Станислав Гимадеев - Чувство бездны
Он задрал голову вверх, в катлейское небо, если, конечно, оно было катлейским… Полной грудью вдохнул терпкий и влажный воздух катлейского океана, если, разумеется, он был катлейским… Осмотрел рыжую медь скал, над которыми угрожающе скрипели деревья, окинул взглядом хмурые россыпи каменных осколков и валунов. Увидел Аню: она спешила ему навстречу, махала рукой и, кажется, что-то крикнула. Лицо у нее было какое-то растерянное.
Ноги совсем отказывались повиноваться. Антон неожиданно для себя подумал, что бессмысленно идти куда-либо дальше. Он тяжело сел на песок. Аня была совсем недалеко, она замедлила шаг, наверное, ей тоже стало трудно передвигаться. Она продолжала что-то слабо выкрикивать, но он не слышал ее. Он попытался улыбнуться и почувствовал, что стремительно слабеет. Быстро темнело.
Ничего этого нет, думал он, никакого побережья и майголов, никакой спасательной операции… Все это лишь сон, игра чьего-то воображения, баловство Аи – все что угодно, только не реальность… Не реальность. Это значит, что сейчас им не надо стеречь майголов и ждать прибытия кафсианских грузовиков. А потом не нужно будет загонять, заносить, заталкивать это несчастное племя в металлические чрева, озаряемые желтым светом. У них не будет никакой необходимости связываться с центром спасения и докладывать обстановку… а потом вызывать своих, и узнавать, как там продвигаются дела у Пашича, и когда назначен вылет с Катлеи. Не надо будет опекать Товича с Кроу, к которым он уже успел привыкнуть… Ничего этого делать не надо.
Потому что все это уже было однажды в его жизни. Потому что он это отчетливо помнит. Все, вплоть до мелочей.
Помнит, как совсем скоро появятся длинные, похожие на исполинские огурцы кафсианские грузовики и увезут майголов… А они с Аней останутся тут, на побережье вдвоем и будут ждать, когда за ними прибудет катер с учебки. Они совершенно точно не пойдут на восточный берег острова, где оставались Кроу и Тович. И парни тоже не потащатся к ним… Все останутся на своих местах, потому что порядком устали. Какое-то время они с Аней будут здесь вдвоем – он это абсолютно точно помнит. Разве мог он такое забыть? Они с Аней вдвоем… На опустевшем, погружающемся в сон острове. Только они и еще легионы розовых рачков, которые с наступлением заката прекратили познавать мир и впали в ступор под лучами исчезающего солнца.
Антон и Аня будут сидеть на этом бревне, похожем на спину тигра, устало трепаться о всякой ерунде, травить байки из будней УКБ, но паузы будут становиться все длиннее, а реплики все короче… И он все время будет держать Аню за руку, словно боясь ее потерять. А потом неожиданно поступит указание от начальства их оперативной бригаде немедленно сняться с якоря и рвануть под всеми парусами на Сау-2. Безотлагательно, ибо политическая обстановка в песчаных провинциях вышла из-под контроля… В тот момент они оба поймут, что оставаться вдвоем им дано от силы минут десять, по истечении которых из низких, набухших туч возникнет десантная колымага антоновых сослуживцев. И заберет Антона на орбиту, оставив Аню дожидаться катера из учебки. И когда они поймут это, поймут одновременно и вдруг, тогда слова исчезнут из их общения полностью. Останутся лишь взгляды. Останутся глаза… Глаза Ани, глядящие на него неотрывно, пристально, будто пытающиеся сказать ему что-то без слов… Одни ее глаза близко-близко… Тепло маленькой руки… И еще ощущение чего-то необычного. Странное, щемящее чувство в груди… А когда десантный катер выпадет из облаков и станет опускаться прямо на них, и свист его двигателей заглушит все прочие звуки окружающего мира… когда они осознают, что отсчет пошел на секунды, тогда… Тогда он притянет Аню к себе и поцелует в теплые, солоноватые от морских брызг губы. Она задрожит всем телом в его руках, а он быстро развернется и побежит к трапу. Он не позволит себе обернуться, сам не понимая – почему. Лишь когда трап втянется и закроется люк, в самые последние мгновения, когда еще что-то можно будет успеть разглядеть в иллюминатор, пока матово-молочная пелена не скроет все, точно занавес – только тогда он все-таки посмотрит на нее напоследок. Увидит на миг, как она стоит неподвижно, опустив руки и закинув голову – одинокая, стремительно тающая желто-синяя фигурка посреди чужого вечернего берега, с волосами, развевающимися на ветру… И важными, очень важными, но так и не высказанными словами… Это непонятное чувство, это странное волнение, возникшее в его душе, не исчезнет еще длительное время. Оно будет держаться долго-долго и посещать его во сне вместе с образом Ани, и он не в силах будет понять, что же с ним происходит. А потом… потом… Потом умелой рукой все исправит время.
– Что с тобой, Антоша? Ты плачешь?
Он обнаружил, что уже не сидит, а лежит на мокром песке. Рядом стоит на коленях Аня и держит его за руку… Смотрит ему в глаза тревожно и нежно одновременно.
– Что случилось, любимый?! Что он сказал тебе?
– Нет-нет… – проглатывая комок в горле, произнес он. – Не в этом дело…
– А что тогда? Расскажи…
– Все хорошо, малыш… Иди ко мне.
Он привлек ее к себе, и она легла к нему на грудь. Вытерла слезы с его щек, покрыла поцелуями лицо.
– Какой же я был кретин тогда… – прошептал он. – Господи, какой я был дурак! Пять лет назад. Целых пять лет!.. Слепой, глухой идиот…
– Перестань. – Ее шепот возле его уха был горячим. – У нас с тобой все будет замечательно. Правда-правда.
– Обязательно!.. У нас все будет в шоколаде, как сказал бы Карл.
Он почувствовал, что силы окончательно покидают его. Ему показалось, что воздух стал какой-то густой и безвкусный. Не было слышно ни шороха волн, ни шелеста леса. Он с трудом поднял тяжелые веки и взглянул на небо – оно было совсем темное, словно предгрозовое. Облака застыли в движении, и это нисколько не походило на тот закат, что он видел пять лет назад.
Он запустил руку в волосы Ани.
– Волосы у тебя… снова такие длинные… – проговорил он непослушным языком. – Анюта, что-то происходит… Ты чувствуешь?
– Да… У меня глаза закрываются сами собой…
– Наверное, она возвращает нас обратно. Поцелуй меня…
Анины губы прильнули к его губам в опустившемся, почти ночном мраке. Веки Антона сомкнулись, окончательно погружая его в темноту и тишину.
Глава 27
Ангелы Аи
Когда он открыл глаза, то увидел утро.
Своды расщелины были озарены рассеянным светом. Стояла безмятежная тишина. Вчерашний ветер исчез полностью.
Аня подняла голову с его груди и улыбнулась, протирая глаза. Они сели на импровизированном ложе из веток. Антон покрутил затекшей шеей.
Саймона в расщелине не было.
– А я бы даже не удивился, если бы на тебе сейчас оказался твой комбинезон, – усмехнулся Антон. – Или та прическа…
– Или тут сидела бы парочка майголов, – добавила она.
– Участники чьего-то фильма… – задумчиво произнес он, вспомнив Мацуми. – Знаешь… Ая скоро совершенно лишит меня способности удивляться чему бы то ни было.
– Интересно, – сказала Аня, – а мы когда-нибудь еще сможем совершить прогулки в прошлое?
– А ты сомневаешься?
– Так все странно…
– А что тебе сказал этот майгол?
– Сказал, что надо торопиться… Спускаться в долину… Вот что! – решил Антон, поднимаясь. – Сначала нам надо найти нашего друга. Идем.
Они выбрались из расщелины иод утренние лучи Этты. Небо было пронзительно голубым и безоблачным, очень напоминавшим земное. Но лишь только напоминавшим – что-то в нем было неуловимо айское. И справа, и слева высились неприступные скалы – серо-бурые уродливые громадины без малейших следов растительности. Пучки жалкого низкорослого кустарника виднелись только на крутом, каменистом склоне, на который они высадились ночью и по которому карабкались к расщелине.
Озираясь и цепляясь за колючие кусты, они спустились по склону на несколько метров.
– А где же Питер? – сказала Аня. – Он не сбежал?
– Куда, интересно, он сбежит? – пробормотал Антон, пристально осматривая выжженную солнцем почву под ногами. – Наверное, вышел на утреннюю пробежку. Спустимся ниже, может, он там…
– Я не могу на каблуках… – пожаловалась Аня. – Представляешь, как будто специально! Так не везет…
– Питер!!! – выкрикнул Антон и прислушался.
Горное эхо не замедлило его передразнить, поохало немного с разных сторон, пробуя на вкус имя Саймона, и стихло. Саймон не отозвался.
– Вот ч-черт! – вспомнил Антон. – Пистолет забыл. Старею совсем, однако… Я сейчас.
Он вернулся под своды расщелины, и тут его ждал сюрприз. Пистолета не было. Антон перерыл подстилку, расшвыривая ветки, осмотрел каждый закоулок, хотя сразу понял, что дело совсем не в этом.
– Мер-рзавец! – прошипел он. – Башку оторву!
Охваченный негодованием, он вернулся к Ане.
– Этот гад стащил пистолет! – сообщил он раздраженно. – Прямо у меня из-под носа. Мне точно пора в отставку!
