Николай Полунин - Роско планета Анджела

Рукава комбинезона заканчивались ровными срезами на уровне середины предплечий. В нужный момент пылающие перчатки отделились и полетели в самую середину «зеленой» поляны. По комнате, большому залу с обшарпанными стенами, разлился прогорклый масляный запах. Кто-то его снял.

— Как же вы так неосторожно, Наставник, — сказал Скин, рассматривая его ожоги. — Надеюсь, в главном там все прошло удачно?

Глооб оскалился, ничего не ответив, ни мысленно, ни вслух.

«Он делается совершенно невыносимым», — подумал Скин и радушно произнес:

— Вам приготовлено в той комнате. Смотрите, не сгорите в следующий раз.

— А хоть бы и так! — с вызовом сказал Глооб. — Зря беспокоитесь, Наставник, мне все равно скоро уходить. Или уж всем нам… — Он сделал выразительный жест. Засмеявшись коротко, прошел через высокий порог в соседнее помещение. Наставник Скин демонстративно развел руками — мол, надо извинить. (Дорогой Наставник Переселенцев немного утомлен.)

Совпало, что с этим, направленным ко всем сразу отчетливым обращением, явился и Наставник Сват. С непременным бокалом, разумеется.

— Глооба тоже не… ик! не будет? — вопросил он куда-то в середину между Скином и Троном. Нашел взглядом стол с угощением и сосредоточился. — По… чему? Да хранит его Земля, он тоже в депрессии? Вы знаете, Наставники, Наставник Мик — в депрессии. Удалился в какой-то свой совершенно потайной дом, в нору какую-то, в берлогу, где и предается унынию! Должен сообщить, я тоже чувствую себя на редкость отвратительно, Наставники. Вчера даже не смог принести поздравления правнучатому зятю. Вы, разумеется, помните… Впрочем… ик! Наставники, я вас приветствую! О, Наставник Глооб! А нам сказали, что вас не ожидать! Друзья мои, меня чрезвычайно мучит жажда. Скин, где тут у вас?..

Наставник Глооб был уже в своей белой тоге, обычной одежде Наставников. И под мышкой держал большой том, переплетенный в рыжую кожу.

Вот это Наставнику Скину очень не понравилось. Он сделал выводы о расторопности Глооба. Ведь тома при нем, когда он появился только что, пропахший гарью, не было. Выходит, он либо отправлялся куда-то на буквально одну стандарт-минуту, выйдя для переодевания, либо, что неприятнее, заранее заложил сюда книгу. А ведь какое помещение ему укажет прибывший в это Владение Наставников для организации встречи Скин, Наставник Глооб знать не мог. Скин прибыл ранним утром. Где Наставник Глооб пробыл все эти стандарт-часы, что даже привести себя в порядок после «зеленой» не успел? Хотя ответ на последний вопрос, кажется, очевиден…

Пока рассаживались, Наставник Сват заменил свой бокал на кружку. Не глядя на Гома, Скин поднял бровь. Да, тот тоже заметил.

— Итак, — сказал Наставник Глооб, — за прошедший стандарт-месяц это уже третья «зеленая» поляна. И не то десятая, не то двенадцатая, как Земля торчит возле этой планеты. Я уже обращал внимание Наставников…

— Полагаю, нет смысла вновь возвращаться к этой теме, — перебил Гом. — Ваше отношение известно, но обычай «зеленых» полян существует, сколь существует сама Земля, и не людям, даже Наставникам, обсуждать его. Всегда дело «зеленых» было делом Наставника Переселенцев, так решила Земля.

— Я все-таки хотел подчеркнуть, что все чаще…

— Закончили с этим, — Наставник Гом приплюснул к столу ладонь. Глообу стоило огромных усилий сдержаться. Это все заметили.

Наставник Гом во внутреннем восприятии окружающих Наставников оставался несокрушимым, как Южные скалы. Внешне же он выглядел неважно. Скину на минуту стало жаль старика. Особенно учитывая то, что ему вскоре предстоит. Наставник Скин сказал вслух:

— Что делать, человек от рождения несовершенен. Превыше всех иных его разум во Вселенной, но и он нуждается в помощи и направлении. Обычай… способ «зеленых» полян, безусловно, избран Землей не случайно, и я верю, что при всей своей… тяжелой для нормального земного глаза внешней форме, именно он наименее жесток в своей сути. Скрытой и от нас, Наставников, но мудрой, как все обычаи Земли. Мне вспоминаются слова: «Противоположность ночи есть день, противоположность злу — благо, противоположность человеку грешному — святой, противоположность любви всеобщей — всеобщая ненависть. Взгляни на деяния Земли, все они по двое стоят друг против друга, и не бывает другого без одного». Мне даже страшно подумать, Наставники, что могло бы твориться на Земле, не подари она людям такой вот способ. Всех нас необходимость «зеленых» ночей и полян тяготит, но так люди остаются верны любви друг к другу и своей Земле… Хвала Земле, лишь Наставникам в полной мере понятно это. Понесем же долг свой, как подобает…

Над склонившимися седыми макушками повисла благопристойная пауза. Наставник Глооб быстро исподлобья оглядел всех, стараясь прочувствовать, что у каждого внутри. Он ненавидел елейный тон Скина. И не особенно это скрывал.

— Вы совершенно уверены, что провели работы как должно, уважаемый Наставник? — пропел Скин.

— Д-да, — протянул он машинально и тут же окрысился: — А то вы не пронаблюдали! Вы же подсматривали, я знаю, Скин!

— Я просто смотрел. Будем надеяться, что, кроме вас, меня никто не запятнал. Но я спросил о вашем впечатлении. Впечатлении…

Все Наставники вперили свои взгляды в Глооба.

— Да, сегодня утром я навестил кое-кого, кто был там…

Вот теперь начиналось самое главное для Наставников, собирающихся сразу же после каждой «зеленой» поляны. Земля определяла, когда кому-то из ее детей потребность в сбросе напряжений становилась необходима. Земля доносила свое решение Наставнику, а он — обустраивал поляну и собирал туда, и проводил все. Но ведь всем другим Наставникам, которые тоже люди, и у которых тоже была необходимость в «зеленом» освобождении, добиться его, даже придя на поляну, отчего-то не удается.

Почему? — и это, наверное, знает и решает только Земля. Земля всегда права. Даже в том, что потребность «зеленого» освобождения вообще возникает. Зато опосредованно, через третье участвовавшее лицо и — опять-таки почему-то — при том лишь, чтобы это принес им устроивший очередную «зеленую» Наставник Переселенцев, Наставникам «зеленый» эффект достижим.

— Я навестил шестерых. Как всегда, Наставники…

Сосредоточившись, Наставник Глооб стал переносить на остальных благотворное действие, что получили те некоторые из многих, кто кричал и жег сегодняшней ночью. Он сделался как бы проводником для их присоединения к целебной силе Земли. Каждый из Наставников увидел и окунулся в чужое, на миг сделавшееся и его, Наставника, тоже. Одна душа совместилась с другой.