настроения...

- Всем известно: мы кротки, незлобивы и законопослушны. И из-за этого - уязвимы, гонимы и преследуемы, - так начал свою речь на заседании Центрального комитета (ЦК) приваловских правозащитников их вождь.

Все присутствующие на заседании партизаны тут же недоуменно воззрились на своего предводителя, заговорившего на совершенно непонятном им языке.

- Я говорю, пацаны, что подстилкой кровавого режима мы, блин, конечно же, не станем; но если будем сопли жевать, то вояки нас всех кончить могут, блин, в два счета, - пояснил слушателям свою мысль Фриц.

Те понимающе закивали.

- Нам надо, блин, чо-та там срочно кумекать, - развил свой посыл Ширинкин. - Предлагаю на выбор три варианта. Первый: рассредоточимся по городу мелкими отрядами и организуем кучу нападений на "служак", дабы вражьи морды распылили свои силы по разным районам. Второй: порешим, на фиг, всех местных генералов в городе, заслав им на хаты нашу братву с "гостинцами". Третий: замутим какую-нибудь шнягу вроде общегородского восстания. А там, хошь не хошь, за нами и вся остальная правильная братва вынуждена будет повылезать из подвалов и впрячься в беспощадную войну с диктатурой.

Неожиданно для Фрица его соратники дружно не поддержали ни один из предложенных им вариантов.

Многие члены ЦК высказались за то, чтобы "не дергаться" и "залечь всем скопом на дно". Они ожидали, что в ответ на военный переворот Уния предпримет военную интервенцию на Землю.

И членам ЦК показалось резонным переложить бремя неравной борьбы с военными на конкурирующие партизанские отряды, а самим дождаться момента, когда Зоршх будет разгромлен десантом Унии, и уже после этого взять власть в Приваловске, представ перед оккупационной администрацией единственной в городе реальной силой.

Вождь правозащитников насупился и зло смотрел на сподвижников из-под нахмуренных бровей. Совсем не этого он ожидал от членов ЦК и поэтому был немного обескуражен.

Фриц не понимал, что в отличие от него, человека, готового в любой момент сразиться хоть со всем воинством Унии, члены ЦК, как и многие другие партизаны, были психологически не готовы к войне с регулярной армией. Если федеральных террористов все партизаны дружно презирали и ненавидели, то военных немалое число революционеров уважало за помощь населению в трудные времена.

Члены ЦК вполне обоснованно считали, что против боевых подразделений армии Земли несколько тысяч приваловских партизан не смогут продержаться и дня. Поэтому соратники упрекали Ширинкина в авантюризме и требовали от него воздержаться от каких-либо рискованных действий в отношении режима Зоршха.

Два часа потратил Фриц на то, чтобы убедить боевых товарищей в необходимости таких действий. Вождь правозащитников использовал в споре с членами ЦК почти все приемы ораторского искусства.

Но Ширинкину не удалось сладить с ЦК с помощью риторикой. В сей дискуссии он был нещадно бит.

Когда же Фриц понял, что проиграл словесную баталию, то сразу же перестал спорить. И начал размышлять над тем, как выйти из ситуации, не потеряв лица.

Вдруг хмурое лицо Фрица озарила хитрая улыбка. И он на несколько минут отпросился с заседания, сославшись на позывы мочевого пузыря, "жестоко раненного в бою с неприятелем".

Через десять минут вождь правозащитников вернулся веселым и бодрым, словно не проиграл в споре с членами ЦК, а наголову разгромил их. Фриц плутовато ухмыльнулся и предложил Даниилу, коего позвали в качестве "ученого пацана, рубящего во всяких там военных фишках", высказаться насчет обсуждаемого вопроса.

Диссертант, хорошо понимая, что представляет собой официально объявленная Конвентом политика невмешательства Унии во внутренние дела землян, выступил с речью, в которой попытался объяснить членам ЦК, что, кроме отказа Земле в экономической помощи, Конвент ничего больше предпринимать не станет, несмотря на всю мощь военно-космического флота Конфедерации.

С Даниилом не согласились. Завязался спор, во время которого от Фрица четыре раза потребовали немедленно казнить Даниила и один раз - Хину, хотя та вообще не проронила на заседании ни единого слова и тихо сидела в углу.

Фриц призвал соратников не горячиться и не трогать диссертантов.

Тогда его самого обвинили в пресмыкательстве перед "парочкой залетных дешевок".

- Сами вы все "дешевки"! - откликнулась на оскорбление Хина из своего угла.

Соратники пригрозили Фрицу навечно разжаловать его из вождей в уборщика отхожих мест штаб-квартиры правозащитников.

Такого оскорбления тонкая и чувствительная душа Ширинкина стерпеть не могла. Вождь правозащитников побледнел от гнева. Протянул: