Лоис Буджолд - Границы бесконечности. Братья по оружию

— Но ведь не этим же подонкам мы будем проигрывать?

Трис глянула на купол, и плечи ее расправились.

— Нет. Не этим… — Она глубоко вздохнула. — Ладно, капеллан. Получишь свое всеобщее усилие. Один раз…

Оливер вернулся с обхода и, подойдя, присел рядом на корточки:

— Приказы они получили. Сколько человек дает Трис в каждый отряд?

— Командор Трис, — быстро поправил его Майлз, заметив, как нахмурилась женщина. — Мы будем действовать всеми силами. Вы получите всех ходячих бойцов.

Оливер сделал пальцем на земле какие-то вычисления.

— Значит, в каждом будет человек по пятьдесят. Должно бы хватить… Кстати, почему бы нам не сделать двадцать отрядов? Ускорит раздачу, когда построим очереди. Может помочь успешному завершению дела.

— Нет, — быстро вмешался Майлз, опередив утвердительный кивок Трис. — Их должно быть четырнадцать.

Четырнадцать отрядов создадут четырнадцать очередей к четырнадцати кучам плиток. Четырнадцать — это… это мистическое, божественное число, — добавил он в ответ на их недоумевающие взгляды.

— Почему? — спросила Трис.

— Из-за четырнадцати апостолов, — изрек Майлз, благоговейно складывая руки.

Трис пожала плечами. Сьюгар почесал в затылке и начал было опровергать, но Майлз кинул на него такой злобный взгляд, что он тут же затих.

Оливер, пристально наблюдавший за ними, что-то хмыкнул, но спорить больше не стал.

Потянулось ожидание. Майлз перестал беспокоиться о самом худшем, — что тюремщики забросят следующую порцию раньше, чем его планы оформятся, — и начал тревожиться о другом, почти столь же опасном обороте дела: вдруг плитки не появятся слишком долго, и его бойцы, заскучав и разочаровавшись, начнут расходиться. В эти минуты Майлз чувствовал себя так, словно он ведет строптивую козу на веревке, свитой из воды. Никогда еще он столь остро не ощущал нематериальность Идеи.

Оливер тронул его за плечо:

— Начинается…

Стена купола примерно в трети окружности от них начала выгибаться.

Момент был просто идеальный. Слишком идеальный… Цетагандийцы в курсе происходящего и наверняка замыслили какую-нибудь пакость. Если куча плиток не подана слишком рано, значит, ее должны были бы задержать. Или…

Майлз вскочил на ноги:

— Подождите! Стойте! Ждите приказа!

«Летучие отряды» заволновались, притягиваемые вожделенной выпуклостью. Но Оливер не ошибся в выборе командиров — они удержались сами и удержали своих людей. Все в ожидании повернулись к Оливеру. Они все-таки когда-то были солдатами. Оливер глянул на Трис, а Трис гневно воззрилась на Майлза.

— Ну, в чем дело? Мы же лишимся своего преимущества… — начала она.

— Если я ошибся, — простонал Майлз, — то покончу с собой. Ждите, черт подери! Сьюгар, подсади меня!

Он взобрался на худые плечи проповедника и уставился на выпуклость. Силовой экран еще не успел окончательно выровняться, когда до них донеслись первые крики разочарования. Майлз отчаянно завертел головой. Попробуй, разгадай этот ребус: если цетагандийцы все знают, а он знает, что они знают, а они знают, что он знает, что они знают, и… Майлз не успел завершить цепочку силлогизмов: на противоположной стороне лагеря начал расти второй пузырь.

Он выкинул руку вперед, словно бросая кости:

— Туда! Туда! Скорей, скорей, скорей!

Теперь и Трис поняла, в чем дело. Присвистнув, она наградила Майлза уважительно-изумленным взглядом, стремительно развернулась и поспешила возглавить марш-бросок своего отряда. Неуклюже соскочив на землю, Майлз двинулся следом.

Обернувшись, он увидел, как серая человеческая масса ударилась о противоположный край купола и отхлынула. С этой минуты Майлз оказался в положении человека, пытающегося обогнать приливную волну. Заранее всхлипнув, он заковылял быстрее.

Неужели он ошибся?.. Нет! «Летучие отряды» вовремя добрались до цели, и плитки действительно оказались на месте. Командиры уже начали раскладывать кучу на несколько мелких. Группы поддержки окружили их стеной и приготовились к обороне. На этот раз цетагандийцы перехитрили сами себя.

Волна прилива догнала Майлза, и вместо широкого обзора, приличествующего командующему, у него осталась только точка зрения червяка-рядового. Кто-то пихнул его сзади, и он упал; ему показалось, что в спине перепрыгнувшего через него человека он узнал Питта.

Впрочем, тот, наверное, предпочел бы наступить на Майлза, а не перешагнуть… Сьюгар помог ему подняться, и Майлзу удалось проглотить стон. Кругом и так хватало шума.

Он узнал своего паренька, как раз схватившегося с каким-то громилой. Майлз протолкнулся мимо него, громко напомнив:

— Ты должен кричать «Становись в очередь!», а не «Иди в жопу!» Команда в бою всегда искажается, — пробормотал он себе под нос. — Вечно одно и то же…

Рядом возникла Беатрис, и Майлз уцепился за нее. У Беатрис было собственное пространство, нечто вроде личной границы. Майлз увидел, как она ее охраняет: небрежно ткнула локтем в чью-то физиономию, так что ее хозяин только зубами щелкнул. Если бы такое попытался проделать Майлз, он разбил бы свой локоть, а не выпуклость вражеской скулы. Кстати, о выпуклости: он оказался лицом… ну, не к лицу… Короче, перед рыжеволосой. Он едва справился с желанием вздохнуть и уткнуться в мягкую серую ткань, прикрывшую родное убежище. Напомнив себе о травмах, которыми обернется для него это предприятие, Майлз оторвал взгляд от притягательной области и уставился в лицо Беатрис.

— Пошли, — буркнула она и поволокла его через толпу.

Не начал ли стихать шум? Стена его бойцов чуть раздвинулась, позволив им протиснуться в центр.

Они оказались рядом с началом очереди. Получилось, видит Бог, получилось! Четырнадцать групп, довольно тесно сбившихся у стены купола (в следующий раз это надо будет исправить), пропускали по одному голодных просителей. Распорядители заставляли очередь двигаться на предельной скорости, отводя получивших плитки вдоль стены обратно в лагерь, к краю толпы. Оливер отрядил пары самых крепких солдат следить за уходящими, чтобы ни одна плитка не была отобрана у законного владельца.

Большинство новоиспеченных полицейских отнеслось к своему делу с огромным энтузиазмом. Возможно, кое-где под шумок вымещались и старые обиды — Майлз увидел одного из суровых крепышей, взятого в оборот парой патрульных. Вчерашнему супермену били морду. Майлз опять напомнил себе о недопустимости личных симпатий и антипатий в столь важном деле и со вздохом легкого сожаления отправился за Оливером, чтобы тот восстановил порядок среди своих подчиненных.